оба раза была оправдана. Наконец, когда майские восстания 1849 г. в Дрездене и Рейнской провинции были подавлены и после концентрации и мобилизации значительных военных сил был начат прусский поход против баденско-пфальцского восстания, правительство сочло себя достаточно крепким, чтобы, применив насилие, уничтожить «Neue Rheinische Zeitung». Последний номер, отпечатанный красной краской, вышел 19 мая.
Маркс снова поехал в Париж, но уже через несколько недель после демонстрации 13 июня
Попытку продолжать издание «Neue Rheinische Zeitung» в форме журнала-обозрения (в Гамбурге в 1850 г.)[58] пришлось через некоторое время оставить ввиду все более усиливавшейся реакции. Тотчас же после государственного переворота во Франции, в декабре 1851 г., Маркс опубликовал «18 брюмера Луи Бонапарта» (Нью-Йорк, 1852; 2 изд. — Гамбург, 1869, незадолго до войны). В 1853 г. он написал «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов» (напечатано сначала в Базеле, позднее — в Бостоне, недавно снова напечатано в Лейпциге).
После осуждения членов Союза коммунистов в Кёльне Маркс отошел от политической агитации и посвятил себя, с одной стороны, изучению в течение десяти лет богатых сокровищ, которые имелись в библиотеке Британского музея в области политической экономии, с другой стороны, — сотрудничеству в «New-York Daily Tribune»[59], газете, которая до начала Гражданской войны в Америке помещала не только подписанные им корреспонденции, но и вышедшие из-под его пера многочисленные передовые статьи о положении в Европе и Азии. Его резкие статьи против лорда Пальмерстона, основанные на обстоятельном изучении английских официальных документов, перепечатывались в Лондоне в виде памфлетов.
Первым плодом его многолетних занятий политической экономией было появившееся в 1859 г. сочинение «К критике политической экономии», первый выпуск (Берлин, изд. Дункера). Это сочинение содержит в себе первое систематическое изложение марксовой теории стоимости, включая учение о деньгах. Во время Итальянской войны Маркс боролся в издававшейся в Лондоне немецкой газете «Das Volk»[60] как против бонапартизма, который тогда подкрашивался в либеральный цвет и разыгрывал роль освободителя угнетенных национальностей, так и против тогдашней политики Пруссии, которая под прикрытием нейтралитета пыталась ловить рыбу в мутной воде. Пришлось при этом выступить и против г-на Карла Фогта. который тогда, по поручению принца Наполеона (Плон-Плона), состоя на жалованье у Луи-Наполеона, агитировал за нейтралитет и даже за сочувствие со стороны Германии. Осыпанный Фогтом самыми подлыми, заведомо лживыми клеветническими измышлениями, Маркс ответил книгой «Господин Фогт» (Лондон, 1860), в которой он разоблачил Фогта и остальных господ из бонапартистской лжедемократической шайки и на основании как внешних, так и внутренних данных уличил Фогта в том, что он был подкуплен декабрьской империей. Ровно через десять лет это подтвердилось: в списке бонапартистских наемников, найденном в 1870 г. в Тюильри и опубликованном сентябрьским правительством, под соответствующей буквой значилось: «Фогт — в августе 1859 г. ему передано… 40000 франков»[61].
Наконец в 1867 г. в Гамбурге появился «Капитал. Критика политической экономии, том первый» — главное произведение Маркса, излагающее основы его экономических и социалистических воззрений, а также основы его критики существующего общества, капиталистического способа производства и его последствий. Второе издание этого произведения, составившего эпоху, вышло в 1872 году. В настоящее время автор работает над отделкой второго тома.
Между тем рабочее движение в различных странах Европы вновь настолько окрепло, что у Маркса явилась возможность подумать об осуществлении своего заветного желания: основать охватывающее наиболее передовые страны Европы и Америки товарищество рабочих, которое, так сказать, во плоти представляло бы международный характер социалистического движения как в глазах самих рабочих, так и в глазах буржуазии и правительств, на радость и укрепление пролетариата, на страх его врагам. Народное собрание, созванное 28 сентября 1864 г. в Лондоне, в Сент-Мартинс-холле, в знак сочувствия Польше, только что вновь подавленной Россией, дало повод выдвинуть это предложение, принятое с воодушевлением. Международное Товарищество Рабочих было основано; на собрании был избран Временный Генеральный Совет, с местопребыванием в Лондоне, причем душой этого, так же как и всех последующих генеральных советов до Гаагского конгресса, был Маркс. Им были составлены почти все выпущенные Генеральным Советом Интернационала документы — от Учредительного Манифеста 1864 г. до воззвания о гражданской войне во Франции 1871 года. Обрисовать деятельность Маркса в Интернационале значило бы написать историю самого этого общества, которое к тому же живо еще в памяти европейских рабочих.
Падение Парижской Коммуны создало для Интернационала невозможное положение. Он был выдвинут на первый план европейской истории в такой момент, когда для него повсюду была отрезана возможность всякого успешного практического действия. События, поднявшие его до положения седьмой великой державы, в то же самое время не позволяли ему мобилизовать и пустить в ход свои боевые силы иначе, как под угрозой верного поражения и подавления рабочего движения на целые десятилетия. К тому же с разных сторон выдвигались элементы, которые пытались использовать так быстро выросшую славу Товарищества для удовлетворения своего личного тщеславия или личного честолюбия, не понимая или не считаясь с истинным положением Интернационала. Надо было принять героическое решение, и опять-таки именно Маркс принял и провел его на Гаагском конгрессе. Торжественным постановлением Интернационал снял с себя всякую ответственность за действия бакунистов, являвшихся центром этих безрассудных и нечистоплотных элементов; затем, ввиду невозможности при всеобщей реакции отвечать поставленным ему повышенным требованиям и поддерживать всю полноту своей деятельности иначе, как ценой ряда жертв, от которых рабочее движение должно было бы истечь кровью, — Интернационал удалился на время со сцены, приняв решение о перенесении Генерального Совета в Америку. Дальнейшие события показали, как правильно было это решение, и в то время и позднее не раз подвергавшееся осуждению. С одной стороны, был положен конец всяким попыткам устраивать от имени Интернационала бесполезные путчи, с другой стороны, непрекращавшаяся тесная связь между социалистическими рабочими партиями различных стран доказала, что пробужденное Интернационалом сознание общности интересов и солидарности пролетариата всех стран может проложить себе дорогу даже и без оформленного интернационального объединения, узы которого в данный момент превратились бы в оковы.
После Гаагского конгресса Маркс получил наконец спокойствие и досуг, чтобы снова приняться за свою теоретическую работу, и можно надеяться, что ему удастся в не очень продолжительном времени сдать в печать второй том «Капитала».
Из многих важных открытий, которыми Маркс вписал свое имя в историю науки, мы можем остановиться здесь только на двух.
Первым из них является совершенный им переворот во всем понимании всемирной истории. В основе всех прежних воззрений на историю лежало представление, что причину всех исторических перемен следует искать в конечном счете в изменяющихся идеях людей и что из всех исторических перемен важнейшими, определяющими всю историю, являются политические. Но откуда появляются у людей идеи и каковы движущие причины политических перемен — об этом не задумывались. Лишь в новейшей школе французских, а отчасти и английских историков возникло убеждение, что движущей силой европейской истории, по крайней мере со времени средних веков, была борьба развивающейся буржуазии против феодального дворянства за общественное и политическое господство. Маркс же доказал, что вся предшествующая история человечества есть история борьбы классов, что во всей разнообразной и сложной политической борьбе речь шла всегда именно об общественном и политическом господстве тех или иных классов общества, о сохранении господства со стороны старых классов, о достижении господства со стороны поднимающихся новых. Но вследствие чего возникают и существуют эти классы? Вследствие имеющихся всякий раз налицо материальных, чисто физически ощущаемых условий, при которых общество в каждую данную эпоху производит и обменивает необходимые средства существования. Феодальное господство в средние века опиралось на хозяйство мелких самодовлеющих крестьянских общин, которые сами производили почти все необходимые предметы своего потребления, почти не знали обмена и которым воинственное дворянство давало защиту от внешних врагов и национальную или, по крайней мере, политическую связь; когда же возникли города, а вместе с ними обособленная ремесленная промышленность и торговый оборот, сначала внутри страны, а затем и международный, тогда развилась городская буржуазия, которая еще в средние века завоевала себе в борьбе с дворянством место в феодальной системе в качестве также привилегированного сословия. Однако с открытием внеевропейских земель, с середины XV века, буржуазия приобрела гораздо более обширную область для торговой деятельности и вместе с тем новый стимул для развития своей промышленности; в важнейших отраслях ремесло было вытеснено мануфактурой, уже фабричной по своему характеру, а та, в свою очередь, — крупной промышленностью, которая стала возможна благодаря изобретениям прошлого столетия, в особенности благодаря изобретению паровой машины. Крупная же промышленность оказала обратное влияние на торговлю, вытеснив в отсталых странах старый ручной труд, а в более развитых странах создав современные новые средства сообщения: пароходы, железные дороги, электрический телеграф. Буржуазия таким образом все более и более сосредоточивала в своих руках общественные богатства и общественную силу, хотя долго еще лишена была политической власти, которая оставалась в руках дворянства и королевской власти, опиравшейся на дворянство. Но на известной ступени развития — во Франции со времени великой революции — она завоевала также и политическую власть, став, в свою очередь, господствующим классом по отношению к пролетариату и мелкому крестьянству. С этой точки зрения — конечно, при достаточном знакомстве с экономическим положением общества на соответствующем этапе (а этого совершенно нет у наших историков специалистов) — все исторические явления объясняются простейшим образом, и точно так же представления и идеи каждого данного исторического периода объясняются в высшей степени просто экономическими условиями жизни и обусловленными ими общественными и политическими отношениями этого периода. История впервые была поставлена на свою действительную основу; за тем явным, но до сих пор совершенно упускавшимся из виду фактом, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище, одеваться и что, следовательно, они должны трудиться, прежде чем они могут бороться за господство, заниматься политикой, религией, философией и т. д., за этим очевидным фактом были теперь, наконец, признаны его исторические права.
Для социалистического мировоззрения это новое понимание истории было в высшей степени важно. Оно доказало, что вся история и поныне идет путем антагонизма и борьбы классов, что всегда существовали господствующие и подчиненные, эксплуатирующие и эксплуатируемые классы и что огромное большинство человечества всегда было обречено на суровый труд и жалкое существование. Почему же это? Просто потому, что на всех предыдущих ступенях развития человечества производство было до того мало развито, что историческое развитие могло совершаться лишь в этой
