и ведут наблюдение за Бурбаки. Обе эти группы войск насчитывают десять пехотных и три кавалерийских дивизии, причем значительные отряды были оставлены по пути движения от Коммерси через Труа до Луары; отряды эти еще только постепенно подходят, по мере того как их сменяют вновь прибывающие войска ландвера.
11 декабря принц Фридрих-Карл прибыл в Бриар, намереваясь наступать на Невер, с тем чтобы обойти правый фланг Бурбаки и отрезать ему прямые коммуникации с войсками, действующими против Вердера. Но мы только недавно узнали, что, получив сообщение о решительном сопротивлении, которое герцог Мекленбургский неожиданно встретил со стороны Шанзи, он тотчас же отказался от этого плана и повернул с большей частью своих войск обратно, в направлении на Тур, к которому, как мы знаем, его войска подошли, так и не вступив, однако, в город. Таким образом, мы теперь узнаем, что искусное и мужественное отступление Шанзи обеспечило безопасность не только ему, но и Бурбаки. Этот генерал все еще, по-видимому, находится в окрестностях Буржа и Невера. Если бы, как предполагалось, он выступил на восток против Вердера или же с целью перерезать прусскую коммуникационную линию, то мы теперь уже имели бы о нем известия. Он, по всей вероятности, реорганизует и пополняет свою армию, и если Шанзи перейдет в наступление, то мы безусловно услышим также и о нем.
К северу от Сены Мантёйфель силами 1-го корпуса удерживает Руан и его окрестности, тогда как 8-й корпус он отправил в Пикардию. Этот корпус оказался там в тяжелом положении. Генерал Федерб не дает своей Северной армии долго оставаться в бездействии. В трех самых северных департаментах Франции, от Соммы до бельгийской границы, находятся около двадцати крепостей различных размеров; и хотя эти крепости в наше время совершенно бесполезны в случае вторжения крупных сил со стороны Бельгии, однако в данном случае они создают наиболее удобную и почти неприступную операционную базу. Когда Вобан, почти двести лет тому назад, составлял план этого тройного пояса крепостей, у него, конечно, не возникало и мысли о том, что они будут служить для французской армии огромным укрепленным лагерем — своего рода увеличенным четырехугольником крепостей — против неприятеля, наступающего из центра Франции. Но это стало фактом, и как бы ни была мала эта территория, в данном случае она является неприступной; к тому же этот район очень важен с точки зрения его промышленных ресурсов и большой плотности населения. Отброшенный назад в это надежное убежище в результате боя под Виллер-Бретоннё (27 ноября)[116], Федерб реорганизовал и пополнил свою армию; к концу декабря он снова выступил на Амьен и 23-го дал Мантёйфелю сражение у реки Аллю, которое не принесло победы ни одной из сторон. У него в этом сражении участвовало четыре дивизии (по его данным, 35000 человек) против двух дивизий 8-го прусского корпуса (согласно прусским данным, 24000 человек). При таком соотношении силон сумел устоять против столь прославленного генерала, как фон Гёбен, — этот факт показывает, что его мобили и новобранцы делают успехи. Как он сам заявляет, вследствие морозов и из-за недостатков, имевшихся в его интендантстве и в обозах, а, вероятно, также и потому, что он не был уверен, выдержат ли его войска второй день тяжелых боев, он отступил почти беспрепятственно за реку Скарп. Фон Гёбен преследовал его, оставив большую часть 16-й дивизии для охраны коммуникаций и для обложения Перонн, и продвигаясь на Бапом и дальше только силами 15-й дивизии и летучего отряда принца Альбрехта младшего (численность которого в лучшем случае равна бригаде). Таким образом, тут шансы были на стороне четырех дивизий Федерба. Не колеблясь ни минуты, он выступил со своих укрытых позиций и атаковал пруссаков. После стычек 2 января, служивших завязкой боя, на следующий день главные силы обеих сторон вели сражение перед Бапомом. Ясные донесения Федерба, большое численное превосходство французов (восемь бригад, или, по крайней мере, 33000 человек, против трех прусских бригад, составляющих от 16000 до 18000 человек, если при установлении численности исходить из вышеприведенных данных об обеих армиях), уклончивый язык Мантёйфеля не оставляют сомнения в том, что в этом сражении французы одержали верх. Кроме того, хвастливость Мантёйфеля хорошо известна в Германии; все помнят, как он, будучи губернатором Шлезвига и отличаясь довольно высоким ростом, выражал готовность «прикрыть своим телом каждые семь футов территории страны». Из всех прусских сообщений его сообщения, даже после цензуры Версаля, несомненно заслуживают наименьшего доверия. Вместе с тем, Федерб не развил своего успеха, а отступил после сражения к деревне, расположенной в нескольких милях позади поля боя, поэтому Перонн не был освобожден, и, как уже указывалось на страницах этой газеты, пруссаки пожали все плоды этого боя. Нельзя принять всерьез приводимые Федербом оправдания своего отступления. Но, каковы бы ни были его мотивы, если он со своими войсками может лишь нанести поражение трем прусским бригадам, а затем отступить, то ему не освободить Парижа.
Между тем Мантёйфель вскоре получит значительные подкрепления. 14-я дивизия (Каме-ке) 7-го корпуса после занятия Монмеди и Мезьера подходит к району его боевых действий в сопровождении осадного парка. Бой вблизи Гюиза, по-видимому, представляет собой один из этапов этого продвижения; Гюиз находится на прямом пути между Мезьером и Перонном, который, естественно, является следующей крепостью, намеченной для бомбардировки. За Перонном, вероятно, последует Камбре, если пруссакам во всем будет сопутствовать удача.
На юго-востоке Вердер непрерывно отступал, начиная с 27 декабря, когда он оставил Ди-жон. Прошло некоторое время, прежде чем немцы упомянули об этом, а пруссаки и тогда продолжали хранить полное молчание; это сообщение проскользнуло в незаметном уголке «Karlsruher Zeitung»[117]. 31-го, после боя, он оставил также и Гре, а теперь, находясь в Везуле, прикрывает осаду Бельфора. Лионская армия под командованием Креме (который, по слухам, является эмигрировавшим ганноверским офицером) преследует его, а Гарибальди, по-видимому, действует западнее против главной прусской линии коммуникаций. Вердер, который, как сообщают, ожидает подкреплений в 36000 человек, будет находиться в Везуле в довольно безопасном положении, но коммуникационная линия, по-видимому, далеко не является обеспеченной. Теперь мы узнаем, что туда направлен командир 7-го корпуса генерал Цастров и что он установил связь с Вердером. Если он не получит совсем другого назначения, то под его командованием будет 13-я дивизия, замененная в Меце частями ландвера; кроме того, для активных боевых действий в его распоряжении будут и другие силы. Один из его батальонов был, по-видимому, атакован и, как говорят, разгромлен вблизи Сольё, на пути из Осера на Шалон на Соне. Каково состояние коммуникаций по второстепенным железнодорожным линиям (не считая главной линии между Нанси и Парижем, которая хорошо охраняется и пока находится в безопасности), видно из письма, посланного из Шомона (Верхняя Марна) в «Кёльнскую газету»[118]; автор письма жалуется, что франтиреры в настоящее время в третий раз разрушили железную дорогу между Шомоном и Труа; в последний раз, 24 декабря, они сняли рельсовые скрепления, так что поезд, в котором находилось пятьсот солдат ландвера, сошел с рельсов и был остановлен, после чего франтиреры открыли огонь из лесу, по были отбиты. Корреспондент считает эти действия не только нечестными, но и «подлыми». Совсем как австрийский кирасир в Венгрии в 1849 г., заявивший: «Ну разве эти гусары не подлые негодяи? Они же видят, что на мне кираса, и все-таки рубят меня по лицу».
Для армии, осаждающей Париж, состояние этих коммуникационных линий — вопрос жизни и смерти. Прекращение движения на несколько дней будет сказываться на этой армии в течение недель. Пруссаки знают это и сосредоточивают теперь весь свой ландвер в северозападной части Франции, чтобы держать в подчинении достаточно широкую полосу территории, обеспечив тем самым безопасность своих железных дорог. Падение Мезьера откроет им вторую железнодорожную линию от границы через Тионвиль, Мезьер и Реймс; но фланг этой линии со стороны Северной армии открыт и, таким образом, находится в опасности. Если у французов еще есть возможность освободить Париж, то это, пожалуй, легче всего сделать, прервав эту коммуникационную линию.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1842, 7января 1871 г.
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XXXV
Армии, действующие в полевых условиях, предприняли две операции, которые легко могут привести к кризису войны. Первая из них — марш Бурбаки против Вердера; вторая — марш принца Фридриха-Карла против Шанзи.
Слухи о походе Бурбаки в восточном направлении распространялись почти целую неделю, но они ничем не отличались от других слухов, которых теперь вообще циркулирует так много. Такой поход сам по себе мог быть стоящим делом, но это еще не давало основания верить тому, что он действительно осуществляется. Однако теперь можно не сомневаться в том, что Бурбаки силами по крайней мере 18-го и 20-го корпусов, а также нового 24-го корпуса достиг восточной части Франции и обошел позицию Вердера в Везуле, двигаясь через Безансон на Люр, между Везулем и Бельфором. Недалеко от Люра Вердер атаковал его 9 января в Виллерсекселе; произошел бой, причем обе стороны заявляют о своей победе. Очевидно, это был арьергардный бой, в результате которого Вердер, по всей вероятности, обеспечил себе отступление. Но кто бы ни одержал победу в этом первом столкновении, за ним через день или два, несомненно, последуют другие, и притом более значительные бои, которые доведут здесь дело до кризиса[119].
Если бы Бурбаки предпринял этот поход с достаточными силами, то есть использовав каждого человека, лошадь и орудие, без которых можно было обойтись в другом месте, и если бы этот поход осуществили с необходимой энергией, то он мог бы оказаться поворотным пунктом в войне. Мы еще раньше указывали на слабость растянутой коммуникационной линии немцев и на возможность освобождения Парижа путем наступления на эту линию значительными силами. Теперь именно на это делается ставка, и от того, как будет вестись игра, будет зависеть, удастся ли это осуществить в действительности.
Почти все линейные войска из числа тех сил противника, которые оккупируют теперь Францию, заняты либо осадой Парижа, либо прикрытием этой осады. Из тридцати пяти дивизий (включая гвардейский ландвер, который все время применялся как линейные войска) тридцать две используются таким образом. Две дивизии находятся в распоряжении Вердера (три баденские бригады, одна прусская), и одна под командованием Цастрова направилась на соединение с
