этого пожелают, то в отношении меня, который никогда не натурализовался в каком-либо другом государстве, возвращение права гражданства должно быть необходимо признано как результат самой амнистии.
4. До сих пор я объяснял Вашему высокородию, что если даже я лишился в 1845 г. прусского гражданства, то во всяком случае [Это место в рукописи подчеркнуто, по-видимому, Цедлицем, а на полях написано: «Ни в коем случае». Ред.] я получил его обратно в силу королевской амнистии. Однако столь же решающим основанием для удовлетворения моего ходатайства является то обстоятельство, что я вновь обрел прусское гражданство уже в силу решения Союзного сейма от 30 марта 1848 года.
Согласно этому решению право избирать и быть избранным в германское Национальное собрание было предоставлено всем политическим эмигрантам, которые захотят вернуться в Германию и заявят о своем желании восстановить свои гражданские права. Следовательно, согласно этому обязательному для Пруссии решению, в выработке которого участвовало прусское правительство, всем политическим эмигрантам было возвращено право гражданства в том государстве, гражданами которого они являлись раньше, или в том, где они хотели теперь поселиться.
Ввиду этого решения я тотчас же выехал из Парижа в Кёльн, восстановил там свое право прусского гражданства, получил, также без затруднения, согласие кёльнского магистрата на мое поселение в этом городе и, таким образом, во всяком случае с этого момента снова на законном основании вступил в права прусского гражданства, и противозаконная, нарушающая постановление Союзного сейма насильственная попытка министерства Мантёйфеля выслать меня ничего не может в этом изменить.
Этот юридический факт является настолько решающим, что было бы излишне добавлять к этому хоть одно слово.
Ваше высокородие убедится в этом так же, как и я, и так же, как я, будет считать, что не в интересах прусского правительства вынуждать меня обратиться в Союзный сейм с жалобой на нарушение его решений прусским правительством. Было бы слишком большим противоречием, если бы Пруссия, которая все еще признает снова функционирующий Союзный сейм, отказалась бы признать те немногочисленные постановления старого первоначального Союзного сейма, которые были приняты в интересах народа и в свободолюбивом духе.
Такой образ действий как в юридическом, так и в политическом отношении являлся бы слишком из ряда вон выходящим и чудовищным, чтобы хотя бы только попытаться прибегнуть к нему.
Как видит Ваше высокородие, мне даже не нужно ссылаться на независимое от решения Союзного сейма постановление Предпарламента, также фактически признанного прусским правительством; согласно этому постановлению немецкие эмигранты, даже натурализовавшиеся за это время в других странах, могут снова восстановить свои прежние гражданские права.
В соответствии с постановлением Союзного сейма от 30 марта 1848 г., так же как последовавшим за ним моим переселением в Кёльн, а также поданным мною 22 августа 1848 г. прусскому правительству заявлением[389], находящимся в деле у Вашего высокородия, я, таким образом, с 1848 г. снова вступил в обладание правом прусского гражданства, даже если я утратил его в 1845 году.
Таким образом я обладаю этим гражданством и в настоящее время, ибо, как Ваше высокородие само не отрицает, потеря гражданства, вызванная последовавшим с тех пор десятилетним отсутствием, уничтожена настоящей амнистией.
Как ни ясно и неопровержимо вышеизложенное обоснование того, что я уже обладаю правом прусского гражданства и что это только должно быть признано, я, однако, преследую лишь практическую цель возвращения на родину, а не собираюсь затевать бесплодный юридически-теоретический спор.
Если же Ваше высокородие рассматривает, как это мне кажется, данное дело таким образом, что мне следует добиваться сначала новой натурализации, то такой подход к делу может быть для меня приемлемым в том случае, если Ваше высокородие заявит о своем согласии на эту натурализацию, поскольку Вы, в силу § 5 закона от 31 декабря 1842 г., являетесь компетентной инстанцией для этого. Только тогда и только постольку я могу отказаться от своего уже имеющегося законного права, если и поскольку Ваше высокородие предпочитает без затруднения предоставить мне право на новую натурализацию. До тех пор я должен удерживать за собой это право и потому прошу одновременно рассматривать настоящее письмо, в этом смысле и с такой оговоркой, и как возможную просьбу о предоставлении новой натурализации.
С совершенным почтением
преданный Вашему высокородию
д-р Карл Маркс
К ВОПРОСУ О ВОССТАНОВЛЕНИИ К. МАРКСА В ПРУССКОМ ПОДДАНСТВЕ
Г-ну д-ру МАРКСУ ЛИЧНО 10 апреля 1861 г.
срочно, сегодня же
ЕГО ВЫСОКОРОДИЮ д-ру МАРКСУ
Берлин, Бельвюштрассе, 13 В ответ на Ваше прошение от 6 апреля с. г. сообщаю Вам, что и приводимые в нем соображения никоим образом не опровергают того убеждения, что Вас следует рассматривать как иностранца.
Параграф 20 закона от 31 декабря 1842 г. о вступлении в прусское подданство и об утрате этого подданства устанавливает, что с выдачей документа о выходе из подданства это подданство утрачивается. Поэтому ни мотивы, по которым Вы просили о выходе из подданства, ни то обстоятельство, что Вы не натурализовались ни в каком другом государстве, не имеют значения. Далее, ни решение Союзного сейма от 30 марта 1848 г., ни высочайшая амнистия от 12 января с. г. не восстанавливают Вас в прусском подданстве. Для выборов в германское Национальное собрание определяющее значение имеет не то упомянутое решение, а предписание от 11 апреля 1848 г., которое отнюдь не говорит в Вашу пользу. Высочайший указ от 12 января с. г. является актом милости, следовательно имеет отношение только к снятию наказания или смягчению наказания (ст. 49 конституции). Утрата же прусского подданства никогда не бывает следствием судебного приговора, а следовательно, и не отменяется актами милости.
Полицейпрезидиум может поэтому рассматривать Вас только как иностранца. Если Вы имеете намерение просить о принятии в прусское подданство, то, согласно предписаниям, содержащимся в § 7 закона от 31 декабря 1842 г., Вам предоставляется право в обычном порядке подать прошение в полицейское управление соответствующего участка, но заранее Вам не может быть дано никаких заверений относительно результата Вашего прошения.
Королевский полицейпрезидиум
Берлин, 10 апреля 1861 г.
Публикуется впервые
ПРОШЕНИЕ К. МАРКСА О НАТУРАЛИЗАЦИИ И РАЗРЕШЕНИИ ПОСЕЛИТЬСЯ В БЕРЛИНЕ
Заключение 33-го полицейского участка
Составлено в Берлине 10 апреля 1861 года
1 марта 1861 г. сюда прибыл д-р Карл Маркс [В документе, по-видимому, неточность. Маркс прибыл в Берлин 17 марта 1861 года. Ред.].
После того как он заявил, что хочет поселиться здесь и приобрести прусское гражданство путем натурализации, он сообщил сегодня о своих личных обстоятельствах следующее:
Я родился 5 мая 1818 г. в Трире, в Рейнской провинции Пруссии, исповедую евангелическую религию и, по законам моей прежней родины, правоспособен. В течение последних двенадцати лет я проживал в Англии, существовал там на заработок от литературного труда и не пользовался пособием из общественных фондов для бедных. Я неоднократно находился под следствием из-за политических процессов по делам печати и могу удостоверить свою благонадежность прилагаемыми документами. Ни в какое другое прусское учреждение я еще не обращался с ходатайством о натурализации и поселении и в этом отношении никогда не получал отказа. При этом мне было сообщено, что умолчание о нахождении под следствием относительно меня или моих родных, а также неправильные сведения о моем положении вообще или умолчание относительно ходатайства о натурализации перед каким-либо другим прусским учреждением повлечет за собой аннулирование ходатайства и отобрание документа о натурализации, что решение вопроса о моем поселении здесь, независимо от заявления магистрата и взыскания въездного сбора, зависит только лишь от королевского полицейпрезидиума и что поэтому до получения удостоверения о натурализации и поселении я должен воздержаться от всяких шагов в отношении моего устройства.
Я здесь не снял еще собственной квартиры, нашел пристанище у д-ра Лассаля, Бельвюш-трассе, 13 и намерен содержать себя и свою семью литературным трудом.
В документе, по-видимому, неточность. Маркс прибыл в Берлин 17 марта 1861 года. Ред.
Мой доход достигает 2000 талеров; ни я, ни моя жена не имеем состояния. Что касается моего отношения к военной службе, то уже мой возраст освобождает меня от всякой военной обязанности. Орденов я не имею. Прошу:
выдать мне документ о натурализации и разрешить мне поселиться здесь. Заслушано, одобрено, подписано.
Д-р Карл Маркс
ПИСЬМО К. МАРКСА ПОЛИЦЕЙПРЕЗИДЕНТУ ФОН ЦЕДЛИЦ
КОРОЛЕВСКОМУ ПОЛИЦЕЙПРЕЗИДЕНТУ ЕГО ВЫСОКОРОДИЮ г-ну ФОН ЦЕДЛИЦ
Ваше высокородие,
Вчера вечером я получил Ваше любезное письмо от 10 апреля.
Если в предыдущем своем письме Ваше высокородие придерживалось того мнения, что в связи с моим прошением 1845 г. для меня не имело бы значения даже то обстоятельство, что амнистия аннулирует вызванную десятилетним отсутствием утрату прусского подданства, то теперь Ваше высокородие вследствие моих последних доводов придерживается противоположного мнения, а именно, что амнистия, поскольку она якобы может заключать в себе только снятие наказания, не возвращает утраченного когда-либо по какой-либо причине прусского подданства.
Правда, я вынужден заметить во избежание ущемления моих прав, что в этом письме, с точки зрения правосознания нижеподписавшегося, можно найти; 1) частичное аннулирование королевской амнистии, 2) непризнание Союзного сейма и его решений и, следовательно, нарушение государственно-правовых основ Германии, установленных Союзным актом[390], 3) наконец, не менее решительное отрицание всего публичного права Пруссии.
Однако, имея в виду преследуемую мною практическую цель, я не хочу утомлять Ваше высокородие изложением этих трех бесспорных с юридической точки зрения тезисов и согласен в том смысле, как я уже писал Вашему высокородию в конце
своего последнего прошения, принять от Вашего высокородия также и в форме новой натурализации то, что является моим правом и что я, как таковое, должен отстаивать.
Вынужденный семейными обстоятельствами к скорому отъезду отсюда, я уже вчера утром in omnem eventum [на всякий случай. Ред.] подал в этом смысле прошение в полицейское управление моего округа о новой натурализации [В этом месте на полях рукописи имеется пометка неизвестным почерком: «В этой просьбе Марксу отказано». Ред.].
Одновременно
