дня. Такая форма совместного воззвания, накладывающего определенные обязательства на все подписавшие его организации, являлась лучшим, вернее, единственным средством обеспечить действительно всеобщий и международный характер конгресса. Предложенные в нем основные условия участия предотвращали повторение скандальных фактов недопущения немецких, австрийских и русских делегатов, в силу чего на Лондонском конгрессе пролетарское движение наших дней было представлено так неполно. Требование особо отметить суверенность конгресса в отношении всех его внутренних дел стало необходимым после того, как Парламентский комитет попытался создать прецедент и поссибилисты последовали его примеру. Оно касалось только того, что было само собой разумеющимся и ни в малейшей степени не отнимало у поссибилистов полномочий, возложенных на них Лондонским конгрессом, ибо Лондонский конгресс никого в мире не уполномочил и не мог уполномочить устанавливать правила, обязательные для последующих конгрессов.
Гаагская резолюция была принята вовсе не из духа противоречия по отношению к Лондонскому конгрессу; это доказывает то обстоятельство, что двое из делегатов, согласившихся с ней и подписавших ее, — Анселъ из Гента и Кроль из Гааги, — были также делегатами в Лондоне в ноябре 1888 г., и притом не просто делегатами, а членами президиума от иностранцев. Это доказывается далее тем, что оба немца, не допущенные на Лондонский конгресс, и те французы, которые не были на нем представлены, согласны сохранить за поссибилистами все полномочия, какие там могли быть и были им даны. Они требуют одного: чтобы им была обеспечена возможность участия в Парижском конгрессе на равных началах с другими делегатами и чтобы, когда этот конгресс соберется, он сам мог окончательно решать свои внутренние дела. И за то, что Гаагская конференция отважилась действовать в таком примирительном духе, «Justice» называет ее «тайным сборищем»!
Поссибилисты отказались от сотрудничества, которое им предлагали. Они согласны, чтобы воззвание о созыве конгресса подписали вместе с ними иностранные социалисты, но ни один из французских социалистов, не состоящий в их партии, не должен поставить свою подпись. Таким образом, они претендуют на роль единственной социалистической организации во Франции и рассчитывают на то, что мы, иностранцы, признаем их таковой. Кроме того они не согласны предоставить конгрессу в целом установление способа проверки мандатов: существуют-де инструкции и правила, заранее предписанные поссибилистами, и конгресс должен принять их беспрекословно.
Эти обстоятельства кладут конец всяким надеждам на то, что конгресс, созыв которого был решен в ноябре прошлого года в Лондоне и организация которого была поручена поссибилистам, не окажется лишь пародией на конгресс. Посмотрим же, что предпримут теперь группы, представленные в Гааге; во всяком случае, они твердо решили действовать сообща.
Что же касается «Sozialdemokrat», то «Justice» утверждает, будто бы эта газета после Лондонского конгресса «упорно высмеивает и поносит поссибилистов». «Justice» призывает всех независимых немецких социал-демократов «объединиться с нами в честной попытке положить конец этим мелочным и злобным пререканиям и интригам».
«Justice» в особом, присущем ей тоне уже много лет критикует слова и поступки немецких социал-демократов, однако «Sozialdemokrat» ни разу не жаловался на высмеивания и поношения или на мелочные и злобные пререкания и интриги. Мы, немцы, привыкли к очень откровенной критике как внутри нашей партии, так и по отношению к другим национальным секциям пролетарского движения. Мы слишком хорошо понимаем, что превратить это движение в общество взаимного восхваления или в страховую корпорацию агитаторов друг за друга значило бы как нельзя более удачно сыграть на руку нашим врагам. Поэтому мы теперь достаточно толстокожи и можем, не дрогнув, стерпеть выпады «Justice». Но ведь не для того мы приехали в Англию, чтобы отказаться от права свободной критики, которое мы сохранили перед лицом Бисмарка и которое англичане завоевали в славных революционных боях прошлого, чем они справедливо гордятся; и мы позволим себе всякий раз, когда сочтем это необходимым, высказывать свое мнение о «пререканиях и интригах» французских, а если на то пошло, так и английских социалистов.
Политическая линия, которую последнее время проводят поссибилисты, отнюдь не всегда встречает общее одобрение со стороны социал-демократов других национальностей, а позиция, занятая ими во время последних парижских выборов, не заслуживает никакого оправдания. Под предлогом спасения республики от Буланже они объединились с самыми продажными элементами буржуазного республиканизма, с оппортунистами[584], которые вот уже десять лет обогащаются тем, что сосут кровь Франции; они ратовали и голосовали за кандидата правительства, винокура-капиталиста, «скверного кандидата — французского Джона Джемсона» («Justice» от 19 января 1889 г.). А когда социалист и рабочий Буле, тот, который организовал недавно крупную забастовку землекопов, был выдвинут в противовес как Буланже, так и Жаку, они присоединились к хору буржуазии: не сейте раздора в рядах великой республиканской партии! В таких же выражениях великая либеральная партия здесь, в Англии, не раз заявляла свой протест против кандидатов, выдвинутых «Justice». Разве борьба против Буланже не будет успешнее, если дать рабочим возможность голосовать за одного из их собственных представителей, вместо того чтобы ставить их перед выбором — голосовать либо за Буланже, либо за одного из тех капиталистов, чье алчное стремление перекачать богатство Франции себе в карман (как очень правильно заметил г-н Гайндман в «Justice» от 2 февраля 1889 г.) только и могло сделать Буланже тем, чем он сейчас является.
Надо отдать справедливость «Justice» [Игра слов: «Justice» — «справедливость»; «Justice» — название газеты. Ред.], она не защищала ни эти действия поссибилистов, ни «их в известной мере компрометирующую связь с буржуазной партией» («Justice» от 28 января); но она также ни словом не обмолвилась своим читателям о том, что орган поссибилистов «Parti Ouvrier»[585] в своей ярости на Буланже требовал чрезвычайных мер против «чудовищной свободы печати» [ «Мы должны неустанно повторять, что в переживаемое нами критическое время эту свободу печати следует отменить» — «Parti Ouvrier» от 18 марта 1889 г. (именно в этот день!).]и свободы союзов. «Justice» приняла все меры к тому, чтобы утаить от своих читателей и этот факт, и борьбу вокруг кандидата от рабочих, и то, что он все же получил 17 тыс. голосов. И за то, что мы открыто говорим об этих позорных действиях поссибилистов, та самая газета, которая не осмеливается защищать поступки своих пос-сибилистских друзей, обвиняет нас в том, что мы занимаемся высмеиванием и поношениями, мелочными и злобными пререканиями и интригами.
Дело в том, что поссибилисты представляют собой сейчас по существу правительственную партию — министерских социалистов и пользуются всеми выгодами этого положения. В то время как съезд в Бордо был запрещен властями, подвергался преследованиям полиции и мог состояться лишь благодаря тому, что нашел себе приют в ратуше соседнего городка с революционно настроенным мэром; в то время как на съезд в Труа полиция совершила несколько налетов с целью воспрепятствовать вывешиванию красного флага, — факты, которые не были ни осуждены, ни даже упомянуты в газетах поссибилистов, — сами эти «глубоко порядочные» социалисты отлично спелись с парижскими Чарлзами Уорренами. И когда парижские власти запретили демонстрацию с требованием восьмичасового рабочего дня, подготовленную независимыми социалистами и профессиональными союзами, они не только не протестовали, но открыто приветствовали этот шаг.
Итак, если в Париже в этом году состоятся два конгресса, одному из них обеспечена не только защита, но и покровительство со стороны полиции. К нему будут благосклонно относиться правительство, власти департамента, парижский муниципальный совет. Его будут чествовать и всячески ублажать. На него распространятся все выгоды и преимущества, какими пользуются в буржуазной республике официальные гости из-за границы.
Другого конгресса благонамеренные республиканцы будут сторониться, власти будут бдительно за ним следить, и в лучшем случае его оставят в покое. И если на нем будут присутствовать английские делегаты, они в один прекрасный день рискуют, не покидая Парижа, очутиться на своем родном Трафальгар-сквере.
Написано в марте 1889 г.
Напечатано в виде брошюры в Лондоне в марте 1889 г. и в газете «Der Sozialdemokrat» №№ 13 и 14, 30 марта и 6 апреля 1889 г.
Печатается по тексту брошюры
Перевод с английского
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ «THE LABOUR ELECTOR»[586]
Наблюдая постоянный интерес, который вы проявляете к вопросам, возникшим в связи с предстоящим международным рабочим конгрессом, я полагаю, что вы разрешите французу, члену так называемой Организации французских марксистов (Agglomeration Parisienne) сказать несколько слов в ответ на циркуляр, опубликованный в бюллетене парижской Палаты труда и перепечатанный на английском языке в «Justice» от 27 апреля.
В настоящее время парижская Палата труда является организацией, полностью находящейся в руках поссибилистов. Они захватили ее с помощью оппортунистов и радикалов[587] — членов парижского муниципального совета, и каждый профессиональный союз, который осмеливается открыто выступать против принципов и тактики поссибилистов, тотчас же подвергается исключению. Этот вышеупомянутый циркуляр, хотя и опубликован от имени 78-ми парижских профессиональных организаций, является поэтому в такой же мере произведением поссибилистов, как если бы он был издан самим поссибилистским комитетом.
Этот циркуляр призывает «все организации рабочего класса Франции безразлично каких — республиканских или социалистических — воззрений» объединиться в конгрессе, созываемом поссибилистами. Казалось бы, все делается на справедливых началах. И поскольку наша фракция французских социалистов полностью вытеснила поссибилистов в провинции, так что они не осмелились присутствовать на своем собственном съезде в Труа, как только услышали о нашем допуске туда, поскольку наши организации в провинциях гораздо более многочисленны, чем все поссибилистские организации во Франции, вместе взятые, мы, несомненно, имели бы большинство французских делегатов даже на поссибилистском конгрессе, если бы была обеспечена справедливая основа представительства. Но в этом-то и загвоздка. Хотя поссибилистский комитет нагромоздил для своего конгресса целую груду предписаний, именно этот важнейший вопрос никогда даже не упоминался. Никому не известно, сколько делегатов должна послать каждая группа — одного, двух или более, должно ли число ее делегатов находиться в зависимости от числа ее членов. И вот, поскольку поссибилисты, как известно, являются наиболее сильной организацией в Париже, они могут послать двух или трех делегатов от каждой группы, в то время как мы, по своей простоте, посылаем всего лишь одного. Они могут сфабриковать столько делегатов, сколько хотят. Они имеют их под рукой в готовом виде в Париже, нужно только назначить их. И таким образом со всей этой кажущейся справедливостью французская секция конгресса превратилась бы в теплую компанию
