из 114 сур Корана, в 42-й суре они разделены на два соединения — «хм аск» (или по названию букв: «Ха мим. Айн син каф»).
Вслед за «алм» во 2-й суре читаем: «Эта книга — нет сомнения в том — руководство для богобоязненных, тех, которые веруют в тайное и выстаивают молитву и из того, чем мы (Аллах. — Л.К.) их наделили, расходуют, и тех, которые веруют в то, что ниспослано тебе (посланнику Аллаха, которому сообщен или сообщается Коран. — Л.К.) и что ниспослано до тебя (другим посланникам и пророкам Аллаха. — Л.К.), и в последней (то есть в существовании загробной. — Л.К.) жизни они убеждены. Они на прямом пути от их господа, и они — достигшие успеха» (К., 2:1–4).
Таково преддверье, как бы порог Корана, если начать постигать его, не считаясь с составленными в позднейшее время «хронологиями». Как видим, в нем названы еще далеко не все черты и свойства Аллаха. Особо оговорена вера в загробную жизнь, что, по-видимому, вызвано тем, что это представление в исламе было одним из новых, мало разработанных в прежних верованиях арабов и, таким образом, могло вызывать с их стороны существенные возражения.
Во всей полноте свойства Аллаха раскрываются в Коране постепенно, почти безотносительно к тому, в каком бы порядке ни читать его «слово».
«Господь наш — Аллах», — читаем в 41-м аяте 22-й суры и 12-м аяте 46-й суры Корана. «Разве ты знаешь ему соименного?» (К., 19:66). «Бог! — нет божества, кроме него, у него — прекрасные имена» (К., 20:7). «Он — Аллах, творец, создатель, образователь. У него самые прекрасные имена. Хвалит его то, что в небесах и на земле. Он — великий, мудрый!» (К., 59:24). «У Аллаха прекрасные имена; зовите его по ним и оставьте тех, которые раскольничают о его именах. Будет им воздано за то, что они делают!» (К., 7:179).
Эпитетов или, иначе, «прекрасных имен божьих» мусульманские богословы насчитывают большое число, некоторые — более тысячи, но большинство — 99, утверждая, что сотое имя — неизвестное, искомое, которое-де знали лишь немногие из избранников Аллаха, например пророки Сулейман и Иса ибн Марйам, силой сотого имени они якобы смогли совершить немало чудес. С перечнями и пояснениями этих 99 «прекрасных имен» в некоторых странах Ближнего Востока выходит немало книжек и даже художественно оформленных многокрасочных почтовых открыток. Богословами разработано особое «учение об именах божьих».
В Коране об этих именах читаем: «Скажи: «Призывайте Аллаха или призывайте милосердного; как бы вы ни звали, у него самые лучшие имена» (К., 17:110); «Он-первый и последний, явный и тайный, и он о всякой вещи знающ» (К., 57:3); «Он-Аллах… знающий скрытое и созерцаемое… царь, святой, мирный, верный, охранитель, великий, могучий, превознесенный… творец, создатель, образователь. У него самые прекрасные имена» (К., 59:22–24).
Он, Аллах, которому нет соименного — «живой» (40:67), «бессмертный» (25:60), «присносущий» (20:110, 3:1), «его не объемлет ни дремота, ни сон» (2:256). Он вечен: «Всякая вещь гибнет, кроме его лика» (К., 28:88), его существа. На земле никто не вечен, «всякий, кто на ней, исчезнет, и остается лик твоего господа со славой и достоинством» (К., 55:26–27). Он, бог, — причина жизни и смерти: «он оживляет и умерщвляет» (57:2, 2:260, 3:150), «он живит и мертвит» (7:158; 9:117 и др.). «Он изводит живое из мертвого, и мертвое изводит из живого. Он оживляет землю, после ее омертвения…» (30:18). «Поистине, Аллах — дающий жизнь зерну и косточке; изводит живое из мертвого и выводит мертвое из живого! Это вам — Аллах» (К., 6:95).
В 6-й суре с 95-го по 103-й аят излагается целая программа могущества Аллаха, которая, прежде всего, исходит из представления, будто весь окружающий мир своим существованием обязан его воле, и не труд человека — земледельца, садовника, скотовода, а Аллах обусловливает саму возможность выращивания зерна, плодовых деревьев, садов, размножения скота, получения хорошего урожая, всех богатств живой природы.
Аллах «выводит утреннюю зарю и ночь делает покоем, а солнце и луну — расчислением» (времени. — Л.К.) (К., 6:96). Аллах — он тот, кто весь мир устроил ради человека, его удобства. Так, «он… устроил для вас звезды, чтобы вы находили по ним путь во мраке суши и моря» (К., 6:97). «Он-тот, который низвел с неба воду, и мы (бог. — Л.К.) произвели благодаря ей рост всякой вещи (каждого растения. — Л.К.), мы вывели из нее зелень, из которой выведем зерна, сидящие в ряд (в колосе. — Л.К.); и из пальмы, из ее завязей, бывают гроздья (фиников, отяжелевшие. — Л.К.), близко спускающиеся (к земле. — Л.К.); выводим и сады из винограда, и маслину, и гранаты, похожие и не похожие (один на другие. — Л.К.). Посмотрите на плоды этого, когда они (наливаются, поспевают. — Л.К.) приносят плоды, и на созревание их! Поистине, в этом — знамения для людей, которые веруют!» (К., 6:99).
Читая такие аяты Корана, понимаешь, что они продиктованы или написаны в расчете на читателя, которому знаком растительный мир Аравии и смежных с нею стран. Вообще в Коране выразительно передано чувство природы и то, как внезапная перемена погоды, например, может влиять на настроение человека. Правда, эти картины, как правило, не развернуты, а нарисованы будто отдельными мазками, для неосведомленного читателя требующими пояснения. Картины эти обычно вызваны, если можно так выразиться, прикладными миссионерскими целями, стремлением воздействовать на тех, кто еще не поддался проповеди всемогущества Аллаха, доводам нового вероучения. А таких в то время было, по-видимому, немало, и вели они себя по-разному.
Так, одни из них, «когда говорят им: «Уверуйте, как уверовали люди!» — они отвечают: «Разве мы станем веровать, как уверовали глупцы?» Разве нет? Поистине, они — глупцы, но они не знают! И когда они встречают тех, которые уверовали, они говорят: «Мы уверовали!» А когда остаются со своими шайтанами (обольстителями, проповедниками их старых культов. — Л.К.), то говорят: «Мы ведь — с вами, мы ведь только издеваемся». Аллах поиздевается над ними и усилит их заблуждение, в котором они скитаются слепо! Это — те, которые купили заблуждение за правый путь. Не прибыльна была их торговля, и не были они на верном пути!» (К., 2:12–15).
И вот в 16-м и 18-м аятах 2-й суры, продолжая эти увещевания и угрозы, Коран нашел уместным воздействовать на своего читателя или слушателя еще и образами, взятыми из наблюдения за людьми в необычных ситуациях. Прежде всего, за чувством растерянности, появляющимся у путника, который развел костер, осветивший окрестность, а внезапный ветер затушил его, оставив человека в мгновенно охватившем его мраке.
А вслед за этим, промолвив: «Глухие, немые, слепые, — и они не возвращаются», Коран добавляет еще образ странников ночью, в темень попавших, в грозу вымокших, ослепленных ярким блеском молний, а затем будто провалившихся в непроницаемый жуткий мрак и невольно остановившихся, боясь сделать еще хоть шаг. И вновь эта живая картина (или, вернее, канва, по которой ее можно воспроизвести) перебита и приглушена трафаретной для Корана фразой: «О люди! Поклоняйтесь вашему господу, который сотворил вас и тех, кто был до вас, — может быть, вы будете богобоязненны! — который землю сделал для вас ковром, а небо зданием, и низвел с неба воду, и вывел ею плоды пропитанием для вас. Не придавайте же Аллаху равных…» (К., 2:21–22).
Так Коран и здесь подводит читателя к одному из главных доводов единства Аллаха как бога, которому «нет равных». Доказательством на этот раз служит семейно-родовой аргумент: у Аллаха нет семьи: нет отца, братьев, сына, жены, дочери, детей, откуда же быть «равному»? В памятнике, отражающем период краха первобытнообщинных отношений и установления классового общества, этот довод закономерен и логичен.
О том, что у Аллаха нет семьи, говорят в Коране не только люди, но и джинны — духи, демоны, созданные Аллахом; согласно мусульманским представлениям, раньше людей из «знойного» или «чистого», бездымного огня (15:27; 55:31). В суре 72 — «Джинны» по этому поводу читаем: «Скажи: «Открыто мне, что слушал сонм джиннов, и сказали они: «Поистине, слышали мы Коран дивный! Он ведет к прямому пути. И уверовали мы в него, и никогда не придадим мы нашему господу никого. И он… не брал себе ни подруги, ни ребенка. Говорил глупец среди нас на Аллаха чрезмерное. Мы думали, что никогда не будут говорить люди и джинны на Аллаха ложь… И мы думали, что никогда не обессилим мы Аллаха на земле, и никогда не обессилим его бегством (уходом от него, от его признания. — Л.К.). И мы, когда услышали про прямой путь, мы уверовали в него; а кто уверует в господа своего, тот не боится обиды и безумства. И среди нас есть предавшие себя Аллаху (иначе говоря, джинны, ставшие мусульманами. — Л.К.), и среди нас есть отступившие; а кто предал себя (принял ислам, покорность Аллаху. — Л.К.), те пошли прямым путем, а отступившие — они дрова для геенны», для джаханнам (К., 72:1–5, 12–15).
Итак, и тут для составителей этого текста мир людей и духов, демонов, джиннов был одинаково реален. Более того, и те и другие слушают Коран!
«Глупцом» или «сумасбродом» в 4-м аяте 72-й суры, согласно мусульманской традиции, опирающейся на 48-й аят 18-й суры Корана, где об Иблисе сказано, что «был он из джиннов», назван дьявол ислама Иблис. В других местах Корана Иблис — ангел, ослушавшийся Аллаха и за это низверженный с небес и строящий козни людям. Это мусульманский сатана, шайтан. «Проклял его Аллах. И сказал он: «Я непременно захвачу от твоих рабов долю назначенную, и собью их с пути, и возбужу в них мечты, и прикажу им, и пусть они будут обрезывать уши у скота (будто им завладел другой хозяин. — Л.К.), и прикажу им, и пусть они будут изменять творение Аллаха!» Кто берет сатану заступником помимо Аллаха, тот потерпел явный убыток! Он обещает им и возбуждает в них мечты. Но обещает им сатана только обольщение! У этих убежище — геенна, и не найдут они от нее спасения!» (К., 4:118–120).
Коран особо оговаривает, что как придание Аллаху других богов, так и обольщение, почитание сатаны, отступника Иблиса, способного отвращать верующих от Аллаха, — крайнее, непростительное заблуждение. Не случайно Иблис именуется «врагом Аллаха», «отцом горечи», зла. А тот, кто устоял против козней Иблиса, прогнал его, ставится в пример всем мусульманам. Так, среди мусульман широко распространено сказание о пророке Ибрахиме, прогнавшем дьявола в долине Мина близ Мекки. В память об этом эпизоде и сейчас во время хаджжа паломники совершают в этой долине обряд «побиения шайтана». С этим связано и часто употребляемое заклинание: «Прибегаю к Аллаху от
