сказал он в заключение, — «вынуждающее меня в настоящий момент прибегать к данному анализу, это основание я нахожу в теперешнем положении партий в этой палате. Налицо весьма своеобразное положение. Мы имеем в настоящий момент консервативное министерство, и мы имеем консервативную оппозицию. (Аплодисменты.) Великую либеральную партию я вообще никак не могу найти. (Аплодисменты.) Где виги с их великими традициями?.. Нет никого, кто бы мог мне на это ответить. (Снова аплодисменты.) Где, спрашиваю я, юношеская энергия радикализма, его радужные ожидания, его большие надежды? Я боюсь, что, как только он пробудится от мечтаний, навеянных той пылкой неискушенностью, которая нередко бывает спутником юности, он увидит себя одновременно и использованным и выброшенным, как ненужная вещь. (Аплодисменты.) Использованным без зазрения совести и выброшенным без особых церемоний. (Аплодисменты.) Где радикалы? Есть ли в этой палате хоть один человек, называющий себя радикалом? (Возгласы: «Слушайте, слушайте!») Ни одного. Он должен был бы опасаться, что его схватят и сделают консервативным министром. (Взрыв смеха.) Как могло создаться такое смешное положение? Где тот механизм, с помощью которого было вызвано к жизни это необычайно бедственное политическое состояние? Я полагаю, что для выяснения теперешнего положения дел мне нужно обратиться к тому неисчерпаемому арсеналу политических проектов, каким является первый лорд адмиралтейства» (Грехем). «Быть может, палата вспомнит, что примерно два года тому назад первый лорд адмиралтейства преподнес нам по своему обыкновению один из тех политических символов веры, которыми изобилуют его речи. Он заявил: «Я становлюсь на базу прогресса». Уже в то время, господа, я подумал, что за странная вещь прогресс, если на нем можно стоять? (Громкий смех и аплодисменты.) Я подумал тогда, что это была ораторская обмолвка. Но я прошу извинения за это промелькнувшее у меня подозрение. Я обнаружил, что это была система, тщательно обдуманная и ныне пущенная в ход. Ибо теперь мы имеем министерство прогресса, и поэтому все стоит на месте. (Аплодисменты.) Слова «реформа» мы более уже не слышим, уже нет более министерства реформ, а есть министерство прогресса, в котором каждый член кабинета решил ничего не делать. Все трудные вопросы отодвинуты в сторону, все вопросы, по которым нельзя достигнуть соглашения, превращены в открытые вопросы».
У противников Дизраэли немного нашлось, что ему возразить, если не считать «неисчерпаемого арсенала политических проектов» сэра Джемса Грехема, который сохранил, по крайней мере, достоинство в том отношении, что не целиком отрекся от поставленных ему в вину оскорбительных слов в адрес Луи-Наполеона.
Лорд Джон Рассел обвинил Дизраэли в том, что тот превращает внешнюю политику страны в партийный вопрос, и уверял оппозицию,
«что после прошлогодних раздоров и столкновений страна была бы счастлива увидеть хотя бы кратковременный мирный прогресс, без каких-либо проявлений этой великой, потрясающей борьбы партий».
В результате дебатов все расходы на флот будут одобрены палатой, но, для успокоения Наполеона, не по военным мотивам, а лишь на основании требований науки. Suaviter in modo, fortiter in re{51}.
В четверг утром на прошлой неделе коронный адвокат, явившись к сэру Дж. Додсону в суд архиепископа, потребовал от имени министра иностранных дел выдачи из архива французскому правительству подлинника завещания Наполеона Бонапарта с дополнительным распоряжением к нему. Это требование было удовлетворено. Если Луи-Наполеон пожелает вскрыть это завещание и попытается его выполнить, то оно легко может оказаться современным ящиком Пандоры[359].
Написано К. Марксом 22 февраля 1853 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3710, 8 марта 1853 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
К. МАРКС
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ. — ДУХОВЕНСТВО И БОРЬБА ЗА ДЕСЯТИЧАСОВОЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ. — ГОЛОДНАЯ СМЕРТЬ[360]
Лондон, пятница, 25 февраля 1853 г.
Парламентские дебаты за эту неделю представляют мало интереса. 22-го в палате общин г-н Спунер предложил прекратить выдачу субсидий католическому колледжу в Мейнуте[361], а г-н Сколфилд внес в качестве поправки предложение об «отмене всех действующих ныне постановлений, возлагающих на государство расходы на церковные или религиозные цели какого бы то ни было рода». Предложение Спунера было отклонено 192 голосами против 162. Поправка Сколфилда будет обсуждаться только на следующей неделе в среду; однако возможно, что она вообще будет взята обратно. Во всех прениях о Мейнуте заслуживает внимания только заявление г-на Даффи («ирландская бригада») о том, что, по его мнению,
«не исключена возможность, что президент Соединенных Штатов или новый французский император будет рад возобновить сношения между своей страной и ирландским духовенством».
На вчерашнем вечернем заседании лорд Джон Рассел представил палате общин свой проект «отмены некоторых правовых ограничений для подданных ее величества иудейского вероисповедания». Это предложение было принято большинством в 29 голосов. Таким образом, вопрос этот снова разрешен в палате общин, по, без сомнения, вновь останется нерешенным в палате лордов.
Недопущение евреев в палату общин, в то время как дух ростовщичества давно уже господствует в британском парламенте, бесспорно представляет собой нелепую аномалию, тем более, что евреи уже пользуются правом избираться на все муниципальные гражданские должности. Но тем не менее весьма характерно для человека и его эпохи, что вместо обещанного билля о реформе, который должен был покончить с бесправием массы английского народа, Джон Предельная точка вносит билль, преследующий исключительно отмену ограничения в правах барона Лайонела Ротшильда. Какое ничтожное значение придает этому вопросу широкая публика, видно из того, что ни из одной местности Великобритании не поступило ни одной петиции в парламент в пользу допущения туда евреев. Весь секрет этого жалкого реформистского фарса был раскрыт в речи сэра Роберта Пиля-младшего:
«Собственно говоря, палата занимается лить частными делами благородного лорда. (Громкие возгласы одобрения.) Благородный лорд был выдвинут представителем Лондона вместе с евреем (возгласы одобрения) и дал обет ежегодно вносить законопроект в пользу евреев, (Возгласы: «Правильно!») Без сомнения, барон Ротшильд является очень богатым человеком, но это не дает ему никакого права на особое уважение, особенно, если вспомнить, каким образом создавалось его богатство. (Громкие возгласы: «Правильно, правильно!» и восклицание «Ого!» на скамьях сторонников министерства.) Только вчера я прочел в газетах, что банкирский дом Ротшильда согласился предоставить Греции заем из 9 % под солидное обеспечение. (Возгласы: «Слушайте!») Неудивительно, что при таких процентах дом Ротшильда богатеет. (Возгласы: «Слушайте?») Министр торговли говорил на тему о подавлении печати. Но поистине никто не сделал так много для подавления свободы в Европе, как дом Ротшильда (возгласы: «Правильно, правильно!») посредством займов, которыми он помогал деспотическим державам. Но даже если допустить, что барон имеет столько же достоинств, сколько богатства, то все-таки можно было ожидать, что благородный лорд, который представляет в этой палате правительство, составленное из лидеров всех политических фракций, находившихся в оппозиции к предыдущему министерству, предложит более важное мероприятие, чем рассматриваемое сегодня».
Рассмотрение петиции по поводу выборов уже началось. Выборы в Кентербери и Ланкастере признаны недействительными и аннулированы по обстоятельствам, которые свидетельствуют о продажности, вошедшей в обычай у известной категории избирателей. Однако можно почти с уверенностью сказать, что большая часть дел будет замята посредством компромисса.
«Само собой понятно», — пишет «Daily News», — «что привилегированные классы, которым удалось свести на нет тенденции билля о реформе и вновь приобрести перевес в теперешнем представительстве, крайне встревожены мыслью о том, что может произойти полное, доведенное до конца разоблачение».
21, сего месяца лорд Джон Рассел сложил с себя обязанности министра иностранных дел, и лорд Кларендон принес присягу в качестве его преемника. Лорд Джон является первым членом палаты общин, который, не имея никакого официального назначения, входит в кабинет. Он теперь просто привилегированный советчик, без должности — и без жалованья. Впрочем, по поводу последнего неприятного обстоятельства г-н Келли уже возвестил, что будет внесен проект, имеющий целью облегчить участь бедного Джонни. Пост министра иностранных дел приобрел в настоящий момент важное значение, поскольку германский Союзный сейм внезапно решился потребовать удаления из Великобритании всех политических эмигрантов, а австрийцы предлагают всех нас погрузить на корабли и переправить на какой-нибудь пустынный остров в южной части Тихого океана.
В одной из прежних статей я уже указал на вероятность того, что движение в защиту прав ирландских арендаторов может со временем, вопреки взглядам и намерениям его теперешних лидеров, превратиться в антиклерикальное движение. Я указывал на тот факт, что высшее духовенство уже начало занимать враждебную позицию по отношению к Лиге. С тех пор на арену выступила еще одна сила, толкающая движение в том же направлении. Лендлорды Северной Ирландии усиленно стараются убедить своих арендаторов, что Лига защиты прав арендаторов и Ассоциация защиты католиков — одно и то же, и под предлогом сопротивления распространению папизма они усердно сколачивают оппозицию против Лиги.
Если ирландские лендлорды апеллируют, таким образом, к своим арендаторам против католического духовенства, то, с другой стороны, английское протестантское духовенство апеллирует к рабочему классу против фабричных лордов. Промышленный пролетариат Англии с удвоенной энергией возобновил свою давнюю борьбу за проведение билля о десятичасовом рабочем дне и за отмену системы фабричных лавок и оплаты труда товарами [truck and shoppage system]. Так как требования этого рода должны быть представлены палате общин, в которую уже поступило много петиций по этому поводу, то мне в одной из ближайших статей представится случай подробнее остановиться на жестоких и постыдных методах, применяемых на практике фабричными деспотами, которые имеют обыкновение превращать прессу и парламентскую трибуну в рупор своего либерального красноречия. Здесь же достаточно будет напомнить, что, начиная с 1802 г., английский рабочий класс вел непрерывную борьбу за законодательное ограничение рабочего дня на фабриках, пока, наконец, в 1847 г. не прошел знаменитый акт Джона Филдена о десятичасовом рабочем дне, по которому запрещалось заставлять женщин и подростков работать на фабриках более десяти часов в день. Но либеральные фабричные магнаты быстро сообразили, что этот закон открывает широкую возможность для введения на фабриках посменной работы. В 1849 г. был возбужден процесс перед судом казначейства, и судья постановил, что система смен [relay or shift-system], при которой дети работают в две смены, а взрослые рабочие работают непрерывно в течение всего времени, пока машина находится в ходу, является вполне законной. Пришлось снова обратиться в парламент, и в 1850 г. система смен была признана неправомерной, но при этом десятичасовой акт был превращен в акт о рабочем дне в 101/2
