Господь, от которого изошли эти пастушки. Так все матери Вриндавана смогли накормить Верховную Личность Бога своим молоком. Господь Кришна дал возможность не только Яшоде, но и всем старшим гопи кормить Его грудью.
Мальчики вели себя со своими матерями как обычно. И матери, как обычно, вечером искупали своих детей, нанесли им на лоб глиной знак тилака и надели на них украшения, а затем накормили их после дневных трудов. Коровы, находившиеся на дальних пастбищах, к вечеру тоже вернулись и стали звать своих телят. Телята тут же подбежали к ним, и коровы принялись их облизывать. Отношения между гопи и их детьми, а также между коровами и их телятами остались такими, как прежде, хотя настоящие мальчики и телята были далеко от Вриндавана. Более того, любовь коров к своим телятам и старших гопи к своим детям, казалось, без причины усилилась. Это произошло естественно, хотя телята и мальчики-пастушки не были их родными детьми. Коровы и старшие гопи Вриндавана всегда любили Кришну больше, чем собственных детей, но после всего случившегося их любовь к своим детям неизмеримо возросла и стала такой же сильной, как любовь к Кришне. В течение целого года воплощения Кришны — телята и пастушки — ходили на пастбища Вриндавана. Как сказано в «Бхагавад-гите», Кришна в Своем проявлении Сверхдуши пребывает в сердце каждого. На этот раз, вместо того чтобы явить Себя в образе Сверхдуши, Кришна превратился в телят и мальчиков-пастушков и оставался ими в течение года.
Однажды, за несколько дней до истечения этого срока, когда Кришна и Баларама пасли в лесу телят, Они увидели коров на вершине холма Говардхана. Коровам была видна долина, где находились мальчики и телята. Внезапно, заметив своих телят, коровы бросились к ним. Они бежали вниз с вершины холма так стремительно, что казалось, будто у них только одна пара ног. Испытывая к своим телятам необычайную любовь, они не обращали внимания на неровную дорогу с горы вниз на пастбище. Их вымена были полны молока, а хвосты подняты. Пока коровы бежали вниз по склону холма, молоко изливалось на землю, оттого что их переполняла любовь к телятам, хотя телята не были их собственными. У этих коров уже были другие телята, а те, что паслись у подножия холма Говардхана, были постарше и должны были питаться травой, а не молоком. Однако коровы подбежали к телятам, стали их облизывать и допустили к вымени. Были видно, что коров и телят связывают самые нежные узы.
Когда коровы бросились вниз с холма Говардхана, пастухи попытались их остановить. Взрослых коров пасут мужчины, а телят — мальчики. По возможности телят стараются держать подальше от коров, чтобы они не выпивали у них все молоко. Именно поэтому мужчины, которые пасли коров на вершине холма Говардхана, пытались остановить их, но не сумели. Обескураженные неудачей, они чувствовали стыд и досаду. Пастухи были очень рассержены, но, спустившись вниз и увидев своих сыновей, которые присматривали за телятами, они вдруг почувствовали прилив любви к ним. Это было удивительно. Хотя пастухи были очень огорчены и сердиты, стоило им увидеть своих сыновей, как их сердца растаяли от любви. Вся их злость, разочарование и огорчение исчезли. В приливе отеческой любви они брали детей на руки и обнимали их. Они вдыхали запах их волос и радостно с ними разговаривали. Затем пастухи погнали коров обратно на вершину холма Говардхана. По дороге они думали о своих детях, и по щекам их текли слезы радости и любви.
Когда Баларама увидел это удивительное проявление любви между коровами и телятами, а также между отцами и их сыновьями — притом что ни телята, ни мальчики не нуждались в такой заботе, — Он стал раздумывать о том, чем объяснить столь необычное явление. Он был удивлен: жители Вриндавана относились к своим детям с такой же любовью, с какой они относились к Кришне. И коровы проявляли к своим телятам такую же привязанность, какую испытывали к Кришне. Поэтому Баларама решил, что во всем этом есть нечто мистическое, сотворенное полубогами или каким-нибудь могущественным человеком. Иначе чем объяснить такие чудеса? Он пришел к мысли, что эти загадочные перемены, должно быть, вызваны Кришной, которого Баларама почитал как Верховную Личность Бога. Он думал: «Все это устроил Кришна, и даже Я не могу помешать Его мистической силе». Так Баларама догадался, что все эти мальчики и телята — воплощения Кришны.
Баларама спросил Кришну о том, что происходит на самом деле. Он сказал: «О Кришна, сначала Я думал, что все эти телята и пастушки — либо великие мудрецы и праведники, либо полубоги, но теперь Мне кажется, что все они — Твои воплощения. Они — это Ты. Ты Сам играешь роли телят и маленьких пастушков. Но что случилось? Куда делись настоящие телята и пастушки? И почему телятами и мальчиками стали Твои воплощения? Прошу, объясни Мне, в чем тут причина». Выполняя просьбу Баларамы, Кришна вкратце рассказал Ему обо всем, что произошло: о том, как Брахма украл телят и мальчиков и как Он, Кришна, скрыл это с помощью Своих воплощений, чтобы жители Вриндавана не узнали, что настоящие телята и дети пропали.
Пока Кришна и Баларама разговаривали, Брахма спустя мгновение (по его исчислению) вернулся назад. О продолжительности жизни Брахмы можно узнать из «Бхагавад-гиты»: тысяча циклов из четырех юг, или 1000 х 4 320 000 лет, составляет двенадцать часов жизни Брахмы. А одно мгновение жизни Брахмы соответствует году по солнечному исчислению. Через мгновение по своему исчислению Брахма вернулся, чтобы узнать, чем закончилась его шутка — кража детей и телят. В то же время он испытывал опасение, зная, что играет с огнем. Кришна был его господином, а он, Брахма, сыграл с Ним шутку, украв Его друзей и телят. Брахма встревожился и потому отсутствовал недолго — всего мгновение. Вернувшись, он увидел, что пастушки и телята играют с Кришной так же, как они играли, когда он впервые их увидел, хотя Брахма был уверен, что унес и усыпил их с помощью своих мистических чар. Брахма стал размышлять: «Я забрал всех мальчиков и телят, и я знаю, что все они до сих пор спят. Как же получилось, что те же мальчики и телята сейчас играют с Кришной? Значит ли это, что на них не подействовали мои мистические силы? Неужели они целый год так и играли здесь?» Брахма старался понять, кто они такие и почему на них не подействовали его чары, но не мог. Другими словами, он сам оказался во власти своих мистических сил. Его мистические силы стали похожи на снег в темноте или на светлячка при дневном свете. Светлячок мерцает только во тьме ночи, а снег на вершине горы или на земле блестит только днем. Ночью снег теряет свой серебристый блеск, так же как светлячок перестает светиться в дневное время. И ничтожная сила Брахмы в сравнении с мистическим могуществом Кришны была похожа на снег во тьме ночи или на светлячка при свете дня. Когда человек, обладающий ничтожной мистической силой, хочет проявить ее в присутствии более могущественного мистика, он только показывает, сколь она мала. Даже великий полубог, Брахма, решив показать свою мистическую силу перед Кришной, попал в смешное положение. Мистическая сила Брахмы сбила с толку его самого.
Чтобы убедить Брахму, что эти телята и мальчики не те, которых он украл, телята и пастушки, игравшие с Кришной, предстали в облике Вишну. Настоящие дети и телята спали, околдованные мистическими чарами Брахмы, а те, которых он видел сейчас, были воплощениями Самого Кришны, или Вишну. Перед Брахмой предстали многочисленные формы Вишну, который тоже является воплощением Кришны. Все Вишну были темно-синего цвета, в желтых одеждах, у всех было по четыре руки, в которых Они держали булаву, диск, цветок лотоса и раковину. Их головы венчали сверкающие золотые короны, усыпанные драгоценными камнями. Они были украшены жемчугами и гирляндами из прекрасных цветов. В ушах у каждого были серьги, на груди — знак Шриватсы, а на руках — браслеты и другие украшения. Их шеи были подобны раковинам. На щиколотках у Них позванивали колокольчики. Все Вишну были перепоясаны золотыми поясами, на пальцах у Них сверкали перстни с самоцветами. Брахма также увидел, что тело каждого Вишну, от лотосоподобных стоп и до самой макушки, усыпано свежими листьями и бутонами цветов дерева туласи. Все Вишну поражали взор Своей неземной красотой. Их улыбки лились, подобно лунному свету, а взгляды струились, как лучи восходящего солнца. Одни Их взгляды показывали, что Они — создатели и хранители гун невежества и страсти. Вишну олицетворяет гуну благости, Брахма — гуну страсти, а Господь Шива — гуну невежества. Поэтому, будучи опорой всего мироздания, Вишну также творец и хранитель Брахмы и Господа Шивы.
В это время Брахма увидел, как множество других Брахм и Шив, полубогов и даже мельчайших муравьев и маленьких травинок — все движущиеся и неподвижные существа — танцуют вокруг Господа Вишну. Их танец сопровождался игрой музыкальных инструментов, и все они поклонялись Господу Вишну. Брахма понял, что все Вишну в полной мере обладают всеми мистическими силами, начиная с анима-сиддхи, позволяющей уменьшиться до размеров атома, и кончая сиддхой, позволяющей стать громадным, как мироздание. Все мистические силы Брахмы, Шивы и других полубогов, а также двадцать четыре стихии материального космоса были полностью представлены в личности Вишну. Повинуясь Господу Вишну, все находящиеся в Его власти мистические силы поклонялись Ему. Господу Вишну поклонялось время, пространство, сотворенный космос, очистительные обряды, желание, деятельность и три гуны материальной природы. Брахма также осознал, что Господь Вишну — средоточие всей истины, знания и блаженства. Он сочетает в Себе три трансцендентных свойства: вечность, знание и блаженство. Он — объект поклонения всех, кто следует учению Упанишад.
Брахма понял, что мальчики и телята не могли превратиться в Вишну под воздействием мистических сил, которыми наделены йоги или кто-либо из полубогов. Телята и мальчики, превратившиеся в вишну-мурти, формы Вишну, были не проявлением вишну-майи (энергии Вишну), а Самим Вишну. Различие между Вишну и вишну-майей подобно различию между огнем и жаром. В жаре есть одно из качеств огня, а именно тепло, но жар — это не огонь. Мальчики и телята, принявшие облик Вишну, были подобны не теплу, а, скорее, огню — в действительности все они были Самим Вишну. Вишну есть средоточие всей истины, всего знания и всего блаженства. Можно привести другой пример, связанный с материальными предметами и их отражениями.
