оказывается в ловушке этого противоречия. Свобода от конфликта возникает только тогда, когда желание, которое составляет «я» с его воспоминаниями и узнаваниями, приходит к концу.
«Когда вы говорите, что конфликт прекращается только с прекращением желания, это подразумевает конец активной жизни».
Может, да, а, может, нет. Это глупо с нашей стороны размышлять относительно того, какой будет жизнь без желания.
«Вы, конечно, не имеете в виду, что естественные потребности должны прекратиться».
Естественные потребности принимают форму и разрастаются благодаря психологическим желаниям, мы и говорим об этих желаниях.
«Можно ли глубже вникнуть в функционирование этих внутренних стремлений?»
Желания являются и открытыми, и скрытыми, сознательными и тайными. Скрытые имеют намного большее значение, чем явные, но мы не можем ознакомиться с более глубокими, если не понять и не приручить поверхностные. Не то, чтобы сознательные желания нужно подавлять, возвеличивать или придавать форму согласно любому образцу, но их необходимо наблюдать и усмирять. С усмирением поверхностного возбуждения возникает возможность для более глубоких желаний, мотивов и намерений выплыть на поверхность.
«Как же утихомирить поверхностное возбуждение? Я понимаю важность того, что вы говорите, но я не совсем понимаю, как подойти к этой проблеме, как поэкспериментировать с ней».
Экспериментатор неотделим от того, с чем он экспериментирует. Нужно понять суть этого. Вы, экспериментирующий с вашими желаниями, не являетесь сущностью, отделенной от этих желаний, не так ли? «Я», которое говорит: «Я подавлю это желание и получу удовольствие от этого», само есть результат всякого желания, не так ли?
«Чувствую, что это так, но по-настоящему осознать это, весьма другое дело».
Если, как только возникает любое желание, происходит понимание его сути, то наступает освобождение от иллюзии экспериментатора как отделенной сущности, не связанной с желанием. Пока «я» из кожи вон лезет, чтобы освободиться от желания, оно только лишь усиливает желание в другом направлении, таким образом увековечивая конфликт. Если происходит понимание этого факта от мгновения до мгновения, воля надсмотрщика прекращает быть. И когда переживающий есть переживаемое, тогда вы обнаружите, что желанию с его многочисленными варьирующимися противоречиями приходит конец.
«Поможет ли все это обрести более спокойную и более полную жизнь?»
Конечно же, не по началу. Это, наверняка, пробудит больше тревог, и вероятно, придется сделать более глубокое приспосабливание, но чем глубже и шире ыв проникните в эту сложную проблему желания и конфликта, тем проще она станет.
Смысл жизни
Дорога перед домом спускалась к морю, прокладывая свой путь мимо множество маленьких магазинов, многоквартирных домов, гаражей, храмов и мимо пыльного, заброшенного сада. Когда она достигала моря, то превращалась в большую проезжую часть, с такси, грохочущими автобусами и всем тем шумом современного города. Уходя прочь с этой проезжей части, вы попадали на мирную, укрытую авеню с нависавшими огромными тропическими деревьями, но утром и вечером она была заполнена автомобилями, направлявшимися к шикарному клубу, с полем для гольфа и прекрасными садами. Когда я шел по этой авеню, мне встречались различные типы нищих, которые лежали на тротуаре, они не шумели и даже не протягивали свои руки прохожим. Девочка приблизительно десяти лет лежала головой на консервной банке, отдыхая с широко открытыми глазами. Она была грязной, со спутанными волосами, но улыбнулась, когда я улыбнулся ей. Чуть дальше с протянутой рукой и очаровывающей улыбкой подошла трехлетняя девочка. Мать наблюдала из-за близлежащего дерева. Я взял ее протянутую руку, и мы прошли вместе несколько шагов, и я вернул ее матери. Так как у меня не было монеты, на следующий день я возвратился с одной, но маленькая девочка не стала ее брать, она хотела поиграть, так что мы играли, и монета досталась матери. Всякий раз, когда я шел по той авеню, маленькая девочка была всегда там, с застенчивой улыбкой и блестящими глазами.
Напротив входа в фешенебельный клуб на земле сидел нищий. Он был укрыт грязным мешком из рогожи, и его спутанные волосы были полны пыли. В некоторые дни, когда я проходил мимо, он, было, лежал головой в пыли, его голое тело прикрывал мешок из рогожи, а в другие дни он сидел, совершенно спокойный, приподнявшись, смотрел, не видя, а над ним нависали массивные тропические деревья. Одним вечером в клубе состоялось веселье, он был весь освещен, и блестящие автомобили, полные смеющихся людей, подъезжали к нему, сигналя. Из клуба доносилась быстрая музыка, громкая и заполняющая воздух. Было много полицейских у входа, где собралась большая толпа, чтобы наблюдать, как шикарно одетые и хорошо питающиеся люди проезжали в своих автомобилях. Нищий повернулся спиной ко всему этому. Какой-то мужчина предложил ему что-то съестное, а другой сигарету, но он молча отказался от того и другого, не пошевелившись. Он медленно умирал, день ото дня, а мимо проходили люди.
Те тропические деревья казались массивными и фантастической формы на фоне темнеющего неба. У них были очень маленькие листья, но их ветви казались огромными, и им было присуще удивительное величие и отчужденность в том переполненном городе из шума и боли. Но там было море, постоянно движущееся, беспокойное и бесконечное. Виднелись белые паруса, простые пятнышки в той бесконечности, и на танцующих водах луна сделала дорожку из серебра. Насыщенная красота земли, отдаленных звезд и бессмертного человечества. Неизмеримая необъятность, казалось, охватывала все вещи.
Он был моложавым человеком и приехал из другой части страны, утомительную поездку. Он дал клятву не жениться, пока не найдет значение и смысл жизни. Решительный и агрессивный, он работал в каком-то офисе. Взяв отпуск на некоторый период, чтобы попытаться найти ответ на свой вопрос. Его ум был постоянно занят и спорил, и был так охвачен его собственными ответами и ответами других людей, которых он вряд ли послушается. Ему не удавалось быстро подобрать слова, и он бесконечно цитировал то, что сказали философы и учителя о смысле жизни. Он был измучен и глубоко обеспокоен.
«Без знания смысла жизни все мое существование не имеет никакого значения, и всякое мое действие разрушительно. Я зарабатываю на жизнь только, чтобы продержаться, я страдаю, и меня ждет смерть. Это способ жизни, но каков смысл этого всего? Я не знаю. Я побывал у ученых и различных гуру, некоторые говорят одно, некоторые другое. Что скажете вы?»
Вы спрашиваете, чтобы сравнить то, что скажется здесь, с тем, что сказано в другом месте?
«Да. Тогда я смогу выбрать, и мой выбор будет зависеть от того, что я посчитаю истинным».
Вы думаете, что понимание того, что является истинным, – это вопрос личного мнения и зависит от выбора? С помощью выбора обнаружите ли вы то, что истинно?
«Как же еще можно обнаружить реальное, если не через умение разбираться, через выбор? Я буду слушать вас очень внимательно, и если то, что вы скажете, будет импонировать мне, я отклоню все то, что другие сказали, и построю свою жизнь согласно цели, которую вы установили. Я совершенно искренен в своем желании выяснить то, в чем истинный смысл жизни».
Сэр, перед продвижением дальше, не важно ли спросить себя, способны ли вы к поиску истинного? Это предложено с уважением, а не в духе уничижения. Действительно ли истина – это дело мнения, удовольствия, удовлетворения? Вы говорите, что вы примете то, что вам будет импонировать, что означает, что вы не заинтересованы в истине, а в том, что, вы считаете, принесет больше удовлетворения. Вы готовы пройти через боль, через принуждение, чтобы получить то, что в конце доставит удовольствие. Вы ищете удовольствие, не истину. Истина – это должно быть что-то вне «нравится» и «не нравится», разве не так? Смирение должно быть началом всякого поиска.
«Именно поэтому я приехал к вам, сэр. Я действительно ищу, я обращаюсь к учителям, чтобы узнать, что является истинным, и я буду следовать за ними в духе смирения и покаяния».
Следовать означает отрицать смирение. Вы следуете, потому что желаете преуспеть, получить результат. Амбициозный человек, какой бы тонкой и скрытой не была бы его амбиция, никогда не является смирившимся. Устремиться за авторитетом и установить его для себя в качестве руководящего принципа означает уничтожить озарение, понимание. Преследование идеала мешает смирению, поскольку идеал – это прославление «я», эго. Как может тот, кто различными способами придает важность «я», когда-либо быть смиренным? Без смирения никогда не может быть действительности.
«Но вся моя забота по прибытию сюда в том, чтобы выяснить, каков же истинный смысл жизни».
Если позволите так сказать, вы просто в ловушке идеи, и вы становитесь зациклены на ней. Это то, к чему нужно быть постоянно внимательным. Желая знать истинной смысл жизни, вы прочли многих философов и разыскали многих учителей. Одни говорят это, другие говорят то, а вам хочется знать истину. Теперь же, вы хотите знать истину того, что они говорят, или истину вашего собственного исследования?
«Когда вы задаете прямой вопрос подобно этому, я немного колеблюсь в своем ответе. Есть люди, которые изучили и испытали больше, чем я когда-либо смогу, и это было бы абсурдным самообманом с моей стороны – отбросить, что они говорят, что может помочь мне раскрыть значение жизни. Но каждый говорит согласно его собственному опыту и пониманию, и иногда они противоречат друг другу. Марксисты говорят одну вещь, а религиозные люди говорят совершенно другое. Пожалуйста, помогите мне найти суть всего этого».
Понимать ложное как ложное и истину в ложном, а истинное как истинное нелегко. Чтобы ясно воспринимать, должна быть свобода от желания, которое вертит умом и создает условия. Вы так стремитесь найти истинное значение жизни, что само ваше рвение становится помехой для понимания вашего собственного любопытства. Вы хотите знать истину того, что вы прочитали и о чем рассказали ваши учителя, не так ли?
«Да, совершенно точно».
Тогда вы сами должны быть способны выяснить, что является истинным во всех этих утверждениях. Ваш ум должен быть способен к прямому восприятию, если он не способен, тогда он заблудится в джунглях идей, мнений и верований. Если ваш ум не имеет способности видеть то, что истинно, вы будете подобно листку, подхваченному ветром.
Что является важным, это не умозаключения и утверждения других, кем бы они ни были, чтобы вы имели понимание того, что является истинным. Разве не это наиболее существенно?
