государства, отделенных от самого общества! Сельское хозяйство, горное дело, фабричная промышленность — одним словом, все отрасли производства — постепенно будут организованы наиболее целесообразным образом. Национальная централизация средств производства станет национальной [В черновой рукописи вместо слова «национальной» написано: «естественной». Ред.] основой общества, состоящего из объединения свободных и равных производителей, занимающихся общественным трудом по общему и рациональному плану. Такова та гуманная [В черновой рукописи слово «гуманная» зачеркнуто. Ред.] цель, к которой ведет великое экономическое движение XIX столетия.
Написано К. Марксом в марте — апреле 1872 г.
Напечатано в газете «The International Herald» № 11, 15 июня 1872 г.
Печатается по тексту газеты, сверенному с черновой рукописью
Перевод с английского
Ф. ЭНГЕЛЬС
ГРАЖДАНАМ — ДЕЛЕГАТАМ НАЦИОНАЛЬНОГО ИСПАНСКОГО СЪЕЗДА, СОБРАВШЕГОСЯ В САРАГОСЕ[79]
Лондон, 3 апреля 1872 г.
Граждане!
Генеральный Совет Международного Товарищества Рабочих поручил мне передать вам его приветствия по случаю созыва второго съезда испанских секций. В самом деле, вы можете поздравить себя с результатами, достигнутыми за столь короткий срок. Интернационал, основанный в Испании менее трех лет назад, охватывает теперь всю страну своими секциями и федерациями; он имеет организации во всех городах и проникает в настоящее время в деревню. Благодаря вашей деятельности, а также вследствие бессмысленных и глупых преследований со стороны сменявших друг друга правительств кашей страны, вы смогли добиться больших результатов и достигли того, что Интернационал сделался в Испании действительной силой. Но вместе с тем не следует забывать, что эти результаты стали возможны только благодаря той особой организационной структуре нашего Товарищества, которая предоставляет каждой национальной или местной федерации полную свободу действий, а центральным его органам предоставляет полномочия лишь в пределах, безусловно необходимых для того, чтобы позволить этим органам успешно бороться за единство программы и общие интересы, и не дать Товариществу превратиться в игрушку буржуазных или полицейских интриг [В черновике письма далее следует: «Ни одна буржуазная организация не могла бы просуществовать в подобных условиях; величайшая заслуга современного пролетариата состоит в том, что он создал для совместной борьбы Товарищество, охватывающее все цивилизованные страны и в то же время ни в чем не нарушающее автономию каждой отдельной федерации». Ред.].
На вас еще обрушится, вероятно, немало преследований. Вспомните тогда, что есть другие страны — как Франция, Германия, Австрия, Венгрия, — где члены Интернационала подвергаются еще более свирепым правительственным репрессиям и все-таки не склоняют головы: они знают, как знаете и вы, что преследования являются лучшим средством пропаганды для нашего Товарищества и что нет такой силы в мире, которая была бы достаточно могущественной, чтобы искоренить постоянно возрождающееся революционное движение современного пролетариата. Чтобы уничтожить Интернационал, надо уничтожить почву, которая естественно его порождает, то есть само современное общество.
По поручению Генерального Совета
Секретарь для Испании,
Фридрих Энгельс
Ф. ЭНГЕЛЬС
СЪЕЗДУ В САРАГОСЕ
Лондон, 6 апреля 1872 г.
Генеральный совет и Британский федеральный совет приветствуют съезд в Сарагосе. Да здравствует освобождение пролетариата!
К. МАРКС
ЗАЯВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ В СВЯЗИ С ВЫСТУПЛЕНИЕМ КОКРЕНА В ПАЛАТЕ ОБЩИН[80]
Подвиги версальской помещичьей палаты и испанских кортесов, поставивших своей целью уничтожить Интернационал, как нельзя более кстати пробудили благородный дух соревнования в сердцах представителей аристократии в британской палате общин. И вот 12 апреля 1872 г. г-н Б. Кокрен — один из ярких представителей того типа, по которому можно судить об умственном уровне высших классов, — обратил внимание палаты на слова и дела этого ужасного общества. Будучи человеком к чтению не особенно склонным, он, чтобы подготовиться к этому вопросу, предпринял минувшей осенью поездку с целью ознакомления с некоторыми континентальными штабами Интернационала; вернувшись из этой поездки, он поспешил письмом в «Times» закрепить за собой своего рода приоритет в данном вопросе. Его речь в парламенте в устах любого другого человека рассматривалась бы как умышленное и преднамеренное игнорирование предмета, о котором идет речь. Многочисленные официальные издания Интернационала, за одним исключением, ему неизвестны; вместо них он цитирует набор отрывков из вышедших в Швейцарии мелких изданий частных лиц, за которые Интернационал, как организация, в такой же мере несет ответственность, в какой британский кабинет министров несет ответственность за речь г-на Кокрена. По его словам,
«огромное большинство людей, вступивших в Англии в Товарищество, — а их насчитывается 180000 человек, — было совершенно не осведомлено о тех принципах, которые собирались проводить в жизнь, и которые от них тщательно скрывались в момент их вступления».
Но те принципы, которые собирался проводить в жизнь Интернационал, изложены в введении к Общему Уставу, и г-н Кокрен пребывает в счастливом неведении относительно того, что никто не может вступить в Товарищество, не выразив ясно своего согласия с этими принципами. Далее:
«общество, когда оно первоначально создавалось, основывалось на принципах тред-юнионизма, и в то время ему не придавалось никакого политического характера».
Не только вводная часть к первоначальному Общему Уставу обладает резко выраженным политическим характером, но политические тенденции Товарищества весьма полно изложены в Учредительном Манифесте, опубликованном в 1864 г. одновременно с этим Уставом[81]. Другое изумительное открытие, заключающееся в том, что Бакунину было «поручено» ответить от имени Интернационала на нападки Мадзини, просто является неправдой. Приведя цитату из брошюры Бакунина[82], он продолжает:
«Подобная напыщенная бессмыслица могла бы вызвать улыбку с нашей стороны, но когда такие документы исходят из Лондона» (а они из него не исходят), «то что же удивительного в том, что иностранные правительства забили тревогу?»
А что удивительного в том, что г-н Кокрен стал их глашатаем в Англии? Следующее обвинение, — что Интернационал недавно начал издавать «газету» в Лондоне, — также является неправдой. Однако г-н Кокрен может утешиться: у Интернационала есть множество своих собственных органов в Европе и в Америке и на языках почти всех цивилизованных народов.
Но суть всей речи изложена в следующих словах:
«Он мог бы, показать, что Коммуна и Международное Товарищество в действительности одно и то же и что Международное общество, находящееся» (?) «в Лондоне, отдало Коммуне приказ сжечь Париж и убить архиепископа этого города».
Перейдем же теперь к доказательствам. Эжен Дюпон в качестве председателя Брюссельского конгресса, происходившего в сентябре 1868 г., действительно утверждал, что Интернационал стремится к социальной революции. Но в чем же заключается таинственная связь между утверждением Эжена Дюпона в 1868 г. и действиями Коммуны в 1871 году? Она заключается в том, что
«только на прошлой неделе Эжен Дюпон был арестован в Париже, куда он тайно отправился из Англии. Но этот г-н Эжен Дюпон был членом Коммуны, а также в членом Международного общества».
К несчастью для этого весьма убедительного способа аргументации, А. Дюпон, член Коммуны, арестованный в Париже, не был членом Интернационала, а Э. Дюпон, член Интернационала, не был членом Коммуны. Второе доказательство —
«Бакунин в Женеве в июле 1869 г. на конгрессе, который заседал под его председательством, сказал: «Интернационал объявляет себя атеистическим»».
Но в июле 1869 г. в Женеве не было никакого конгресса; ни разу Бакунин не председательствовал ни на одном из конгрессов Интернационала, и ему никогда не поручалось делать заявления от их имени. Третье доказательство: «Volksstimme», орган Интернационала в Вене[83], писал:
«Красный флаг есть символ всеобщей любви, но пусть наши враги остерегаются того, чтобы он не стал символом всеобщего террора».
Более того, та же газета неоднократно заявляла, что лондонский Генеральный Совет является в действительности Генеральным Советом Интернационала, то есть его центральным руководящим органом. Четвертое доказательство: на одном из процессов Интернационала во Франции Толен высмеял утверждение прокурора, будто
«достаточно было бы президенту Интернационала» (какового не существует) «поднять палец, чтобы призвать к повиновению весь земной шар».
Путаная голова г-на Кокрена превращает это отрицание Толена в утверждение. Пятое доказательство: воззвание Генерального Совета о гражданской войне во Франции, из которого г-н Кокрен цитирует пункт о необходимости репрессий в отношении заложников и о применении огня как метода ведения войны, необходимого при соответствующих обстоятельствах. Однако из того, что г-н Кокрен одобряет избиения, произведенные версальцами, разве должны мы сделать вывод, что это он приказал произвести их, хотя в действительности он неповинен ни в каком убийстве, кроме убийства дичи? Шестое доказательство:
«Перед тем как поджечь Париж, состоялось собрание вождей Интернационала и Коммуны».
Это так же верно, как обошедшее недавно итальянскую прессу сообщение о том, что Генеральный Совет Интернационала направил в целях инспекции на континент своего верного и возлюбленного сына Александера Бейли Кокрена, который представил в высшей степени удовлетворительный доклад
о цветущем состоянии организации и сообщил, что в ней состоит семнадцать миллионов членов. Наконец, решающее доказательство:
«В декрете Коммуны, который содержит приказ разрушить колонну на Вандомской площади, отмечено одобрение Интернационала».
В этом декрете ничего подобного не сказано, хотя Коммуна, несомненно, вполне сознавала, что весь Интернационал во всем мире одобрил бы это решение.
Итак, вот каковы, согласно газете «Times», неопровержимые доказательства утверждения г-на Кокрена, будто архиепископ парижский был убит, а Париж сожжен– по прямому приказу Генерального Совета Интернационала, находящегося в Лондоне. Сравните этот бессвязный вздор с докладом г-на Саказа в Версале о законе против Интернационала и вы получите представление о разнице, все еще существующей между французским депутатом помещичьей палаты и британским Догберри.
О fidus Achates [верном приспешнике. Ред.] г-на Кокрена, г-не Истуике, мы сказали бы словами Данте: «Взгляни на него и пройди мимо», если бы не его нелепое утверждение, будто Интернационал ответственен за «Pere Duchene»[84] Вермерша, которого ученый г-н Кокрен именует Вермутом.
Если иметь такого противника, как г-н Кокрен, — сплошное удовольствие, то подвергаться какому бы то ни было покровительству со стороны г-на Фосетта — прямо-таки стихийное бедствие. Если он и достаточно смел, чтобы защищать Интернационал от тех репрессивных мер, которые британское правительство и не решается и не находит нужным принимать, то в то же самое время он обладает чувством долга
