четвертой, так что все время сохраняется настороженность и осознание движения мысли? Пойдем дальше. Я на блюдаю себя, когда я ревную. Инстинктивная реакция на ревность – это логическое рассуждение. В про цессе логического рассуждения я забываю или от кладываю в сторону вопрос о ревности. Таким обра зом, я захвачен логическим рассуждением, словами, моей способностью исследовать, чтобы затем пода вить ревность. Я воспринимаю все движение ревно сти как одно целое. Тогда возникает желание убе жать от нее прочь. Я исследую это желание, этот способ бегства. Это бегство во что?

П. Иногда это бегство в медитацию.

К. Разумеется, это легчайший трюк – в медитацию.

Тогда я спрашиваю: что такое медитация? Является ли она способом бегства от «того, что есть»? И есть ли это медитация? Если это способ бегства, то это – не медитация. Таким образом, я возвращаюсь и исследую свою ревность. Почему я ревнив? Потому что я привязан, потому что считаю, что я представляю собой нечто весьма значительное и т. д. Весь этот процесс является раскрытием. Тут я подхожу к исход ной точке: является ли тот, кто исследует, наблюда ет, отличным от наблюдаемого? Вполне очевидно, что не является. Итак, истинное наблюдение имеет место лишь тогда, когда нет наблюдающего.

П. Вы сказали: «Вполне очевидно, что не является».

Давайте вникнем в это.

К. Наблюдающий есть прошлое. Он есть прошлое, воспоминание, переживание, знание, накопленное в памяти. Наблюдающий – это прошлое, и я наблюдаю настоящее, которое оказывается моей ревностью, моей реакцией. И я пользуюсь словом «ревность» для обозначения этого чувства, ибо я узнаю его как нечто, испытанное в прошлом. Это воспоминание о ревно сти, приходящее через слово, являющееся частью прошлого. Так вот – могу ли я наблюдать без этого слова и без наблюдающего, который есть прошлое?

Приносит ли слово это чувство или существует чувст во без слова? Все это есть часть самопознания.

П. Как человек наблюдает без слова?

К. Без наблюдающего, без воспоминания. Это очень важно.

П. Как действительно человек может преодолеть проблему наблюдающего?

А. Разрешите мне сказать, что в наблюдении на блюдающего существует также его неодобрение или одобрение по отношению к самому себе.

К. Это является прошлым. Это его обусловлен ность. Все это целиком – движение прошлого, кото рое содержит в себе наблюдающий.

А. Это отчуждение создает барьер.

К. В этом как раз состоит вопрос, который задает Пупул. Она спрашивает: «Каким образом я наблюдаю наблюдающего?». В чем заключается процесс на блюдения наблюдающего? Я слушаю, как К. говорит, что наблюдающий – это прошлое. Так ведь?

Пар. Когда так ставится вопрос, это создает друго го наблюдающего.

К. Нет, я ничего не создаю. Я просто наблюдаю.

Поставлен вопрос: что является наблюдающим кто этот наблюдающий? Как я наблюдаю этот микрофон?

Я наблюдаю его, пользуясь словом, которое служит нам для обозначения того, что это микрофон; оно зарегистрировано в мозгу как микрофон, как воспо минание; я пользуюсь этим словом чтобы выразить факт микрофона. Это достаточно просто.

П. Наблюдает ли человек наблюдающего?

К. Я подхожу к этому. Как наблюдает человек наблюдающего? Вы не наблюдаете.

П. Не является ли неспособность наблюдать на блюдающего тем, что дает человеку понимание при роды наблюдающего?

К. Нет. Вы не наблюдаете наблюдающего. Вы лишь наблюдаете «то, что есть» и помехи, создаваемые наблюдающим. Вы говорите, что узнаете наблюдаю щего. Вы замечаете разницу? Только двигайтесь медленно. Имеется ревность. Наблюдающий прихо дит и говорит: «Я ревновал в прошлом; я знаю, что это за чувство». Так я опознаю это чувство и при этом имеется наблюдающий. Вы не можете наблюдать наблюдающего им самим. Наблюдение наблюдаю щего существует только в отношении к наблюдаемо му. Когда наблюдающий прекращает наблюдение, тогда возникает сознание наблюдающего. Вы не можете наблюдать наблюдающего им самим. На блюдать наблюдающего вы можете только в отноше нии к чему-то. Это совершенно ясно. В момент чувства не существует ни наблюдающего, ни наблю даемого, – существует только состояние. Затем появляется наблюдатель и говорит, что это ревность; он пытается воздействовать на то, что есть, он убегает от этого прочь, пытается подавлять, логиче ски рассуждать, оправдывать это или спасается бегством. Эти движения показывают, что наблюдаю щий находится в отношениях с тем, что есть.

ФВ. С того момента, когда появился наблюдающий, имеется ли возможность наблюдать наблюдающего?

К. Об этом мы говорим. Я раздражен или пришел в ярость. В момент вспышки раздражения не сущест вует ничего. Нет ни вас, ни наблюдающего это, ни наблюдаемого. Есть только это состояние ярости.

Затем появляется наблюдающий, который является движением мысли. Мысль есть прошлое – не суще ствует новой мысли – и это движение мысли вмеши вается в настоящее. Это вмешательство есть наблю дающий, и вы изучаете наблюдающего только через это вмешательство. Он пытается спастись бегством от того, что иррационально в ярости, что противоре чит здравому смыслу, он пытается оправдывать ее и т. д. – и это все представляет собой традиционные подходы к настоящему. Традиционный подход – это наблюдающий.

П. Таким образом, в некотором смысле наблюдаю щий проявляет себя лишь в элементах бегства от настоящего.

К. Бегство или логические обоснования.

Д. Или вмешательство.

К. Любая форма вмешательства в настоящее есть действие наблюдающего. Не соглашайтесь с этим.

Разделите на куски, выясняйте.

Пар. Если нет прошлого, то нет и вмешательства.

К. Нет, дело не в этом. Что такое прошлое?

Пар. Накопленное, сохраняемое про запас содер жание моего жизненного опыта.

К. А что это такое? Ваши переживания, ваши увле чения и побуждения, – все, что является движением прошлого, что является знанием. Движение прошло го может иметь место только при посредстве знания, которое является прошлым. Таким образом, про шлое вмешивается в настоящее; наблюдающий начи нает действовать. Если нет вмешательства, нет и наблюдателя – имеется только наблюдение.

В наблюдении нет ни наблюдателя, ни идей о наблюдении. Очень важно понять это. Нет ни наблю дателя, ни идеи об его отсутствии, это означает, что имеется лишь чистое наблюдение без слова, без воспоминаний и ассоциаций с прошлым. Нет ничего кроме наблюдения.

ФВ. Возможно ли таким образом наблюдать на блюдателя?

К. Нет, я уже говорил. Наблюдение наблюдателя происходиттолько, когдавмешиваетсяпрошлое. Про шлое – это наблюдатель. Когда прошлое вмешивает ся в настоящее, начинает действовать наблюдатель.

И только тогда вы осознаете наличие наблюдателя.

Так вот, когда вы поняли это, увидели внутренним зрением, интуицией – наблюдателя нет, есть лишь наблюдение.

Итак, могу я наблюдать «никакого авторитета» самостоятельно, не потому, что вы сказали мне это?

П. Нет, я могу наблюдать только одно – движение авторитета: я не могу наблюдать «нет авторитета».

К. Конечно не можете. Но имеется наблюдение авторитета, наблюдение авторитета, возникающего из стремления обрести через другого озарение, стать учеником кого-то, чувствовать привязанность к друго му – все это формы авторитета. И действует ли некий «авторитет» в моем мозгу, в уме, во всем моем существе? «Авторитетом» может быть пережитый опыт, знание, зависимость от прошлого – некое видение и все прочее. Есть ли наблюдение движения мысли как «авторитета»?

П. Что является самым важным? Наблюдение ли за каждым движением моей человеческой мысли, мое го сознания, или попытка раскрыть в моем сознании ту истину, ту актуальность, о которой вы говорите?

Это настолько тонко, что я не нахожу подходящих слов.

С. А нельзя ли поставить вопрос иначе, например – я наблюдаю причиненную боль, обиду.

К. Наблюдаете вы это потому, что К. говорил об этом?

С. Я вижу, что мне причинили боль. Я вижу возник новение боли. Наблюдение боли я могу вести как часть самопознания. Но где во мне происходит соз дание авторитета? Когда Кришнаджи говорит: «Как только вы ощутили боль, с этим покончено», – я именно тут создаю авторитет. Затем я проецирую некое состояние, происходит движение к этому со стоянию, ибо я не хочу быть в ловушке непрерывного наблюдения боли. Но в сознании имеются и некото рые другие факторы. Я вижу, что вместо наблюдения боли я слышу время от времени, как кто-то говорит, что наблюдение боли без наблюдателя прекращает боль. Вот когда я создаю авторитет.

К. Как только я нарушаю эти взаимоотношения, возникает мой вопрос. Как мне это сделать? Я тща тельно слежу за тем, что вы говорите – вижу, что боль причинили представлению, и что происходит бегство, насилие – я двигаюсь с вами. Это как оркестр – оркестр слов, оркестр чувств, и все это в целом движется. Пока я двигаюсь с вами, противоречий нет.

Затем вы говорите: «Как только я увидел все это в его целостности – оно перестает существовать» – и с вами ли я?

С. Это не произошло.

К. Я скажу вам почему. Вы не слушали.

С. Вы хотите сказать, что я не слушал на протяже нии 20 лет?

К. Это не имеет значения. Достаточно одного дня.

Вы не слушали. Вы слушаете слова и приводите в действие некую реакцию. Вы не двигаетесь вместе с ним.

Р. Есть ли разница между этим слушаньем и цело стным видением?

К. Нет. Послушайте, можете ли вы слушать без толкования, без обсуждения, без сравнения?

Р. Без ожидания чего-то.

К. Чтобы не было ничего кроме слушания. Это как две реки, движущиеся вместе как одна река. Но я не слушаю таким образом. Я слышал сказанное вами слово «целостный» и я хочу понять его. Я уже не слушаю, так как я хочу понять то.

Р. Поэтому вопрос, как остаться с тем, что есть – неправильный вопрос?

К. Я остаюсь с ним.

Р. Да, но сам вопрос, как таковой, есть движение, уводящее от того, с чем нужно было остаться.

К. Конечно.

П. Имеется ощущение интенсивной скорби и на блюдение, чтобы не дать скорби рассеяться из-за моего движения, уводящего от нее. В момент кризиса возникает интенсивность энергии, и, чтобы остаться с ней во всей полноте, единственное возможное действие – отказ уйти от нее. Правильно ли это?

Р. Не означает ли это, что человек должен тщатель но наблюдать за каждым движением, уводящим от нее, и не говорить, как ему остаться с этим?

П. Скорбь возникает и заполняет вас. Так происхо дит, если она – нечто очень глубокое. Какое действие тогда происходит? Какое действие вызовет ее цвете ние без рассеивания?

К. Если она действительно вас заполняет, если все ваше существо заполнено этой необычайной энерги ей, называемой скорбью, бегства не происходит.

Заполнены ли вы этой энергией, называемой скор бью, или где-то в вас есть лазейка?

Р. Я думаю, что лазейка всегда имеется, ибо ощу щение, что что-то наполняет все ваше существо, внушает страх. По крайней мере, мне так кажется.

К. Следовательно, скорбь не заполнила все ваше существо.

Р. Видимо, не заполнила.

К. Это факт. Таким образом вы наблюдаете не скорбь, а страх. Страх перед