терпеть без униженья?

Явление шестое

Калхант и Терей.

Калхант

Постой… ты гордости готовишь пораженья;

Но можешь ли, скажи, стремясь карать других.

Себя невинным счесть в поступках ты своих?

Ответствуй предо мной, пред совестью своею:

Порочный может ли другим быть судиею?

Терей

Что хочешь ты сказать значеньем дерзких слов?

Калхант

Что ты злодействами воздвигнул гнев богов;

Что в ужасе они твоим порокам внемлют

И стрелы пламенны карать тебя приемлют.

Терей

Я зрю, что весь тебе поступок мой открыт.

Но чем себя Калхант в своих успехах льстит?

Я имя на себя злодея возлагаю;

А, став злодеем, я весь свет пренебрегаю.

Иль лютостью богов меня страшить ты мнишь?

Но душу ты мою еще не прямо зришь:

Себе мученье я во всех предметах вижу —

И в том, что я люблю, и в том, что ненавижу.

Довольно совести иметь хоть слабый глас,

Чтоб тартар чувствовать мне в сердце всякий час.

Но если ни богам, ни совести не внемлю,

Порочных славой дел стремясь наполнить землю —

Что мыслишь произвесть ты речию своей?

Едину злость в душе встревоженной моей.

Калхант, я раб страстей, ты – подданный Терея;

Я варвар, я тиран: страшись сего злодея;

Не защитит тебя ни сан, ни древность лет!

Калхант

Терей, для твердых душ на свете страхов нет!

Вещать мне истину мой сан повелевает,

Хоть царь, хоть низкий раб законы преступает.

Не должен тратить я к спасенью их часа.

Не я, но мной тебе вещают небеса;

Будь воле их святой, внимая мне, покорен.

А если во страстях толико ты упорен,

Что истины тебе любезный прежде вид

Твой развращенный дух и сердце тяготит;

Когда слова мои внимаешь ты с мученьем —

От слов сих трепещи и угрожай отмщеньем!

Покрыв венцом чело, воссел ты здесь на трон —

Хранить, не нарушать божественный закон.

Когда порфирою, величьем ты облекся,

Отечества отцом, врагом злодейств нарекся,

И пред народом в том ты храме клятву дал —

Я именем богов ту клятву принимал;

А ныне, страстию порочной омраченный,

Супружества обет нарушил ты священный.

Твой потопленный дух страстей во глубине,

Забыв, что должен быть примером сей стране,

От добродетели взор мрачный отврашает;

Он подданных сердца собою развращает —

И, должный трепетать перед твоим лицом,

Порок убежище находит под венцом.

Открой закрытые свои страстями очи:

Над троном распростерт твоим мрак адской ночи.

Гонима истина, пуская к небу стон,

Оставила тебя, твой двор и пышный трон.

Змеи шипящие обманом гнусной лести

Ползут занять места, назначенные чести —

И, окружа тебя, льют в сердце лести яд,

Чтоб усыпленного низвергнуть в мрачный ад.

Смерть злая на тебя меч лютый изострила,

Разверстая земля дно тартара открыла —

И мановения потребно лишь небес,

Чтоб с шумом от земли навеки ты исчез

И пал во адские пылающие реки

Страдать в отчаяньи неизмеримы веки.

Еще ли медлишь ты раскаянье принесть?

Искореняй любовь, доколе время есть

И не сражен доколь ты гневом вышних грозно:

По смерти каяться мучительно и поздно.

Пролей пред вышними раскаяния стон:

Из ада до небес не достигает он.

Терей

Произнесенное не сердцем покаянье

В устах преступника есть ново злодеянье.

Мой дух злодействами от неба отдален;

Не воле разума, но сердцу покорен,

Не смеет изрещи имен всевышних боле;

Спасенья я себе не вижу ни отколе:

Почто мне соплетать пред алтарями лесть?

И что могу своим стенаньем произвесть?

Мне сердца пременить всевышние не могут.

Иным уже ничем Терею не помогут!..

К чему ж напоминать в стенаньях им моих,

Что есть преступник злой, противный воле их?

К тому ль, чтоб ускорить моею казнью злою?..

Она и без того свершится надо мною!

Я слышу в страждущей груди предчувства глас —

И, может быть, живу уже последний час.

Но если в нем свершу намерения люты,

Не пожелаю жить я доле ни минуты.

О рок, единого часа себе прошу!

Потом без трепета я казни все вкушу.

Но прежде, нежели низвергнуся в геенну,

Заставлю трепетать я дел своих вселенну.

Ты смертью мне грозишь; но ты б, Калхант, узрел,

Что дух отчаянный в единый час успел!

Калхант

Страшись, тиран, страшись своей жестокой страсти!

Готовы над тобой рассыпаться напасти:

Уже над домом сим разверзлись небеса —

Страшись отмщения свирепого часа.

Разверзлась под тобой неизмерима бездна,

И стрелы в грудь твою летят со круга звездна;

Уже вдали от них я слышу ярый гром;

Колеблется с тобой падущий в тартар дом.

Спасай себя, спасай; мне быть с тобой ужасно!

(Уходит.)

Терей

Влеки во ад меня стремление несчастно:

Отраду буду там хотя я ту иметь,

Чтоб к мучащим меня взаимной злобой тлеть;

А здесь… теряю жизнь, когда то вображаю;

А здесь я мучим той, котору обожаю!

Действие третье

Явление первое

Терей и Агамет.

Терей

Тиранка чувств моих, жестокая любовь!

Рви сердце, возмущай тобой вспаленну кровь!

Наполни грудь мою своим свирепым ядом;

Будь фурией моей и делай свет мне адом!

А ты, для коей я весь свет пренебрегал,

Жену, закон, богов, себя позабывал,

Страшись отмщения души жестокосердой,

В любови пламенной, в свирепой злобе твердой:

Уже не образ твой – мне твой приятен стон!

Исторгну из тебя твой дух надменный вон.

Агамет

Словами ты меня как громом поражаешь!

Чем Филомеле ты в свирепстве угрожаешь?

Или любовь…

Терей

Любовь!.. ее в сем сердце нет:

В нем фурий – не любовь… Содрогнись, Агамет,

Когда злодейства я тебе мои открою…

Агамет

Злодейства, государь? Прилично ли герою?..

Терей

Не унижай сего названья мною ты:

Во мне геройства нет ни тени, ни черты.

Гоня невинность, я ее страшуся взгляда:

Я варвар, я тиран, я изверг мрачна ада.

Пренебрегая все, что здесь святого есть —

Долг брата, долг отца, долг мужа, славу, честь —

Презря назначенны родством любви пределы,

Я похититель вновь несчастной Филомелы.

Агамет

О небо!

Терей

Я извлек ее из здешних стен —

По не любовию, отмщеньем воспален.

Когда вошла во храм жестокая Прогнея

Просити, может быть, погибели Терея,

Пред Филомелу я предстал тогда стеня;

Она с презрением взирала на меня.

Я рвался и в тоске лил слез горчайших реки, —

Она с надмением чинила мне упреки.

Тогда отчаянье, свирепство, мщенье, гнев

Во мне вспылали вдруг – и я, рассвирепев,

Во злобу превратил любовь свою несчастну

И влечь велел ее в темницу преужасну…

В темницу, где ее мучениям предам;

Она ей будет ад; я в нем созижду храм —

Там буду стонами свирепой утешаться;

Ее страданьем жить, слезами насыщаться.

Агамет

Возможно ли иметь тирански толь мечты!

Ах, нет, не сделаешь сего злодейства ты!

Святая истина…

Терей

Не говори ни слова —

Терею ничего на свете нет святого.

Любовь, которой ум преодолеть не мог, —

Вот сердца моего единый только бог!

Агамет

Страшись Линсеева достойного отмщенья!

В ком станешь ты себе искати защищенья,

Когда мечи его во граде загремят?

Терей

Линсей!.. Уже готов ему смертельный яд.

Совместник лютый мой с мучением увянет —

И сердца завистью терзать во мне не станет,

Уже блестит над ним луч пламенной косы:

Сей день влечет с собой последние часы,

Которые ему на свете жить остались.

Агамет

А чувства ярости в тебе не колебались,

Когда убийцею ты сам себя нарек,

Сплетая из злодейств гнуснейших низкий век?

Не узнаю в тебе я более Терея.

Терей

В Терее видишь ты лютейшего злодея.

Престань надеяться влиять мне в душу свет.

Оставь меня моим порокам, Агамет:

Я их искоренить из сердца неудобен.

Расторгнем дружество: я к дружбе неспособен.

Любовь есть спутник мой: иду вослед за ней;

А ежели паду, жалей о мне, жалей!

Явление второе

Терей, Агамет и Прогнея вбегает в отчаянии.

Прогнея

Сестра любезная!.. Но тщетно дух мой рвется!

Как в дебрях, голос мой бесплодно раздается.

Все тигры в сих местах – одна страдаю я.

Тиран, ответствуй мне: жива ль сестра моя?

Страшись последовать своей злодейской страсти

И содержать княжну в своей ужасной власти;

Страшись упрямствовать ты в лютости своей:

Я в жертву все предам свирепости моей;

Народу варварства я все твои открою,

Слезами алтари я в жалобах омою,

Стенаньем возмущу сердца твоих рабов,

Воздвигну на тебя и тартар и богов —

И узришь пред собой ты гибели повсюду;

Я тысячи смертей тебе готовить буду —

И первая пролью твою злодейску кровь.

Терей

На гнев роптанием меня ты нудишь вновь.

Твои упреки мне несносны становятся,

Иль мнишь, что я рожден угроз жены бояться?

И должен ли за все ответствовать я здесь?

Уход твоей сестры смущает дух мой весь;

Но верь, что я тому нимало не виною.

Прогнея

Не мни притворствовать, тиран, передо мною!

Твой взор, твои слова, движенья, все черты —

Все кажет, что мою сестру похитил ты.

Сей тусклый, злобный взгляд, пороком утомленной,

Спирающийся дух в груди твоей надменной,

Произносимые стенания тобой,

Твое смущение и самый трепет твой

Довольно кажут мне твои злодейства мрачны,

И то, что ты презрел священны узы брачны,

Те узы, кои ты взлагал пред алтарем.

Терей

Не узником на трон восшел я здесь – царем.

И если будешь ты чинить упреки новы,

Я в силах разорвать толь тяжкие оковы.

Воспомни то, что я владетель здешних стран.

Прогнея

Я помню то, что ты души моей тиран,

Что ты обманщик злой, порочный и коварный,

Враг добродетели, супруг неблагодарный;

Я помню то, что я тобою презрена

И что тобой моя сестра похищена,

Сестра, гонимая свирепостью твоею…

Терей, увы, не мучь ты нас разлукой с нею!

Или несчастный стон приятен для тебя?

Терей

Спокой, несчастная царица, ты себя:

Твой стон уже тебе помочь не может боле;

Скрепись и будь судеб покорна строгой воле.

Потоки слез лиешь, Прогнея, ты вотще.

Прогнея

А ты сие, тиран, вещать мне смел еще!

Терей

Свирепства моего не разрушай пределы.

Чего ты требуешь?..

Прогнея

Единой Филомелы…

Отдай ее моим объятиям скорей,

И боле слез моих не узришь ты, Терей,

Хотя супружества закон ты преступаешь

И страстную тобой супругу забываешь;

Хотя измена та лиет мне в сердце яд,

Хоть ей вкушаю смерть в минуту я стократ;

Но я в груди своей стенания сокрою,

Когда уже и сим тебя я беспокою.

Не мни, чтоб я могла печали превозмочь;

Наперсницей моим стенаньям будет ночь.

Когда спокойным сном глаза твои сомкнутся,

Из глаз моих тогда слез токи пролиются:

И я удерживать свой буду тяжкий стон,

Чтоб томный звук его твой не нарушил сон;

Скреплюся, часть моя колико ни сурова.

Довольно ль для тебя терпения такого?

Свободу лишь сестре несчастной ты отдай…

Иль мщенья моего, жестокий, ожидай!

Явление третье

Прогнея, Терей, Агамет и Линсей.

Линсей

Княжна несчастная!.. Тираны, возвратите,

Отдайте мне ее, иль жизнь мою возьмите!

Княжна любезная!.. ее со мною нет!

Со мною нет ее… и мне противен свет.

Куда смущенный взор я свой ни обращаю,

Везде отчаянье, тоску и смерть встречаю.

Царица, я лишен, лишен сестры твоей.

Прогнея

А похититель тверд в свирепости своей:

Мы сетуем, а он над нами торжествует;

Мы плачем – он на плач невинный негодует!

И, может быть, теперь любовница твоя

В неволе страждет так…

Линсей

О рок, что слышу я!

Терей!.. Но кто б сие ни сделал дерзновенно,

Иль жизни должен тот лишить меня мгновенно,

Иль мщенья трепетать Линсеевой руки!

С дыханьем из меня любовь ты извлеки,

Разрушь плачевных дней теченье смертоносно —

И торжествуй потом над пленницей поносно!

Но до скончания моих плачевных дней

Страшись свирепости отчаянной моей!

Паду, коль воля в том есть вечного закона;

Но на развалинах паду фракийска трона.

Страшись!.. Мечом моим свою я грудь пронжу…

Но прежде им тебя я мертвого сражу.

Терей

Терей на свет рожден страшить, а не бояться:

Мне низко твоего свирепства опасаться.

Линсей

Толикой гордости причиной твой венец;

Но скоро гордости увидим сей конец:

Не будешь ты своим злодейством веселиться.

Терей

Надменный, должен сам отсель ты удалиться.

Но знай, что не угроз твоих я трепещу,

Законы принимать на троне не хощу;

А что не робок я, узнает то вселенна,

Узнает в трепете и самая геенна,

Что страх в моей груди жилища не имел.

Страшитесь, мне грозя, моих жестоких дел!

Приходит, может быть, та грозная минута,

Сотрется, как змея, меня грызуша, люта.

Не к торжеству в сей день – готовьтесь вы к слезам.

(Хочет итти.)

Прогнея (удерживая его).

Какие ужасы еще готовишь нам?

Я