Два Голубя. Иван Андреевич Крылов
Два Голубя как два родные брата жили, Друг без друга они не ели и не пили;
Где видишь одного, другой уж, верно, там; И радость и печаль, все было пополам.
Не видели они, как время пролетало; Бывало грустно им, а скучно не бывало.
Ну, кажется, куда б хотеть Или от милой, иль от друга?
Нет, вздумал странствовать один из их — лететь Увидеть, осмотреть Диковинки земного круга, Ложь с истиной сличить, поверить быль с молвой,
«Куда ты? — говорит сквозь слез ему другой; —
Что пользы по свету таскаться?
Иль с другом хочешь ты расстаться?
Бессовестный! когда меня тебе не жаль,
Так вспомни хищных птиц, силки, грозы ужасны,
И все, чем странствия опасны!
Хоть подожди весны лететь в такую даль:
Уж я тебя тогда удерживать не буду. Теперь еще и корм и скуден так, и мал;
Да, чу! и ворон прокричал:
Ведь это, верно, к худу. Останься дома, милый мой,
Ну, нам ведь весело с тобой!
Куда ж еще тебе лететь, не разумею; А я так без тебя совсем осиротею.
Силки, да коршуны, да громы только мне
Казаться будут и во сне;
Все стану над тобой бояться я несчастья: Чуть тучка лишь над головой,
Я буду говорить: ах! где-то братец мой?
Здоров ли, сыт ли он, укрыт ли от ненастья!»
Растрогала речь эта Г олубка; Жаль братца, да лететь охота велика:
Она и рассуждать и чувствовать мешает.
«Не плачь, мой милый, — так он друга утешает, —
Я на три дня с тобой, не больше, разлучусь. Все наскоро в пути замечу на полете, И, осмотрев, что есть диковинней на свете,
Под крылышко к дружку назад я ворочусь.
Тогда-то будет нам о чем повесть словечко! Я вспомню каждый час и каждое местечко;
Все расскажу: дела ль, обычай ли какой, Иль где какое видел диво. Ты, слушая меня, представишь все так живо,
Как будто б сам летал ты по свету со мной».
Тут — делать нечего — друзья поцеловались,
Простились и расстались. Вот странник наш летит; вдруг встречу дождь и гром; Под ним, как океан, синеет степь кругом.
Где деться? ?
К счастью, дуб сухой в глаза попался;
Кой-как угнездился, прижался К нему наш Голубок; Но ни от ветру он укрыться тут не мог, Ни от дождя спастись: весь вымок и продрог. Утих помалу гром.
Чуть солнце просияло, Желанье позывать бедняжку дале стало.
Встряхнулся и летит, — летит и видит он: В заглушьи под леском рассыпана пшеничка. Спустился — в сети тут попалась наша птичка!
Беды со всех сторон!
Трепещется он, рвется, бьется; По счастью, сеть стара: кой-как ее прорвал, Лишь ножку вывихнул да крылышко помял!
Но не до них: он прочь без памяти несется. Вот пуще той беды беда над головой! Отколь ни взялся ястреб злой; Невзвидел света Голубь мой!
От ястреба из сил последних машет. Ах, силы вкоротке! совсем истощены! Уж когти хищные над ним распущены; Уж холодом в него с широких крыльев пашет. Тогда орел, с небес направя свой полет, Ударил в ястреба всей силой — И хищник хищнику достался на обед.
Меж тем наш Голубь милой, Вниз камнем ринувшись, прижался под плетнем.
Но тем еще не кончилось на нем: Одна беда всегда другую накликает. Ребенок, черепком наметя в Голубка, — Сей возраст жалости не знает, — Швырнул и раскроил висок у бедняка.
Тогда-то странник наш, с разбитой головою, С попорченным крылом, с повихнутой ногою, Кляня охоту видеть свет,
Поплелся кое-как домой без новых бед. Счастлив еще: его там дружба ожидает!
К отраде он своей, Услуги, лекаря и помощь видит в ней;
С ней скоро все беды и горе забывает. О вы, которые объехать свет вокруг Желанием горите! Вы эту басенку прочтите,
И в дальний путь такой пускайтеся не вдруг. Что б ни сулило вам воображенье ваше; Но, верьте, той земли не сыщете вы краше, Где ваша милая, иль где живет ваш друг.
