английский язык, на который можно было бы переводить «Капитал». Выразительный немецкий язык следует передавать выразительным английским языком; нужно использовать лучшие ресурсы языка; вновь созданные немецкие термины требуют создания соответствующих новых английских терминов. Но как только г-н Бродхаус оказывается перед такими проблемами, у него недостает не только ресурсов, но и храбрости. Малейшее расширение его ограниченного запаса избитых выражений, малейшее новшество, выходящее за пределы обычного английского языка повседневной литературы, его пугает, и вместо того, чтобы рискнуть на такую ересь, он передает трудное немецкое слово более или менее неопределенным термином, который не режет его слуха, но затемняет мысль автора; или, что еще хуже, он переводит его, если оно повторяется, целым рядом различных терминов, забывая, что технический термин должен всегда передаваться одним и тем же равнозначащим выражением. Так, в самом заголовке первого раздела он переводит Wertgrosse [величина стоимости. Ред.] как «extent of value», игнорируя то, что Grosse [величина. Ред.] есть определенный математический термин, равнозначащий термину «magnitude», или определенное количество, тогда как «extent» может, кроме того, означать многое другое. Так, даже такое несложное новшество, как «рабочее время» [ «labour-time»] для Arbeitszeit слишком трудно для него; он его передает как: 1) «time-labour», выражение, означающее, если оно вообще что-нибудь означает, труд, оплачиваемый повременно, или же труд, выполняемый человеком, «отбывающим» срок [time] принудительных работ [hard labour], 2) «time of labour» [ «время труда»], 3) «labour-time» [ «рабочее время»] и 4) «period of labour» [ «рабочий период»] (Arbeitsperiode) — термин, под которым Маркс во втором томе понимает нечто совсем другое. Между тем, как хорошо известно, «категория» рабочее время — одна из самых основных во всей книге, и переводить ее четырьмя различными терминами менее чем на десяти страницах — более чем непростительно.
Маркс начинает с анализа товара. Товар является, прежде всего, полезным предметом; как таковой его можно рассматривать или с качественной, или с количественной стороны. «Каждая такая вещь есть совокупность многих качеств и свойств и поэтому может быть полезна различными своими сторонами. Открыть эти различные стороны, а следовательно, и многообразные способы употребления вещей, есть дело исторического развития. То же самое следует сказать об отыскании общественных мер для количественной стороны полезных вещей. Различия товарных мер отчасти определяются различной природой самих измеряемых предметов, отчасти же являются условными» [Текст немецкого оригинала I тома «Капитала», третье издание 1883 года: «Jedes solches Ding ist ein Ganzes vieler Eigenschaften und kann daher nach verschiedenen Seiten nutzlich sein. Diese verschiedenen Seiten und daher die mannigfachen Gebrauchsweisen der Dinge zu entdecken ist geschichtliche Tat. So ist die Findung gesellschaftlicher Masse fur die Quantitat der nutzlichen Dinge. Die Verschiedenheit der Warenmasse entspringt teils aus der verschiedenen Natur der zu messenden Gegenstande, teils aus Konvention».
Английский перевод в статье Энгельса: «Any such thing is a whole in itself, the sum of many qualities or properties, and may therefore be useful in different ways. To discover these different ways and therefore the various uses to which a thing may be put, is the act of history. So, too, is the finding and fixing of socially recognised standards of measure for the quantity of useful things. The diversity of the modes of measuring commodities arises partly from the diversity of the nature of the objects to be measured, partly from convention». Ред.]
Это передано г-ном Бродхаусом в следующем виде:
«Открывать эти различные стороны и, следовательно, многообразные формы, в каких вещь может быть полезна, есть дело времени. То же, следовательно, представляет и отыскание общественной меры для количественной стороны полезных вещей. Различие в массе товаров отчасти определяется из различной природы» и т. д. [Перевод Бродхауса: «То discover these various ways, and consequently the multifarious modes in which an object may be of use, is a work of time. So, consequently, is the finding of the social measure tor the quantity of useful things. The diversity in the bulk of commodities arises partly from the different nature», etc. Ред.]
По Марксу отыскание различных полезных сторон вещей составляет существенную часть исторического прогресса, по г-ну Бродхаусу — только дело времени. По Марксу это же относится и к установлению общественных мер. По г-ну Бродхаусу еще одним «делом времени» является «отыскание общественной меры для количественной стороны полезных вещей»; о такого рода мере Маркс, конечно, никогда не беспокоился. И, наконец, Бродхаус ошибочно смешивает Masse (меры) с Masse (масса) и наделяет, таким образом, Маркса самым прекрасным из когда-либо пойманных «крабов».
Дальше Маркс говорит: «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма» [Текст немецкого оригинала: «Gebrauchswerte bilden den stofflichen Inhalt des Reichtums, welches immer seine gesellschaftliche Form sei».
Английский перевод в статье Энгельса: «Use-values form the material out of which wealth is made up, whatever may be the social form of that wealth». Ред.] специфическая форма присвоения, в которой осуществляется владение и распределение). У г-на Бродхауса:
«Потребительные стоимости составляют действительную основу богатства, которая всегда служит их социальной формой» [Перевод Бродхауса: «Use values constitute the actual basis of wealth which is always their social form». Ред.].
Это или претенциозная пошлость, или полнейшая бессмыслица.
Второй аспект, в котором представляется товар, есть его меновая стоимость. Тот факт, что все товары могут обмениваться друг на друга в известной изменяющейся пропорции, что они обладают меновыми стоимостями, означает, что в них содержится нечто общее им всем. Я не останавливаюсь на той неряшливости, с какой г-н Бродхаус передает здесь один из тончайших анализов в книге Маркса, и сразу перехожу к тому месту, где Маркс говорит: «Этим общим не могут быть геометрические, физические, химические или какие-либо иные природные свойства товаров. Их телесные свойства принимаются во внимание вообще лишь постольку, поскольку от них зависит полезность товаров, то есть поскольку они делают товары потребительными стоимостями». И он продолжает: «Очевидно, с другой стороны, что меновое отношение товаров характеризуется как раз отвлечением от их потребительных стоимостей. В пределах менового отношения товаров каждая данная потребительная стоимость значит ровно столько же, как и всякая другая, если только она имеется в надлежащей пропорции»[Текст немецкого оригинала: «Dies gemeinsame kann nicht eine geometrische, physikalische, chemische oder sonstige naturliche Eigenschatt der Waren sein. Ihre korperlichen Eigenschaften kommen uberhaupt nur in Betracnt, soweit selbe sie nutzbar machen, also zu Gebrauchswerten. Andrerseits aber ist es gerade die Abstraktion von ihren Gebrauchswerten, was das Austauschverhaltnis der Waren augenscheinlich charakterisiert. Innerhalb desselben gilt ein Gebrauchswert grade so viel wie jeder andre, wenn er nur in gehoriger Proportion vorhanden ist». Английский перевод в статье Энгельса: «This something common to all commodities cannot be a geometrical, physical, chemical or other natural property. In fact their material properties come into consideration only in so far as they make them useful, that is, in so far as they turn them into use-values. But it ia the very act of making abstraction from their use-values which evidently is the characteristic point of the exchangerelation of commodities. Within, this relation, one use-value is equivalent to any other, so long as it is provided in sufficient proportion». Ред.].
А г-н Бродхаус:
«Но, с другой стороны, именно эти потребительные стоимости, рассматриваемые абстрактно, по-видимому, характеризуют меновую пропорцию товаров. Сама по себе одна потребительная стоимость стоит ровно столько, сколько другая, если она имеется в той же самой пропорции» [Перевод Бродхауса: «But on the other hand, it is precisely these use-values in the abstract which apparently characterise the exchange-ratio of the commodities. In itself. one use-value is worth just as much as another it it exists in the same proportion». Ред.].
Таким образом, — при этом мы оставляем в стороне менее значительные ошибки перевода, — г-н Бродхаус заставляет Маркса сказать как раз обратное тому, что он говорит на самом деле. У Маркса характерным для менового отношения товаров является тот факт, что совершается полное абстрагирование от их потребительных стоимостей, что товары рассматриваются как совершенно не имеющие потребительных стоимостей. Переводчик же Маркса заставляет его сказать, что-де для меновой пропорции (о которой здесь нет и речи) характерна именно их потребительная стоимость, только взятая «абстрактно»! А затем, несколькими строками дальше, он приводит фразу Маркса: «Как потребительные стоимости, товары различаются прежде всего качественно, как меновые стоимости, они могут иметь лишь количественные различия, следовательно не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости», ни абстрактной, ни конкретной. Мы вправе спросить: «Понимаешь ли ты то, что ты читаешь?»
Ответить утвердительно на этот вопрос становится невозможным, когда мы видим, что г-н Бродхаус вновь и вновь повторяет это неправильное представление. После только что цитированной фразы Маркс продолжает: «Если отвлечься от» (то есть абстрагироваться от) «потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они — продукты труда. Но теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид. В самом деле, раз мы отвлеклись от его потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись также от тех составных частей и форм его товарного тела, которые делают его потребительной стоимостью» [Текст немецкого оригинала: «Sieht man nun vom Gebrauchswert derWarenkorper ab, so bleibt ihnen nur noch eine Eigenschaft, die von Arbeitsprodukten. Jedoch ist uns auch das Arbeitsprodukt bereits in der Hand verwandelt. Abstrahieren wir von seinem Gebrauchswert, so abstrahieren wir auch von den korperlichen Bestandteilen und Formen, die es zum Gebrauchswert machen».
Английский перевод в статье Энгельса: «Now, if we leave out of consideration» (that is, make abstraction from) «the use-values of the commodities, there remains to them but one property: that of being the products of labour. But even this product of labour has already undergone a change in our hands. If we make abstraction from its use-value, we also make abstraction from the bodily components and forms which make it into a use-value». Ред.].
Это передано г-ном Бродхаусом по-английски так:
«Если мы отделим потребительные стоимости от действительного вещества товаров, то остается» (где? в потребительных стоимостях или в действительном веществе?) «только одно свойство — свойство продукта труда.
