которые выступили против этого посягательства на свободы английского народа и свергли министра. (Аплодисменты.) Этот министр возглавляет теперь кабинет. Я предсказываю ему, что если он попытается вовлечь нашу страну в войну с Америкой без серьезных и веских оснований, то его замысел потерпит позорный провал. Я уверен, что он потерпит новое позорное поражение, еще более жестокое, чем то, которое выпало на его долю в связи с биллем о заговорах (громкие аплодисменты)… Я не знаком с официальным посланием, отправленным в Вашингтон, но, согласно общераспространенному мнению, королевские юристы рекомендовали правительству стать на узко юридическую точку зрения, заключающуюся в том, что эмиссары Юга не могли быть арестованы без судна, на котором они ехали. На этом основании выдвигается в качество conditio sine qua non [непременного условия. Ред.] требование выдачи Слайделла и Мэзона.
Предположим, что народ, живущий по ту сторону Атлантического океана, не позволит своему правительству выдать этих лиц. Неужели вы дадите вовлечь себя в войну ради спасения этих двух посланцев рабовладельцев?.. В нашей стране существует партия сторонников войны против американской республики. Вспомните о последней войне с Россией. Из опубликованных в Петербурге тайных депеш выяснилось с полной несомненностью, что статьи, печатавшиеся в «Times» в 1853 г., были написаны лицом, имевшим доступ к секретным русским государственным бумагам и документам. Г-н Лейард зачитал тогда в палате общин наиболее разительные места из этих статей, и обескураженная газета «Times» тотчас переменила тон и на следующее же утро подняла воинственную шумиху… «Times» неоднократно нападала на императора Наполеона и поддерживала наше правительство в его требовании неограниченных кредитов для сооружения сухопутных укреплений и плавучих батарей. И вот, после того как прозвучало это тревожное предостережение против Франции, «Times» хочет теперь путем вовлечения нашей страны в заатлантическую войну оставить наше побережье незащищенным перед лицом угрозы со стороны французского императора… Есть основание опасаться, что нынешние серьезные военные приготовления проводятся не только ввиду инцидента с «Трентом», но и на случай возможного признания правительства рабовладельческих штатов. Если Англия сделает это, она навсегда покроет себя несмываемым позором».
Г-н Уайт:
«Необходимо отметить, что рабочий класс является инициатором этого митинга и что все расходы по его устройству взял на себя комитет рабочих… Нынешнее правительство никогда не отличалось большим тактом и не было искренним и правдивым в своем обращении с народом… Я никогда ни на минуту не верил даже в отдаленную возможность войны в связи с делом «Трента». Я открыто высказывал многим членам правительства свое мнение, что ни один из них не верит в возможность войны из-за инцидента с «Трентом». К чему же эти энергичные приготовления? Я думаю, что Англия и Франция договорились между собой о том, чтобы ближайшей весной признать независимости южных штатов, К тому времени Великобритания сможет сосредоточить в американских водах мощный флот. Канада будет полностью подготовлена к обороне. Если северные штаты захотят тогда рассматривать признание южных штатов как casus belli [повод к войне. Ред.], Великобритания будет готова к войне…»
Оратор подробно остановился далее на опасностях войны с Соединенными Штатами, напомнил о сочувствии, проявленном Америкой по поводу смерти генерала Хавлока, о помощи, которую американские матросы оказали английским судам во время неудачного сражения на Байхэ[277], и т. д. В заключение он заявил, что гражданская война закончится отменой рабства и что поэтому Англия безусловно должна поддерживать Север.
К. МАРКС
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ АНГЛИИ
Лондон, 11 января 1862 г.
Известие о мирном разрешении конфликта в связи с «Трентом»[278] было с восторгом встречено огромным большинством английского народа, что неопровержимо доказывает непопулярность угрожавшей войны и страх перед ее последствиями. Соединенные Штаты не должны никогда забывать, что, по крайней мере, рабочий класс Англии за все время от начала до конца конфликта ни разу не оставлял их. Его вмешательством объясняется тот факт, что, несмотря на ежедневные злостные подстрекательства со стороны продажной и безответственной печати, в Соединенном королевстве не удалось провести ни одного массового митинга в пользу войны за все то время, когда мир висел на волоске. Единственный митинг в пользу войны состоялся по прибытии «Ла-Платы» в зале хлопковых аукционов ливерпульской биржи; это был митинг спекулянтов, на котором торговцы хлопком были целиком предоставлены самим себе. Даже в Манчестере настроение рабочих было настолько определенным, что единичная попытка созвать митинг в пользу войны почти тотчас же была оставлена ее инициаторами.
В каком бы месте Англии, Шотландии или Ирландии ни происходили массовые митинги, они неизменно заявляли протест против бешеных призывов газет к войне, против зловещих замыслов правительства и высказывались за мирное разрешение спорного вопроса. Характерны в этом отношении два последних митинга, которые состоялись один в Паддингтоне (Лондон), а другой — в Ньюкасле на Тайне. На первом митинге было выражено одобрение г-ну Вашингтону Уилксу за его утверждение, что Англия не имеет оснований для возмущения по поводу ареста эмиссаров Юга; на втором же митинге, в Ньюкасле, была почти единогласно принята резолюция, в которой говорилось, во-первых, что американцы повинны только в нарушении установленной законом формы осуществления права на производство обыска и ареста, и, во-вторых, что капитан «Трента» должен понести кару за нарушение английского нейтралитета, провозглашенного королевой.
При обычных обстоятельствах позицию английского рабочего класса можно было бы объяснить тем чувством естественной симпатии, которое народные массы всего мира должны испытывать к единственному народному правительству в мире. Но при нынешних обстоятельствах, когда значительная часть английского рабочего класса непосредственно и тяжело страдает от последствий южной блокады; когда другая его часть косвенно задета сокращением американской торговли, вызванным, как им говорят, своекорыстной «протекционистской политикой» республиканцев; когда единственный сохранившийся демократический еженедельник, «Reynolds’s Paper», продался гг. Янси и Манну и еженедельно, истощая все ресурсы своего сквернословия, призывает рабочих принудить правительство в их собственных интересах к войне с Соединенными Штатами, — при таких обстоятельствах простая справедливость требует воздать должное правильной позиции английского рабочего класса, особенно если сравнить ее с лицемерным, наглым, трусливым и глупым поведением официального и преуспевающего Джона Буля.
Насколько эта нынешняя позиция народных масс отличается от той, которую они занимали во время конфликта с Россией! [Крымской войны. Ред.] Тогда «Times», «Post» и прочие Йеллоуплаши лондонской прессы нудно твердили о мире, а в ответ по всей стране происходили грандиозные митинги в пользу войны. Теперь они вопят о войне, а в ответ созываются митинги в пользу мира, разоблачающие пагубные для свободы замыслы правительства и его симпатии в пользу рабовладельцев. Гримасы, которые скорчили авгуры общественного мнения, узнав о мирном исходе инцидента с «Трентом», поистине уморительны.
Прежде всего им следует поздравить себя с тем, каким достоинством, здравым смыслом, доброжелательностью и умеренностью они отличались изо дня в день весь последний месяц. Они проявляли умеренность в первые два дня после прибытия «Ла-Платы», когда Пальмерстон беспокоился, удастся ли откопать какой-нибудь юридический предлог для ссоры. Но еще не успели королевские юристы состряпать юридическую каверзу, как эти газеты подняли такую шумиху, какой не слыхали со времен аитиякобинской войны. Депеши английского правительства были отправлены из Квинстауна в начале декабря. На официальный ответ из Вашингтона нельзя было рассчитывать раньше начала января. Все новые инциденты, происшедшие за это время, говорили в пользу американцев. Тон заатлантической печати, несмотря на то, что инцидент с «Нашвиллом»[279] мог бы возбудить ее страсти, был спокойным. Все установленные факты говорили о том, что капитан Уилкс действовал на собственный страх и риск. Вашингтонское правительство находилось в затруднительном положении. Отклонив английские требования, оно осложнило бы гражданскую войну внешней войной. Уступив этим требованиям, оно создало бы впечатление, что уступает давлению извне, и нанесло бы ущерб своей популярности среди собственного народа. И, оказавшись в столь трудном положении, правительство вело в то же время войну, в которой на сто стороне должно быть горячее сочувствие всякого человека, если только он не заведомый негодяй.
Обыкновенное благоразумие и элементарное приличие должны были бы поэтому заставить лондонскую печать, хотя бы в промежуток времени между отправкой английского требования и получением американского ответа, старательно воздерживаться от всяких слов, способных возбудить страсти, вызвать недоброжелательство, осложнить создавшееся затруднительное положение. Но не тут-то было! Эта «неописуемо подлая и пресмыкающаяся» пресса, как ее называл Уильям Коббет — а он был знатоком в этом деле — прямо хвастала тем, что в течение почти полувека, когда сплоченная мощь Соединенных Штатов внушала ей страх, она покорно сносила все оскорбления и обиды рабовладельческих правительств; теперь же эта пресса с диким ликованием трусов торопится отомстить республиканскому правительству, поглощенному гражданской войной. Летопись человеческой истории не знает другого примера столь откровенной подлости.
Один из Йеллоуплашей, собственный Moniteur [официальный вестник. Ред.] Пальмерстона, «Morning Post», заявляет, что американские газеты возвели против него самое гнусное обвинение. Джон Буль совершенно не был осведомлен (ибо олигархи, бесконтрольно распоряжающиеся им, тщательно скрывают от него всякую информацию) о том, что г-н Сьюард, не дожидаясь депеши Рассела, сделал заявление, отрицающее какое бы то ни было участие вашингтонского кабинета в действиях капитана Уилкса. Депеша г-на Сьюарда прибыла в Лондон 19 декабря. 20 декабря слухи об этой «тайне» распространились на бирже. 21-го Йеллоуплаш — «Morning Post» выступил с торжественным заявлением, что «означенная депеша не имеет ровно никакого отношения к оскорблению, нанесенному нашему почтовому пароходу».
В «Daily News», «Morning Star» и других лондонских газетах вы найдете очень резкие нападки на Йеллоуплаша, но ничего не узнаете из них о том, что говорят за границей. А там говорят, что «Morning Post» и «Times», подобно «Patrie» и «Pays», дурачат своих читателей не только с целью дезориентировать их в политическом отношении, но и для того, чтобы хорошенько обобрать их на бирже в интересах своих хозяев.
Меднолобая газета «Times», отлично понимая, что за все эти дни кризиса она скомпрометировала только самое себя и лишний раз доказала нелепость своих претензий на роль органа, оказывающего влияние на подлинный народ Англии, выкинула сегодня трюк, который здесь, в Лондоне, вызывает только неудержимый смех, но который может быть неправильно истолкован по ту сторону Атлантического океана. Лондонское «простонародье», «чернь», как его называют Йеллоуплаши, весьма недвусмысленно дало понять — и даже намекнуло об этом в газетах, — что оно считало бы весьма уместным развлечением почтить Мэзона (кстати сказать, отдаленного родственника Пальмерстона, так как один из его предков был женат на дочери
