и движение ханифов, не получила поддержки в Мекке, пока там властвовали родо-племенная знать и тесно с нею связанное жречество доисламской Каабы. Сторонники пророка подвергались травле и унижениям, из-за которых некоторые из них, согласно мусульманской традиции, были вынуждены искать убежища за пределами Хиджаза, даже в Аксумском государстве, в Северной Эфиопии. Впрочем, связи с Восточной Африкой были давние, эфиопская община в Мекке известна еще в VI веке. Эфиопы оказывались в Хиджазе как мирным путем, с торговыми караванами, так и в числе воинов других государств. Например, их было немало в походе, предпринятом в середине VI века правителем Химьяритского государства, расположенного на юге Аравийского полуострова; история этого похода, в котором, по преданию, вели слона или 13 слонов, отражена в 105-й суре Корана «Слон» «аль-Филь».
После кончины жены пророка Хадиджи и смерти вскоре главы рода хашимитов Абу Талиба, дружественно относившегося к своему племяннику Мухаммеду, во главе их рода по праву старшинства оказался Абд аль-Узза ибн Абд аль-Мутталиб. По преданию, являясь родным дядей Мухаммеда, он был непримиримым недругом его «пророческой миссии», ярым защитником традиционного культа Каабы.
Мухаммед пытался нейтрализовать фанатичные наскоки дяди и его близких, но удача в то время была явно не на его стороне.
Оказавшись в положении, когда ни сам он, ни разделявшие его взгляды курейшиты не могли рассчитывать на помощь своего рода и племени, Мухаммед, судя по преданию и упоминавшемуся выше старейшему жизнеописанию пророка — сире Ибн Исхака — Ибн Хишама, стал искать выход на стороне, вне Мекки. Первая попытка найти поддержку в соседнем небольшом городе Таифе у арабского племени сакифитов окончилась безуспешно: пророку с трудом удалось спастись от их гнева. Дальнейшие поиски свели Мухаммеда с мединцами, которым он был близок по матери, происходившей из Медины. Обстановка в этом городе была неспокойной. Населявшие Медину арабские племена аус, хазрадж и другие, а также издавна жившие в нем значительные группы исповедовавших иудаизм племен кайнука, надир и курайза страдали от все чаще вспыхивавших междоусобиц, в основе которых лежала борьба за плодородные земли.
Согласившись на роль своеобразного «третейского судьи», а отнюдь не вероучителя, Мухаммед стал переселять своих сторонников из Мекки в Медину. Вслед за ними он и сам совершил хиджру — переселение в этот город. С момента этого переселения ведется мусульманский лунный календарь хиджры. Летосчисление по нему начинается с 16 (точнее, вечер 15) июля 622 года н. э. Это был первый день нового года — месяца мухаррема — по лунному календарю древних арабов. Надо сказать, что днем, когда произошло переселение сторонников Мухаммеда из Мекки в Медину, в разных преданиях называются разные дни: 14, 20 или 21 сентября 622 года. На это обстоятельство еще в XI веке обратил внимание знаменитый хорезмский ученый Абу Рейхан Бируни — (973 — ок. 1050), писавший, что «существует разногласие относительно того, в какой из понедельников была хиджра»[19 — Бируни Абу Рейхан. Избранные произведения. Ташкент, 1957, 1, с. 374.].
Далеко не просто, не сразу и не только мирным путем Мухаммеду и его соратникам, переселившимся в Медину и называвшимся мухаджирами («переселенцами» — по-арабски мухаджирун) удалось примирить племена аус и хазрадж и вместе с примкнувшими к ним мединцами (ансарами помощниками) встать в середине двадцатых годов VII века во главе нового большого объединения родов и племен Хиджаза с центром в Медине. Это объединение было создано не по родовому или племенному признаку, а по взаимному признанию равных прав мухаджиров, ансаров, местных иудейских племен, а также других иноверцев. При соблюдении взаимного мира и поддержки, в том числе в случае военных действий, которые предпримут мухаджиры, ансары и племена, исповедующие иудаизм, они обязывались самостоятельно улаживать дело освобождения или выкупа попавших в плен единомышленников. Убийца не мог найти оправдания и защиты ни у кого из договаривающихся сторон; вражда и кровная месть между ними исключались. Мухаджир Мухаммед признавался судьею и своего рода политическим главой этого нового объединения. В подтверждение этой договоренности было обнародовано вошедшее в Коран «откровение» о равенстве исповеданий: «В религии нет принуждения» — «Ля икраха фи-д-дини» (2:257).
У этого нового объединения, по-видимому, было немало энтузиастов, давно искавших выхода из нелегкого материального и правового положения. Но перед ними вскоре возникли новые трудности, решение которых нельзя было откладывать.
Вопреки модернизированным истолкованиям, какой-либо демократической социальной программы новое объединение не содержало, так же как не содержали ее и более ранние и поздние «откровения». Вот пример. Как в Мекке, так и в Медине было немало ростовщиков, к которым порой приходилось обращаться не только купцам, но и малоимущим, беднякам. И в Коране находим аяты, осуждающие ростовщиков, лихву (риба). Но в целом позиция Корана в этом вопросе половинчата. Коран выступает против чрезмерно высоких процентов, когда за одалживаемую монету брали две, а то и четыре. С этим он обращается и к тем ростовщикам, которые приняли ислам: «О вы, которые уверовали! — читаем в 3-й суре. — Не пожирайте роста, удвоенного вдвойне, и бойтесь Аллаха, — может быть, вы окажетесь счастливыми!» (К., 3: 125). И еще: «…бог позволил прибыль в торговле, а лихву запретил… Верующие, бойтесь бога и оставьте то, что достается вам лихвой, если вы верующие. Если не сделаете того, то знайте, что у бога и посланника его война с вами. Но если вы покаетесь, то в ваших руках останется капитал» (2:276, 278–279). Итак, эта «война», по существу, не шла дальше некоторого ограничения ростовщичества. И неудивительно, что ростовщичество в Аравии и других мусульманских странах при арабских халифах и позднее продолжало существовать, хотя порой и в скрытых формах. А в XX веке в Саудовской Аравии, на территории которой находятся Мекка и Медина, получило развитие и банковское дело. Как отмечается в справочнике «Саудовская Аравия», «под влиянием запрета, наложенного Кораном на ростовщичество… саудовские банки не выплачивают и не взимают процентов. Однако они получают «комиссионные» за обслуживание, которые составляют от 7 до 8,5 % в зависимости от типа займа и его целевого назначения. На срочные вклады и сберегательные счета начисляются «комиссионные» в пределах 3,5 5 %»[20 — Саудовская Аравия (справочник). М., 1980, с. 188.]. Есть в этом государстве «Исламский банк развития». А правящий клан Саудовского королевства является вкладчиком многомиллиардных сумм в банках Соединенных Штатов Америки и других капиталистических стран. Банки существуют теперь и в таких мусульманских государствах, как Пакистан и Иран.
Имущественное и социальное неравенство сохранялось как среди мухаджиров, так и среди ансаров и других членов мединского объединения. И трудности, которые они испытывали, оказывались разными для семей с неодинаковым достатком, различными материальными возможностями и положением в новом объединении. Конечно, всех мухаджиров в той или иной мере связывал факт их переселения, а также то, что все они признавали Мухаммеда не только юридическим главой своего объединения, но и выразителем близких им духовных интересов. В известной мере последнее относилось и к ансарам. Однако много ли общего, помимо отмеченного, было у малоимущих мухаджиров и ансаров, например, с богатым купцом Абу Бекром (Абу Бакр), выдавшим свою десятилетнюю дочь Аишу за пятидесятилетнего Мухаммеда и занимавшим в новом объединении видное положение?
Все это осложняло жизнь мединского объединения, так или иначе отражаясь и на его культе. Примером может служить построенная в Медине бедной, неимущей частью верующих покрытая крышей мечеть (масджид), в которой они укрывались от дождя и зимней стужи. Мечети в Аравии тогда строились без крыш: они представляли собой место, с четырех сторон обнесенное стеной. Не было в то время и определенной стороны поклонения молящегося — кыблы (киблы). В Коране говорится, что молящийся пророк обращал свое лицо в разные стороны неба (2:139). Храм, построенный, согласно преданию, «для больных и нуждающихся, для дождливой ночи и зимней ночи»[21 — По арабскому историку и богослову IX-Х вв. ат-Табари (Annales, ed. М. J. De Goeje, I. Lugduni Batavorum, 1879, p. 1704); Бартольд В.В. Сочинения, т. 6, с. 542.], Коран объявил мечетью «вреда» и назвал его строителей соперниками и лжецами, стремящимися вносить «разрыв между верующими». «В ней никогда не становись на молитву… Бог — не вождь людям нечестивым. Здание их, которое построили они, до тех пор не перестанет быть недоумением в сердцах их, пока сердца их не будут истерзаны» (9:108–111). Лишь позднее, когда ислам распространился и на севере, стали строиться мечети, как правило, крытые и даже отапливаемые.
Этот пример может служить наглядной иллюстрацией того, что в раннем исламе многое было иным, чем сейчас. Вообще, как известно, религиозные верования, хотя и в фантастической форме, отражают действительность и подвержены изменениям в соответствии с новой исторической обстановкой.
Однако было бы неправильно упускать из вида и то, что объединяло мухаджиров, да и в той или иной мере разделявших их участь ансаров. Ведь тот же названный выше Абу Бекр, как и его зять, да и большинство мухаджиров не могли не понимать, что, израсходовав средства, привезенные из Мекки, они попадут в весьма незавидное положение, если не сумеют найти себе другого занятия, иного выхода. В числе ансаров были люди, помогавшие мухаджирам, безвозмездно предоставлявшие им свои дома, подсобные помещения, продукты. Но сколько же можно было рассчитывать на подобную благотворительность? Да и разве борьба с Меккой окончилась — не она ли стала одной из главнейших задач мухаджиров? Не их ли цель — ослабление жречества Каабы, опирающегося на курейшитскую знать? Не это ли вынудило их уйти из родного дома, совершить хиджру? Все это не могло не побудить Мухаммеда и его соратников, стоявших во главе мединской общины, при помощи примкнувших к ним ансаров встать на путь активных действий против мекканцев.
По преданиям и согласно «Книге жития посланника Аллаха» Ибн Исхака — Ибн Хишама, мухаджиры начали нападать на торговые караваны мекканцев, в том числе на отправлявшиеся в запретные (харам) месяцы, считавшиеся у арабов наиболее безопасными. Это вызывало среди арабов нарекания, сомнения и ропот. Но мухаджирам надо было во что бы то ни стало добиться успеха, и поэтому они шли на риск. Расчет оказался верным: их действия принесли мединской общине немалую добычу и окрылили ее.
Так, в начале 623 года мухаджирам удалось ограбить караван курейшитов, вышедший в запретном месяце раджабе из Мекки в Сирию. Особенно удачным для мухаджиров во главе с Мухаммедом стало нападение, совершенное в марте 624 года, приходившемся также на запретный месяц, на этот раз — рамадан (рамазан). Абу Суфйан, возглавлявший караван, шедший из Сирии в Мекку, узнав о приготовлениях мединцев, сумел провести его в Мекку через Тихаму, область у побережья Красного моря. Затребованные им из
