стоящей передо мной, считаю достаточным отослать вас к
добросовестному критическому реферату, прочитанному в 1859 г. покойным г-ном Джоном Ч.
Нортоном в лондонском Обществе искусств и ремесел9
на тему о «Силах, применяемых в
земледелии». Г-н Мортон приводит данные из счетов и других подлинных документов,
собранных им приблизительно у 100 фермеров, проживающих в 12 шотландских и 35
английских графствах.
Согласно взглядам нашего друга Уэстона, особенно если принять во внимание
одновременное повышение заработной платы фабричных рабочих, в 1849—1859 гг. должно
было бы произойти громадное повышение цен на сельскохозяйственные продукты. А что
произошло в действительности? Несмотря на войну с Россией и ряд неурожаев в 1854—1856
гг., средняя цена пшеницы, основного сельскохозяйственного продукта Англии, находившаяся
в 1838—1848 гг. приблизительно на уровне 3 ф. ст. за квартер, упала приблизительно до 2 ф.
ст. 10 шилл. за квартер в 1849—1859 годах. Это значит, что цена пшеницы упала больше чем
на 16% при одновременном повышении средней заработной платы сельскохозяйственных
рабочих на 40%. За тот же самый период, если сопоставить его конец с его началом, то есть
1859 г. с 1849 г., официально зарегистрированный пауперизм сократился с 934419 человек до
860470, то есть на 73 949 человек. Я согласен, что уменьшение это весьма незначительно, к
тому же в последующие годы оно было сведено на нет, и все же это — уменьшение.
Могут сказать, что вследствие отмены хлебных законов10 ввоз хлеба из-за границы в период с
1849 по 1859 г. больше чем удвоился по сравнению с периодом 1838—1848 годов. Но что из
того? С точки зрения гражданина Уэстона следовало ожидать, что этот внезапный
колоссальный и непрерывно возрастающий спрос на иностранных рынках должен был бы
поднять цены сельскохозяйственных продуктов на огромную высоту, так как влияние
возросшего спроса остается одним и тем же, независимо от того, возникает ли этот спрос вне
страны или внутри нее. А что произошло в действительности? За исключением нескольких
неурожайных лет в точение всего этого периода во Франции раздавались постоянные жалобы
на разорительное падение хлебных цен, американцы не раз были вынуждены сжигать излишки
своей продукции, а Россия, если верить г-ну Уркарту, поощряла Гражданскую войну в
Соединенных Штатах, так как конкуренция со стороны янки подрывала вывоз русских
сельскохозяйственных продуктов на рынки Европы.
Если свести аргументацию гражданина Уэстона к ее абстрактной форме, то она состоит в
следующем: всякое повышение спроса всегда происходит на основе данной массы продукции.
Поэтому оно никогда не может увеличить предложения требующихся товаров, а может
7 Речь идет о Крымской войне 1853—1856 годов.
8 В середине XIX в. известную роль в усилении массового сноса жилищ в сельских местностях сыграло то
обстоятельство, что размер налога в пользу бедных, уплачиваемого землевладельцем, в значительной степени
зависел от числа бедных, проживавших на его земле. Землевладельцы сознательно сносили те помещения, в
которых сами не нуждались, но которые могли служить пристанищем для «избыточного» сельского населения.
(Подробно об этом см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 23, стр. 686—705).
9 Общество искусств и ремесел (Society of Arts) — буржуазно-просветительное и филантропическое общество,
основанное в 1754 г. в Лондоне. Упомянутый реферат был прочитан сыном Джона Мортона — Джоном Чалмерсом
Мортоном.
10 Так называемые хлебные законы, направленные на ограничение или запрещение ввоза хлеба из-за границы,
были введены в Англии в интересах крупных землевладельцев-лендлордов. В 1838 г. манчестерскими
фабрикантами Кобденом и Брайтом была основана Лига против хлебных законов. Выставляя требования полной
свободы торговли, Лига добивалась отмены хлебных законов с целью снижения заработной платы рабочих и
ослабления экономических и политических позиций земельной аристократии. В результате этой борьбы в 1846 г.
был принят билль об отмене хлебных законов, означавший победу промышленной буржуазии над земельной
аристократией.
7
только повысить их денежные цены. Однако даже самое обыденное наблюдение показывает,
что в некоторых случаях увеличение спроса вообще не изменяет рыночных цен товаров, а в
других случаях вызывает лишь временное повышение рыночных цен, за которым следует рост
предложения. Этот рост предложения приводит к падению цен до их прежнего уровня, а в
некоторых случаях ниже прежнего уровня. Происходит ли повышение спроса вследствие роста
заработной платы или вследствие каких-либо иных причин, это нисколько не изменяет условий
проблемы. С точки зрения гражданина Уэстона это общее явление было бы так же трудно
объяснить, как и то явление, которое происходит при исключительных обстоятельствах, при
повышении заработной платы. Поэтому в вопросе, который мы рассматриваем, его
аргументация не доказывает решительно ничего. Она обнаруживает лишь неумение
гражданина Уэстона разобраться в законах, в силу которых увеличение спроса вызывает
увеличение предложения, а вовсе не обязательное повышение рыночных цен.
Во второй день прений наш друг Уэстон облек свое старое утверждение в новые формы. Он
сказал: при общем повышении денежной заработной платы, для того чтобы выдавать эту
заработную плату, потребуется больше наличных денег. Если количество денег является
неизменным, то как же можно с помощью этой неизменной суммы денег выплачивать большую
сумму денежной заработной платы? Раньше затруднение состояло в том, что приходящееся на
долю рабочего количество товаров, несмотря на увеличение его денежной заработнойплаты,
оставалось неизменным; теперь затруднение состоит и том, что денежная заработная плата
увеличились, несмотря на неизменность количества товаров. Разумеется, если вы отвергнете
первоначальную догму гражданина Уэстон а, отпадут и производные затруднения.
Тем не менее я вам покажу, что этот вопрос о деньгах не имеет к рассматриваемому
предмету ровно никакого отношения.
В вашей стране механизм платежей гораздо совершеннее, чем в любой из стран Европы.
Благодаря широкому распространению и концентрации системы банков, для того чтобы
привести в обращение ту же самую сумму стоимостей или совершить то же самое или даже
большее количество сделок, требуется гораздо меньше денег. Например, с заработной платой
дело обстоит так: английский фабричный рабочий еженедельно отдает свою заработную плату
лавочнику, который еженедельно отсылает ее банкиру, тот еженедельно возвращает ее
фабриканту, который вновь выплачивает ее своим рабочим и так далее. Благодаря такому
механизму, годовая заработная плата рабочего, скажем в 52 ф. ст., может выплачиваться с
помощью одного-единственного соверена11, который каждую неделю проделывает один и тот
же кругооборот. Но даже в Англии этот механизм менее совершенен, чем в Шотландии; к тому
же он не везде одинаково совершенен, и поэтому мы наблюдаем, например, что в некоторых
сельских округах, по сравнению с чисто фабричными округами, требуется гораздо больше
денег для обращения гораздо меньшей суммы стоимостей.
Если вы переправитесь через Ла-Манш, то увидите, что денежная заработная плата на
континенте гораздо нише, чем в Англии, а между тем в Германии, Италии, Швейцарии и
Франции для выплаты ее требуется гораздо большая сумма денег. Там каждый соверен не
столь быстро перехватывается банкиром и не столь быстро возвращается промышленному
капиталисту, поэтому, вместо одного соверена, который необходим в Англии для того, чтобы
обслужить ежегодное обращение в 52 ф. ст., на континенте требуется, быть может, 3 соверена
для выплаты годовой денежной заработной платы в 25 фунтов стерлингов. Таким образом,
сравнивая континентальные страны с Англией, вы сразу заметите, что низкая денежная
заработная плата может потребовать гораздо больше денег, чем высокая денежная
заработная плата, и что фактически это — чисто технический вопрос, который совершенно не
связан с нашим предметом.
Согласно лучшим исчислениям, какие мне только известны, годовой доход рабочего класса
Англии может быть оценен в 250 млн. фунтов стерлингов. Эта громадная сумма
11 Соверен — английская золотая монета достоинством в 1 фунт стерлингов.
8
выплачивается с помощью приблизительно 3 млн. фунтов стерлингов. Допустим, что
происходит повышение заработной платы на 50%. Тогда вместо 3 млн. ф. ст. наличных денег
потребуется 4? млн. фунтов стерлингов. Так как рабочий для весьма значительной части
своих ежедневных расходов пользуется серебром и медью, — то есть простыми знаками,
стоимость которых по отношению к золоту так же произвольно устанавливается законом, как и
стоимость неразменных бумажных денег, — повышение денежной заработной платы на 50% в
крайнем случае потребует дополнительного обращения соверенов, скажем, на сумму в один
миллион. Один миллион, который сейчас в форме слитков или монет покоится в подвалах
Английского банка или частных банкиров, поступит в обращение. Однако можно избежать даже
тех незначительных затрат, которые связаны с чеканкой или снашиванием в обращении этого
дополнительного миллиона, и их действительно избегают в тех случаях, когда пополнением
средств обращения вызывается какое-либо затруднение. Вы все знаете, что в Англии деньги,
находящиеся в обращении, делятся на два больших вида. Один из них состоит из всякого рода
банкнот и употребляется в сделках между торговцами, а также при сравнительно крупных
платежах, совершающихся между потребителями и торговцами; другой вид, состоящий из
металлических монет, обращается в розничной торговле. Хотя эти два вида обращающихся
денег и различны, однако они переплетаются друг с другом. Так, золотая монета весьма
широко применяется даже и при сравнительно крупных платежах для уплаты дробных сумм
меньше 5 фунтов стерлингов. Если бы завтра были выпущены банкноты в 4, 3 или 2 ф. ст., то
золотые монеты, наполняющие эти каналы обращения, сразу были бы оттуда извлечены и
устремились бы туда, где в них ощущается нужда вследствие повышения денежной
заработной платы. Таким образом, требующийся вследствие повышения заработной платы на
50% дополнительный миллион мог бы быть доставлен без добавления хотя бы одного
соверена. Того же результата можно достигнуть и без увеличения числа банкнот, увеличив
обращение векселей, как это в течение весьма значительного времени практиковалось в
Ланкашире.
Если общее повышение уровня заработной платы, — например на 100%, как предположил
гражданин Уэстон для заработной платы сельскохозяйственных рабочих, — вызывает зпа-
чительноо повышение цен на предметы первой необходимости и требует, согласно взглядам
Уэстона, добавочной суммы денег, которых нельзя добыть, общее падение заработной платы
должно было бы вызвать те же последствия, в той же самой степени, но в обратном
направлении. Прекрасно! Все вы знаете, что 1858—1860 годы были годами наибольшего
процветания хлопчатобумажной промышленности и что в особенности 1860 г. в этом
отношении не имеет себе равного в летописях торговли, причем в это время наибольшего
расцвета достигли и все другие отрасли промышленности. Заработная плата рабочих
хлопчатобумажной промышленности и рабочих всех других связанных с нею отраслей в 1860 г.
была выше, чем когда-либо раньше. Но вот наступил американский кризис, и заработная плата
всех этих рабочих была внезапно снижена приблизительно до четверти ее прежних размеров.
При противоположном движении это означало бы повышение на 300%. Если заработная плата
повышается с 5 до 20, мы говорим, что она повысилась на 300%. Если она падает с 20 до 5, мы
говорим, что она упала на 75%. Но сумма повышения в одном случае и сумма понижения в
другом случае была бы одной и той же, а именно 15 шиллингов. Итак, это было внезапное,
небывалое изменение уровня заработной платы, распространившееся к тому же на такое
число рабочих, которое, — если считать всех рабочих, не только непосредственно занятых в
хлопчатобумажной промышленности, но и косвенно зависящих от нее, — в 1? раза превышало
число сельскохозяйственных рабочих. Но упала ли цена пшеницы? Нет, она поднялась со
среднего годичного уровня в 47 шилл. 8 пенсов за квартер в трехлетие 1858—1860 гг. до
среднего годичного уровня в 55 шилл. 10 пенсов за квартер в трехлетие 1861 — 1863 годов.
Что же касается денег,
