подкрепление, которое и прибыло в большом количестве. «Сага о Ньяле»[446] повествует о том, как на Оркнейских островах снарядился в поход ярл Сигурд Лаудриссон, как вместе с ним отправились Торстейн Сидухальсон, Хравн Рыжий и Эрлинг из Страумей, как в вербное воскресенье прибыл он со всей своей ратью в Дублин (Duflin).
«Тогда же прибыл и Бродир со всем своим войском. С помощью колдовских чар Бродир стал испытывать, каков будет исход боя, и ответ гласил: если бой будет в пятницу, то король Бриан погибнет, но одержит победу; если же бой будет раньше, то погибнут все его противники; тогда Бродир сказал, что не следует биться раньше, чем в пятницу».
О самом сражении существуют две версии: версия ирландских анналов и скандинавская версия из «Саги о Ньяле». Согласно этой последней,
«король Бриан со всем своим войском подступил к крепости» (Дублину); «в пятницу из крепости вышло войско» (норманнов), «и обе рати построились в боевом порядке. Бродир был на одном крыле, а король Сиг-трюгг» (согласно «Инисфаленским анналам»[447], король дублинских норманнов) — «на другом. О короле Бриане следует сказать, что он не захотел сражаться в пятницу и что вокруг него было сооружено укрепление из щитов, а его войско выстроилось впереди. Ульв Хрэда был на том крыле, которое приходилось против Бродира, на другом крыле — там, где напротив стоял Сигтрюгг, — был Оспак со своими сыновьями, в центре же находился Кертьяльвад, и перед ним несли знамя».
Когда начался бой, Ульв Хрэда загнал Бродира в лес, где тому удалось укрыться; ярл Сигурд ожесточенно сражался с Кертьяльвадом, который пробился к знамени, сразил знаменосца, а также следующего воина, схватившего знамя; тогда все отказались нести знамя, и ярл Сигурд сорвал знамя с древка и спрятал в складках своей одежды. Вскоре затем он был пронзен копьем, и тут же, по-видимому, была разгромлена и его дружина. Тем временем Оспак ударил норманнам в тыл и после жестокого боя опрокинул крыло, которым командовал Сигтрюгг.
«Тут все отряды обратились в бегство. Торстейн Сидухальсон остановился, в то время как все другие бежали, и стал завязывать ремни на своих башмаках. Тогда Кертьяльвад спросил его, почему он не бежит, как другие. Торстейн ответил: «О, мне ведь сегодня вечером все равно не бывать дома, ведь дом мой в Исландии». И Кертьяльвад отпустил его с миром».
Тем временем Бродир заметил из своего укрытия, что войско Бриана преследует бегущих и что подле укрепления из щитов оставалось немного людей. Тогда он выбежал из леса, прорвался через укрепление и убил короля (Бриан, которому было 88 лет, уже не мог, разумеется, участвовать в битве и оставался в лагере).
«И тогда Бродир закричал громким голосом: «Пусть пойдет из уст в уста, что Бриан пал от руки Бродира!»».
Но преследовавшие врага воины вернулись обратно, окружили Бродира и взяли его в плен живым.
«Ульв Хрэда распорол ему живот, стал водить его вокруг дуба и вымотал из него кишки, обвив ими ствол дерева, и Бродир умер не раньше, чем из него были выпущены все кишки, люди же Бродира были все перебиты».
Согласно «Инисфаленским анналам», норманское войско было разделено на три отряда: первый состоял из дублинских норманнов и прибывших к ним на помощь 1000 норвежцев, которые были облачены в доспехи из длинных кольчуг; второй был образован из ирландского ленстерского вспомогательного войска под предводительством короля Майльморды; третий состоял из прибывших с островов и из Скандинавии подкреплений во главе с Бруадайром, командовавшим флотом, на котором они были доставлены, и ярлом Оркнейских островов Лодаром. Бриан построил против них свое войско также тремя отрядами, но имена их начальников не совпадают с теми, которые указаны в «Саге о Ньяле». В самом рассказе о сражении нет ничего примечательного, короче и яснее сообщение о нем «Анналов четырех магистров», которое мы здесь приводим:
«Год после рождества Христова 1013» (вследствие постоянной ошибки эта дата стоит вместо 1014 г.). «Чужеземцы со всей Западной Европы собрались против Бриана и Майльшахлайна» (подвластный Бриану король Мита, обычно встречается под именем Малахия), «и они привезли с собой тысячу воинов в кольчугах. Яростная, неистовая, гигантская, свирепая битва, равной которой не бывало доселе, разыгралась между ними в Клуайнтарве» (Воловий луг, ныне Клонтарф) «как раз в страстную пятницу. В этой битве были убиты Бриан, 88 лет от роду, Мурхад, его сын, 63 лет, Конайнг, его племянник, Тойрдальбах, его внук…» (следует множество имен). «Наконец, отряды» (врагов) «были отброшены от Тулькайна до Athcliath» (Дублина) «Майльшахлайном в результате ожесточенного боя и благодаря отважным схваткам с чужеземцами и ленстерцами; и тут пал Майльморда, король Ленстера, сын Мурхада, сына Финна… и кроме того было еще несметное число убитых среди ленстерцев. Были также убиты Дубгалль, сын Амланиба» (обычно упоминается под именем Анлафа или Олафа) «и Гиллакиарайн, сын Глуниайрна, — два военачальника низшего ранга (tanaisi) чужеземцев, Зихфрит, сын Лодера, ярла Оркнейских островов (iarla insi h Oirc), Бродар, предводитель датчан — тот самый, который убил Бриана. Тысяча воинов в кольчугах была перебита, и было умерщвлено там по меньшей мере 3000 чужеземцев».
«Сага о Ньяле» была записана в Исландии приблизительно через сто лет после битвы; ирландские анналы основаны, по крайней мере частично, на рассказах современников. Оба эти источника совершенно независимы друг от друга, и оба не только согласуются между собой в главных пунктах, но и восполняют друг друга. Кто такие были Бродир и Сигтрюгг, мы узнаем лишь из ирландских анналов. Сигурд Лаудриссон фигурирует здесь под именем Зихфрита, сына Лодера, ибо Зихфрит есть правильная англосаксонская форма древнескандинавского имени Сигурд, а скандинавские имена встречаются в Ирландии — как на монетах, так и в анналах — большей частью не в древнескандинавской, а в англосаксонской форме. Имена вассальных военачальников Бриана в «Саге о Ньяле» переделаны на скандинавский лад; одно из этих имен, Ульв Хрэда, даже целиком древнескандинавское, но было бы рискованно делать отсюда вывод, — как поступают некоторые, — что и Бриан в своем войске имел норманнов. Оспак, а также Кертьяльвад, по-видимому, кельтские имена; последнее из них, возможно, искаженная форма имени Тойрдальбах, встречающегося в «Анналах четырех магистров». В отношении даты — одни называют первую пятницу после вербного воскресенья, другие страстную пятницу — источники полностью сходятся, равно как и в отношении места битвы; хотя в «Саге о Ньяле» и назван Кантарабург (иначе говоря, Кентербери)[448], однако там прямо указывается, что битва произошла у самых ворот Дублина. Ход битвы точнее всего описан у «Четырех магистров»: норманны из Клонтарфской равнины, где они атаковали войско Бриана, были отброшены к Дублину через маленькую речку Толку, протекающую около самого города с северной стороны. О том, что Бродир убил короля Бриана, знают оба источника, но более подробные сведения сообщает только скандинавский источник.
Принимая во внимание варварство той эпохи, следует сказать, что наши сведения об этой битве достаточно обстоятельны и достоверны; немного найдется сражений в XI веке, о которых мы имели бы такие определенные и совпадающие свидетельства обеих враждебных сторон. Это не помешало г-ну профессору Голдуину Смиту изображать ее не иначе, как «призрачным (shadowy) конфликтом» (в указанном сочинении, стр. 48). Поистине, в голове г-на профессора самые осязаемые факты весьма часто приобретают «призрачный» характер.
После клонтарфского поражения разбойничьи набеги норманнов становятся более редкими и менее опасными; дублинские норманны вскоре оказались под властью соседних ирландских вождей и во втором или третьем поколении слились с коренными жителями. В качестве единственного возмещения за все произведенные ими опустошения скандинавы оставили ирландцам три — четыре города и зачатки занимавшегося торговлей городского населения.
* * *
Чем дальше мы уходим в глубь истории, тем больше стираются признаки отличия между народами одного и того же происхождения. Это объясняется, с одной стороны, природой самих источников, которые, когда имеешь дело с глубокой древностью, становятся все более скудными и охватывают лишь самое существенное, но с другой стороны, это обусловлено и развитием самих народов. Отдельные ответвления одного племени тем ближе стояли друг к другу и обладали тем большим сходством, чем меньше они были удалены от своего первоначального корня. Якоб Гримм с полным правом всегда рассматривал как одинаково ценные источники для изучения немецкого национального характера, немецких обычаев и правовых отношений все свидетельства, начиная от римских историков, описавших поход кимвров[449], кончая Адамом Бременским и Саксоном Грамматиком, все литературные памятники от «Беовульфа» и «Песни о Хильдебранде» вплоть до «Эдды»[450] и древних саг, все сборники законов от Leges barbarorum[451] до стародатских и старошведских законов и записей германского обычного права. Та или иная специфическая особенность может иметь лишь местное значение, но то характерное, что она отражает, одинаково присуще всему племени, и чем древнее источники, тем больше исчезают эти местные различия.
Если жители Скандинавии и Германии в VII и VIII веках меньше отличались друг от друга, чем в настоящее время, то подобно этому между кельтами Ирландии и кельтами Галлии первоначально должно было быть больше сходства, чем между современными ирландцами и французами. Нам не следует поэтому удивляться, что в принадлежавшем Цезарю описании галлов встречается множество таких черт, которые Гиральд двенадцать столетий спустя вновь обнаруживает у ирландцев и которые мы поныне находим в национальном характере ирландцев, несмотря на всю примесь германской крови… [452]
Ф. ЭНГЕЛЬС
ИЗ ФРАГМЕНТОВ К РАБОТЕ «ИСТОРИЯ ИРЛАНДИИ»
Англичане сумели примирить со своим господством народы, принадлежавшие к самым различным расам. Жители Уэльса, которые так строго придерживаются своей национальности и языка, совершенно срослись с британским королевством. Шотландские кельты, несмотря на свой мятежный дух, до 1745 г.[453], несмотря на то, что с тех пор их подвергли почти полному истреблению сначала правительство, а затем их собственная аристократия, — и не думают о восстании. Французы Нормандских островов даже в период великой французской революции яростно сражались против Франции. И даже проданные Данией Англии гельго-ландские фризы[454] довольны своей участью, и много времени должно было пройти, прежде чем лавры Садовы и завоевания Северогерманского союза исторгли из их груди мучительный крик
