– и, прослеживая за этим, наблюдая, не анализируя, а только смотря, смотря и смотря, прихожу к открытию, что мысль сделала все это. Мысль – из-за того, что фрагментарна, – создала эту привязанность. Когда она понимает это, привязанность исчезает. Не надо предпринимать вообще никаких усилий; в настоящий момент есть усилие, и конфликт снова возвратился.

В любви нет никакой привязанности. Если есть привязанность, то нет никакой любви. Получилось удаление главного фактора через отрицание привязанности. Я знаю то, что это означает в моей ежедневной жизни: никакие воспоминания о чем-либо, о моей жене, подруге или о моем соседе не травмируют меня. Никакая привязанность к любому образу не создаст мыслей о ней – как она измывалась надо мной, как она дала мне комфорт, какое я имел сексуальное удовольствие. Все эти различные вещи, из которых движение мысли создало образы, привязанность к этим образам прошла.

И есть другие факторы – должен ли я все это исследовать шаг за шагом, один за другим? Или все уже закончилось? Должен ли следовать мысли, должен ли исследовать, как исследовал привязанность, опасение, удовольствие и желание комфорта? Я вижу, что не должен проводить исследование всех этих различных факторов. Я вижу это в одном взгляде, и я ухватил его.

Так через отрицание того, что не является любовью, появляется любовь. Я не должен спрашивать, чем любовь является. Я не должен бежать за ней. Если я побегу за ней, получится не любовь, а награда. Я отрицал. Я закончил, в том вопросе, медленно, тщательно, без искажений, без иллюзии всего того, что является не этим – а другим.

VIII. Любовь в отношениях

Любовь в отношениях – это процесс очищения, поскольку она указывает пути сама.

Как легко разрушить то, что мы любим! Как быстро возникает барьер между нами – слово, жест, улыбка! Здоровье, настроение и желание бросают тень, и то, что было ярким, становится унылым и обременительным. Через использование мы изнашиваем себя, и то, что было острым и ясным, становится утомительным и запутанным. Через постоянное трение, надежду и расстройство то, что было красивым и простым, становится ужасным и выжидающим. Отношения сложны и трудны, и немногие могут выйти из них невредимыми. Хотя мы хотели бы, чтобы они были статическими, устойчивыми, непрерывными, отношения – это движение, процесс, который должен быть глубоко и полностью понят и не вынужден соответствовать внутренним или внешним моделям. Соответствие, которое является социальной структурой, теряет свой вес и власть только тогда, когда есть любовь. Любовь в отношениях – это процесс очищения, поскольку она указывает пути сама. Без этого открытия отношения имеют небольшое значение.

Но как мы боремся против этого открытия! Борьба принимает множество форм: господство или подобострастие, боязнь или надежда, ревность или принятие и так далее. Трудность состоит в том, что мы не любим. А если мы действительно любим, то хотим, чтобы это функционировало особым способом, мы не даем любви свободу. Мы любим своими умами, а не сердцами. Мышление может измениться, а любовь не может. Мышление может сделать себя неуязвимым, а любовь не может. Мышление может всегда быть ничьим, быть исключительным, стать личным или безличным. Любовь не должна сравниваться и страховаться. Наша трудность лежит в том, что мы называем любовью, которая является реальностью мышления. Мы заполняем свои сердца продуктами мышления и так держим их пустыми и выжидающими. Это то мышление, которое цепляется, является завистливым, которое держит и разрушает. Наша жизнь находится во власти физических центров и мышления. Мы не любим и позволяем ей быть одной, но жаждем, чтобы быть любимым. Мы даем, чтобы получить то, что является великодушием мышления, а не сердца. Мышление ищет уверенность, безопасность. И может любовь стать уверенной благодаря мышлению? Может ли мышление, являющееся сущностью времени, поймать любовь, которая будет ее собственной вечностью?

Но даже любовь в сердце имеет свои собственные уловки, поскольку мы так развратили наше сердце, что оно колеблется и путается. Это то, что делает жизнь такой болезненной и утомительной. В одно мгновение мы думаем, что имеем любовь, а в другое – что она потеряна: возникает неуловимая сила – не мышления, источники которого не могут быть понятыми. Эта сила снова разрушается мышлением, поскольку в сражении мышление оказывается неизменным победителем. Этот конфликт в пределах самих себя не должен решаться хитрым мышлением или колеблющимся сердцем. Не существует никакого средства, никакого способа, чтобы закончить этот конфликт. Сам поиск средства – другое убеждение мышления стать владельцем, убрать конфликт, чтобы стать мирным, иметь любовь, становиться кем-то.

Самая большая наша трудность состоит в том, чтобы широко и глубоко знать, что нет никакого средства, любить, как желательный результат мышления. Когда мы понимаем это действительно и глубоко, тогда появляется возможность получения того, чего не имеет этот мир. Не контактируя с чем-то, делайте это, не может быть никакого длительного счастья в отношениях. Если вы получили это благословение, а я нет, естественно, вы и я будем находиться в конфликте. Вы не можете быть в конфликте, а я буду. И в своей боли и горе я отключал себя. Горе столь же исключительно, как удовольствие, и пока есть любовь, которая не будет моим созданием, отношения являются болью. Если есть благословение этой любви, вы не можете, но любите меня, независимо от меня, для тогда вы не формируете любовь согласно моему поведению.

Независимо от уловок мышление может играть. Вы и я являемся отдельными. Хотя и можем быть в контакте друг с другом в некоторых случаях, интеграция будет не с вами, а в пределах меня самого. Это объединение не вызвано мышлением, Оно возникает только, когда мышление совершенно тихо, достигнув конца его собственной привязи. Только тогда и только там нет боли в отношениях.

Вы не можете думать о любви.

Если вы наблюдаете за тем, что делает нас разобщенными в наших отношениях, то понимаете, что это размышление, вычисление, оценка, взвешивание, приспособление к самим себе. И единственная вещь, которая освобождает нас от этого, – любовь, которая не является процессом мысли. Вы не можете думать о любви. Вы можете думать о человеке, которого любите, но не можете думать о любви.

Мы не знаем, что такое любовь…

Мы не знаем, что такое любовь: мы знаем удовольствие, жажду, удовольствие и мимолетное счастье, которое полностью закрыто мыслью, горем. Мы не знаем, что значит «любить». Любовь – это не память, любовь – это не слово, любовь – это не непрерывность того, что подарило вам удовольствие. Вы можете иметь отношения, можете сказать: «Я люблю свою жену». Но вы не любите. Если вы любите свою жену, не существует никакой ревности, никакого господства, никакой привязанности.

Мы не знаем, что такое любовь, потому что не знаем того, чем является красота – красота заката, крик ребенка, быстрое движение птицы в небе, все изящные цвета неба. Вы полностью нечувствительны ко всему этому, поэтому также нечувствительны и к жизни.

Является ли любовь постоянной?

Опыт удовольствия заставляет нас требовать большего, и больше является убеждением быть безопасным в своих удовольствиях. Если мы любим кого-то, то хотим быть уверенными, что любовь взаимна, и стремимся установить отношения, которые, по крайней мере, надеемся, будут постоянными. Все наше общество основано на таких отношениях. Но существует ли что-нибудь, что является постоянным? Есть ли? Действительно ли любовь постоянна? Наше постоянное желание состоит в том, чтобы сделать чувство постоянным, не так ли? И то, что не может стать постоянным, что является любовью, обходит нас стороной.

Состояние любви не имеет прошлого или будущего.

Интересно, рассматривали ли вы когда-либо природу любви? Любовь – это одно, а влюбленность – другое. Любовь не имеет никакого времени. Вы не можете сказать: «Я любил» – это не имеет никакого смысла. Тогда любовь мертва, вы не любите: состояние любви не имеет прошлого или будущего. Точно так же знание – это одна вещь, а движение знания – другая. Знание связывает, а движение знания не связывает.

Только чувствуйте свой путь в это, не принимайте или отрицайте его. Вы видите, знание имеет качество времени. Оно является связанным со временем, тогда как движение знания бесконечно. Если я хочу знать природу любви, размышления, смерти, я ничего не могу принять или отрицать. Мое мышление должно находиться в состоянии не сомнения, а вопроса – что значит, что это не имеет никакой неволи к прошлому. Мышление, которое находится в движении знания, свободно из времени, потому что нет никакого скопления.

Нет никакого разделения между мужчиной и женщиной, когда вы любите кого-то.

Любовь не имеет мышления, но с тех пор как мы вырастили мышление, мы используем это слово «любовь», чтобы захватить область мышления. Конечно же, любовь не имеет никакого отношения к мышлению, она не является продуктом мышления. Любовь полностью независима от вычисления, от мысли. Когда нет никакой любви, тогда структура брака как объединения становится потребностью. Когда существует любовь, секс не является проблемой – это нехватка любви, которая превращает его в проблему. Разве вы не знаете? Когда вы любите кого-то действительно сильно – не с любовью разума, а действительно от всего сердца, – вы разделяете с ним или с ней все, что имеете, – не только ваше тело, а все. При неприятностях вы просите её о помощи, и она помогает вам. Нет никакого разделения между мужчиной и женщиной, когда вы любите кого-то, а есть сексуальная проблема, когда вы не знаете этой любви. Мы знаем только любовь разума. Мысль произвела ее, и продукт мысли все еще остается мыслью, а не любовью.

Любовь возникает, когда мы понимаем полный процесс непосредственно самих себя.

Собеседник: Вы говорили об отношениях, основанных на использовании кого-то для собственного вознаграждения, и часто намекали на состояние, названное любовью. Что вы подразумеваете под любовью?

Кришнамурти: Мы знаем, каковы наши отношения: взаимное вознаграждение и использование, хотя мы «одеваем» это, называя любовью. В использовании есть нежность и охрана того, что используется. Мы охраняем свою границу, свои книги, свою собственность. Точно так же мы осторожны в охране своих жен, своих семей, нашего общества, потому что без них мы стали бы одинокими, потерянными. Без ребенка родитель чувствует себя одиноким. Каким не стали вы, будет ваш ребенок, так что ребенок становится инструментом вашего тщеславия. Мы знаем отношения потребности и использования. Мы нуждаемся в почтальоне, а он нуждается в нас, и все же мы не говорим, что любим его. Но мы говорим, что любим своих жен и детей даже притом, что используем их для своего личного вознаграждения и желаем жертвовать ими за тщеславие, чтобы назваться патриотами.