судебных чиновников, который в общем сохранился и теперь, достаточно указания на известный юридический принцип, что законы сохраняют свою силу до тех пор, пока они не отменяются или не изменяются законодательным путем, а также на определенную формулировку статьи 108 конституционного акта от 5-го с. м., чтобы питать уверенность, что почтенные прусские чиновники ведомства юстиции, при всей их преданности истинной нравственной и государственной свободе, выше всего будут ставить уважение к закону и порядок.
Руководствуясь этими принципами и презирая все личные опасности, мы будем идти вперед с уверенностью в победе над преступлением, над анархией. Именно таким путем мы существенно будем содействовать тому, чтобы столь блестящее прежде прусское государство возродилось в своей нравственной силе и не допускало бы больше, говоря словами одного мужественного депутата во Франкфурте, чтобы бесчестье и грубое насилие и впредь творили свое дело среди нас.
Господам председателям судов, а также г-ну генеральному прокурору в Кёльне надлежит сделать соответствующие указания подведомственным им чиновникам и поставить меня в известность относительно того, против каких чиновников и за какие проступки произведены отрешения от должности и начаты следствия.»
Берлин, 8 декабря 1848 г.
Министр юстиции Ринтелен
Когда в Пруссии, наконец, победит революция, ей не понадобится, как февральской революции, отменять особым декретом несменяемость старого судейского сословия. Она найдет акты отречения этой касты от своих привилегий в доподлинных заявлениях рейнской кассационной палаты, высшего трибунала в Берлине, окружных судов Бромберга, Ратибора и Мюнстера.
Литературный люмпен-пролетариат г-на Дюмона, который с самым трогательным пассивным сопротивлением принимает все пинки «Neue Rheinische Zeitung», пытается отомстить тем, что доносит полиции на редакторов «Neue Rheinische Zeitung» по поводу статей, которых они не писали. Так, согласно «Kolnische Zeitung» от 25 декабря, Фрейлиграт якобы является автором корреспонденции из Кёльна в газете «Deutsche Schnellpost», которая выходит в Нью-Йорке, и потому-де принимал участие в кошачьем концерте, устроенном 3 ноября в честь патронов «Kolnische Zeitung». Лавры «Мальтезера» явно не дают спать редакторам «Kolnische Zeitung».
Написано 26 декабря 1848 г.
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 179, 27 декабря 1848 г,
Кёльн, 30 декабря. Что между Пруссией, Австрией и Россией еще несколько месяцев назад заключен новый «Священный союз», — известно уже всему миру. Самый договор в скором времени будет извлечен на свет божий, и его окажется возможным предать гласности. Душой этого союза государей «милостью бога и кнута» является Россия. Но в то же время вся русская политика и дипломатия осуществляется, за немногими исключениями, руками немцев или русских немцев. Действительно, везде, где проявляют свою деятельность абсолютизм и контрреволюция, мы всегда встречаем немцев, но нигде не встречаем мы их в большем числе, чем в центральном пункте перманентной контрреволюции — в русской дипломатии. Тут на первом месте граф Нессельроде — немецкий еврей; затем барон фон Мейендорф, посланник в Берлине, из Эстляндии, и его подручный, адъютант императора, полковник граф Бенкендорф — тоже эстляндец. В Австрии работает граф Медем, курляндец, с несколькими помощниками, в их числе некий г-н фон Фонтон, — все немцы. Барон фон Бруннов, русский посланник в Лондоне, тоже курляндец, служит промежуточным и посредствующим звеном между Меттернихом и Пальмерстоном. Наконец, во Франкфурте в качестве русского поверенного в делах действует барон фон Будберг, лифляндец. Это лишь немногие примеры. Мы могли бы привести еще несколько дюжин таких примеров, не говоря уже о креатурах петербургского царя, занимающих в Германии высокие и высшие посты и вместе с тем щедро оплачиваемых Россией.
Нет нужды разъяснять — это всем известно, — какую роль в лагере врагов народа и в лагере Священного союза играет австрийская эрцгерцогиня София, ныне императрица-мать. А сама София находится, в свою очередь, под сильнейшим влиянием великой княгини Елены, супруги великого князя Михаила и дочери принца Пауля Вюртембергского. Елена осуществляет теснейшую связь между Николаем и Софией и пользующимся дурной славой эрцгерцогом Людвигом.
В кругу этих лиц уже несколько месяцев тому назад обсужден и принят план, согласно которому австрийский военно-полевой император должен жениться на единственной оставшейся в живых дочери великокняжеской четы, чтобы новый «Священный союз» был таким путем неразрывно спаян и чтобы Россия могла все ближе подходить к своей цели — установлению в Германии неограниченного господства кнута.
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ
Кёльн, 31 декабря. Никогда еще революционное движение не начиналось такой елейной увертюрой, как революционное движение 1848 года. Папа дал ему церковное благословение, эолова арфа Ламартина напевала нежные филантропические мотивы, в тексте которых говорилось о «fraternite», о братстве членов общества и целых народов.
«Обнимитесь, миллионы!
Поцелуй — вселенной всей»[143].
В настоящий момент папа, изгнанный из Рима, сидит в Гаэте под защитой кровожадного идиота Фердинанда, этот «iniciatore» {«инициатор». Ред.} Италии[144] интригует против Италии с ее исконным смертельным врагом — Австрией, которой он в свои лучшие времена угрожал отлучением. Недавние президентские выборы во Франции дали статистическое доказательство непопулярности предателя Ламартина. Не было события более филантропического, гуманного и слабого, чем февральская и мартовская революции; ничто не сравнится по жестокости с неизбежными последствиями этого гуманизма слабости. Доказательства: Италия, Польша, Германия и прежде всего побежденные в июне.
Однако с поражением в июне французских рабочих июньские победители были сами побеждены. Ледрю-Роллен и остальные вожди Горы были оттеснены партией буржуазных республиканцев, партией «National»; партия «National» была оттеснена династической оппозицией, Тьером— Барро; эта последняя должна была бы уступить место легитимистам[145], если бы круговорот трех реставраций не был исчерпан и если бы Луи-Наполеон представлял нечто большее, нежели пустую урну, через посредство которой французские крестьяне заявили о своем вступлении в революционно-социальное движение, а французские рабочие послали свое проклятье всем деятелям прошлых этапов революции: Тьеру — Барро, Ламартину и Кавеньяку — Маррасту. Но отметим тот факт, что поражение революционного французского рабочего класса имело своим неизбежным следствием поражение республиканской французской буржуазии, которая только что учинила расправу над пролетариатом.
Поражение рабочего класса во Франции, победа французской буржуазии означали в то же время новое порабощение национальностей, которые на крик галльского петуха ответили героическими попытками освобождения. Польша, Италия и Ирландия еще раз подверглись ограблению, осквернению, злодейским зверствам, учиненным прусской, австрийской и английской полицейщиной. Поражение рабочего класса во Франции, победа французской буржуазии одновременно означали поражение средних классов во всех европейских странах, где средние классы, соединившись на момент с народом, ответили на крик галльского петуха кровавым восстанием против феодализма. Неаполь, Вена, Берлин! Поражение рабочего класса во Франции, победа французской буржуазии означали в то же время победу Востока над Западом, поражение цивилизации в борьбе с варварством. В Валахии началось угнетение румын русскими и их Орудием — турками; в Вене хорваты, пандуры, чехи, сережаны и прочий сброд задушили германскую свободу, и в настоящий момент царь вездесущ в Европе. Низвержение буржуазии во Франции, победа французского рабочего класса, освобождение рабочего класса вообще — таков, следовательно, лозунг европейского освобождения.
Но та страна, которая превращает целые нации в своих наемных рабочих, которая своими гигантскими руками охватывает весь мир, которая уже однажды взяла на себя расходы европейской Реставрации, страна, в собственном лоне которой классовые противоречия развились в наиболее резкой и бесстыдной форме, — Англия кажется скалой, о которую разбиваются революционные волны, которая хочет уморить голодом новое общество еще во чреве матери. Англия господствует над мировым рынком. Переворот в экономических отношениях любой страны европейского континента или даже всего европейского континента без Англии — только буря в стакане воды. Промышленные и торговые отношения внутри каждой нации зависят от ее сношений с другими нациями, они обусловлены ее отношением к мировому рынку. Но Англия господствует над мировым рынком, а буржуазия господствует над Англией.
Таким образом, освобождение Европы — будь то завоевание угнетенными национальностями независимости, будь то низвержение феодального абсолютизма — обусловлено победоносным восстанием французского рабочего класса. Но всякий социальный переворот во Франции неизбежно будет сокрушен английской буржуазией, мировой промышленной и торговой гегемонией Великобритании. Всякое частичное социальное преобразование во Франции и вообще на европейском континенте, поскольку имеется в виду его доведение до конца, есть и останется пустым благим пожеланием. А старая Англия будет сокрушена лишь мировой войной, которая одна только может предоставить чартистской партии, организованной английской рабочей партии, условия для победоносного восстания против своих могущественных угнетателей. Только тогда, когда чартисты окажутся во главе английского правительства, социальная революция перейдет из области утопии в область действительности. Но всякая европейская война, в которой замешана Англия, есть мировая война. Она будет вестись в Канаде и Италии, в Ост-Индии и Пруссии, в Африке и на Дунае. И европейская война будет первым следствием победоносной рабочей революции во Франции. Как в эпоху Наполеона, Англия будет стоять во главе контрреволюционных армий, по в результате этой войны она сама будет брошена в революционное движение, станет во главе его и искупит свою вину перед революцией XVIII века.
Революционное восстание французского рабочего класса, мировая война — таковы перспективы 1849 года.
Написано К. Марксом 31 декабря. 1848 г.
БУРЖУАЗНЫЙ ДОКУМЕНТ
Кёльн, 4 января. Общественная благотворительность, как известно, приняла в Англии, где господство буржуазии достигло наибольшего развития, самые благородные и самые великодушные формы. Английские workhouses {работные дома. Ред.}, эти общественные учреждения, в которых за счет буржуазного общества прозябает избыточное рабочее население, сочетают в поистине утонченной форме благотворительность с местью, которой буржуазия преследует несчастных, вынужденных обращаться к ее благотворительности. Бедняги не только получают самые скудные, самые жалкие средства существования, которых едва хватает на физическое воспроизводство, но их деятельность ограничивается возбуждающим отвращение, духовно и физически отупляющим, непроизводительным, бессмысленным трудом — например, работой на ступальном колесе. Дабы несчастные поняли, наконец, всю тяжесть своего преступления — преступления, заключающегося в том, что вместо того, чтобы, как обычно, быть объектом, эксплуатируемым и приносящим прибыль буржуазии, они, наоборот, превратились в источник расходов для своих прирожденных потребителей, подобно тому как оставшиеся на складе бочки спирта являются источником расходов для торговца спиртом, — дабы они научились чувствовать всю тяжесть этого преступления, их лишают всего, что оставляют даже самому закоренелому преступнику: возможности общения с женами и детьми, развлечений, бесед — всего. Но даже и эта «жестокая благотворительность» английской буржуазии ни в малейшей мере не строится на каких-либо сентиментальных основах —
