не хотим понять страдание, и желание убежать от страдания притупляет нас, и поэтому мы становимся черствыми. Дело в том, что страдание, если его не понять, отупляет разум и сердце; а мы не понимаем страдание, потому что хотим убежать от него, скрыться за гуру, спасителя, молитвы, перевоплощение душ, идеи, спиртное и все остальные виды пристрастий – все что угодно, чтобы убежать от того, что есть на самом деле…
Итак, понимание страдания не заключается в том, чтобы выяснить, какова же его причина. Любой человек может знать причину страдания, своей собственной неосмотрительности, его глупости, его узости, его жестокости и так далее. Но если я смотрю непосредственно на страдание, не ожидая получить ответ, то что тогда получится? Тогда раз я не убегаю от него, то начинаю понимать страдание; мое сознание находится в состоянии наблюдательной чуткости, остроты, что означает, что я становлюсь чувствительным, и, будучи чувствительным, я осознаю страдания других людей.
Вера держит боль на расстоянии
Физическая боль – нервная реакция организма, но психологическая боль возникает тогда, когда я держусь за то, что приносит мне удовлетворение, ведь тогда я боюсь кого-то или чего-то, что может забрать у меня это. Психологические скопления противостоят психологической боли, пока их не потревожат; то есть я – узел каких-то скоплений, опыта, переживаний, предотвращающих какие бы то ни было нарушения – и я не хочу, чтобы меня тревожили. Поэтому я боюсь любого, кто нарушает их. Таким образом, мой страх вполне известен; я боюсь своих скоплений, физических или психологических, которые я собрал и использую как средство отражения боли или предотвращения горя. Но горе содержится в самом процессе накопления с целью отразить психологическую боль. Знание также помогает предотвратить боль. Как медицинское знание помогает предотвратить физическую боль, так вера помогает предотвратить психологическую боль, и именно поэтому я боюсь потерять веру, хотя у меня и нет абсолютного знания или конкретного доказательства действительности моих верований. Я могу отрицать традиционную веру, навязанную мне, потому что мой собственный опыт дает мне силу, уверенность, понимание; но такая вера, а также знание, которое я приобрел, в целом – те же самые средства отражения боли.
Единое понимание
Что мы подразумеваем под «горем»? Это что-то отдельное от вас? Это что-то вне вас, внутри или снаружи, за чем вы наблюдаете, что вы испытываете? Вы просто сторонний наблюдатель? Или все совсем по-другому? Конечно, это – важный момент, разве нет? Когда я говорю, что я страдаю, что под этим подразумеваю? Действительно ли я чем-то отличаюсь от страдания? Конечно, это проблема, не так ли? Давайте проясним ее.
Есть горе – меня не любят, мой сын умирает, и так далее. Есть одна часть меня, требующая ответа на вопрос «почему», требующая объяснения, причины, основания. Другая часть меня терпит муки по различным причинам. А есть также еще одна часть меня, которая хочет освободиться от горя, хочет уйти от него. Мы – все эти три части, разве нет? Так, если одна часть меня отрицает, сопротивляется горю, то другая часть меня ищет объяснение, захвачена теориями, а третья часть убегает от факта – как тогда я могу полностью понять? Только когда я способен к единому пониманию, есть возможность освободиться от горя. Но если я разрываюсь в различных направлениях, тогда я не вижу истины…
Теперь, пожалуйста, внимательно послушайте; и вы увидите, что когда есть факт, истина, то ее понимание возможно только тогда, когда я могу испытать единое целое, не разделяя его на части – а не когда «Я» делится на части, наблюдая за страданием. В этом правда.
Когда нет страдающего наблюдателя, то разве страдание отличается от вас? Вы – и есть страдание, не так ли? Вы не отделимы от боли. Вы не расклеиваете ярлыки, не даете происходящему название, и таким образом, не отметаете его в сторону – вы просто и есть та боль, то чувство, то ощущение муки. Когда вы и есть то, что происходит? Когда вы не называете это нечто, когда нет никакого страха по отношению к нему, разве центр с ним связан? Если центр связан с ним, то он его боится. Тогда он должен действовать и что-то делать. Но если центр там, то что тогда делаете вы? Вам нечего делать, не так ли? Если вы есть что-то, вы не принимаете это, не приклеиваете ему ярлык, не отпихиваете его от себя – если вы и есть это нечто, то что же тогда происходит? Тогда вы говорите, что страдаете? Конечно, произошло фундаментальное преобразование. Тогда нет больше «я страдаю», потому что нет никакого центра, способного страдать, а центр страдает, потому что мы никогда не выясняли, что же такое центр. Мы просто живем от слова к слову, от реакции к реакции.
Действительно ли страдание настолько важно?
Есть так много вариаций, осложнений и степеней страдания. Все мы их знаем. Вы знаете их очень хорошо, и мы несем это бремя через всю жизнь, фактически с момента рождения до того самого момента, когда нас опускают в могилу…
Если мы говорим, что оно неизбежно, то тогда нет ответа; если вы принимаете это, то значит, вы прекратили исследовать проблему. Вы закрыли дверь, закрыв дальнейшее проникновение вглубь; если вы убегаете из него, вы также закрыли дверь. Вы можете убежать от реальности, увлекшись мужчиной или женщиной, спиртным, развлечениями, различными формами власти, положения, престижа и внутренней болтовней ни о чем. Тогда ваше спасение становится существенно важным; цели, к которым вы летите, принимают колоссальную важность. Значит, вы закрыли дверь и к горю, и именно так большинство из нас делает… Теперь посмотрим, можем ли мы перестать убегать самыми разными способами и вернуться к страданию?.. Это означает не искать выхода из страдания. Бывает физическое страдание – зубная боль, боль в желудке, операция, несчастные случаи, различные формы физических страданий, имеющие собственный ответ. Есть также страх будущей боли, способной причинить страдание. Страдание тесно связано со страхом, и без понимания этих двух главных факторов в жизни мы никогда не постигнем то, что значит испытывать сострадание, любить. Так что сознание, заинтересованное пониманием того, что такое сострадание, любовь и все в таком духе, должно обязательно понять, что такое страх и что такое горе.
Осознанное и неосознанное горе
Горе – печаль, неуверенность, чувство полного одиночества. Есть горе из-за смерти, горе из-за неспособности самореализации, горе из-за того, что человек оказался непризнанным, горе из-за любви и безответной любви. Существует бесчисленное количество форм горя, и мне кажется, что, не понимая горе, не может быть конца конфликту, противоречию, страданию, каждодневной муке разложения и ухудшения…
Бывает осознанное и неосознанное горе, горе, которое, кажется, не имеет никакого основания, никакой явной причины. Большинство из нас знает, что такое осознанное горе, и мы также знаем, как с ним справиться. Мы или убегаем от него в религиозную веру, или рационализируем его, или принимаем какой-то наркотик, интеллектуальный или физический; или ошеломляем себя словами, развлечениями, поверхностными забавами. Мы делаем все это и, тем не менее, не можем уйти от осознанного горя.
Тогда приходит неосознанное горе, унаследованное нами в течение столетий. Человек всегда стремился преодолеть это экстраординарное явление, названное горем, печалью, страданием; но даже когда мы поверхностно счастливы и имеем все, что хотим, глубоко внутри в подсознании корни горя все еще никуда не делись. Так, когда мы говорим о том, что горе прошло, мы подразумеваем окончание всего горя: осознанного и неосознанного.
Чтобы положить конец горю, нужно обладать очень ясным, очень простым сознанием. Простота – не просто идея. Чтобы быть простым, требуется огромный интеллект и чуткость.
Обиженные чувства
Как мы должны действовать, чтобы не тревожить других людей? Это вы хотите знать? Я боюсь, что тогда мы не должны действовать вообще. Если вы живете полноценно, ваши действия могут причинить неприятность; но что гораздо важнее: обнаружить, что же истинно, или не тревожить других людей? Этот вопрос кажется настолько простым, что на него едва ли нужно отвечать. Почему вы хотите уважать чувства и точки зрения других людей? Вы ведь боитесь, чтобы ваши чувства никто не обидел и не изменил вашу точку зрения? Если у людей есть мнение, отличающееся от вашего, вы можете узнать, правы ли они, только расспрашивая их, войдя с ними в активный контакт. И если вы находите, что их мнения и чувства неверны, ваше открытие может нарушить покой тех, кто их лелеет. Тогда же что вам делать? Идти на уступки, на компромисс, чтобы не травмировать ваших друзей?
Образ самого себя ведет к боли
Почему проблемы делят на серьезные и незначительные? Разве все это не проблема? Зачем создавать мелкие или большие проблемы, важные или неважные проблемы? Если бы мы могли понять одну проблему, очень глубоко ее понять, какой бы большой или маленькой она ни была, тогда мы смогли бы раскрыть все проблемы? Это не риторический вопрос. Возьмите любую проблему: гнев, ревность, зависть, ненависть – мы все их хорошо знаем. Если вы глубоко поймете гнев, не просто отметете его в сторону, тогда что он за собой влечет? Почему человек сердится? Потому что его обидели, кто-то сказал ему что-то недоброе; а когда кто-то говорит что-то льстивое, вы довольны. Почему вы обижаетесь? Дело в собственной важности, нет? А откуда берется собственная важность?
Потому что у человека есть некая идея, образ самого себя. Символ самого себя, того, каким он должен быть, что он должен или не должен делать. Почему человек создает образ самого себя? Потому что он никогда не изучал то, чем он является на самом деле. Мы думаем, что должны быть одним или другим, идеалом, героем, например. Гнев пробуждает именно наш идеал, та идея самих себя, которая у нас есть, вдруг подвергнута атаке. А наша идея о нас самих – это способ убежать от того, что есть на самом деле. Но когда вы наблюдаете действительный факт, то, какие вы есть на самом деле, никто не может вас обидеть. Тогда, если человек обманщик и ему говорят, что он обманщик, он не обижается; это факт. Но если вы притворяетесь, что вы не обманщик, а вас называют обманщиком, тогда вы злитесь, становитесь жестоким. Так мы все время живем в мире идей, мире мифов и никогда не живем в мире реальности. Чтобы наблюдать за тем, что есть на самом деле, видеть реальность, действительно быть с ней знакомым, не должно быть никаких суждений, никаких оценок, никаких мнений, никакого страха.
Извращенное удовольствие
