губит ее, безжалостный Терей:
Спасем несчастную от глаз его скорей.
(Уводят Филомелу.)
Терей
Она кончает жизнь… о рок немилосердый!
Линсей
Ты наших мук виной, тиран жестокосердый!
Явление пятое
Терей и Калхант.
Терей
Она кончает жизнь… Царица… Небеса!..
Что может быть сего ужаснее часа!..
Постойте, варвары… вотще слова я трачу…
И в первый в жизни раз от мук лютейших плачу.
Вотще страдания ужасные терплю…
Но, быв отмстителем, еще ли я люблю?
Когда изменница готовит мне паденье,
Исчезни вредное для сердца сожаленье,
И место мщению ужасному оставь.
Прославь себя, Терей, злодействами, прославь;
Лей кровь противную кипящею рекою,
Карай, губи, терзай, лишай сердца покою! (Калханту.)
А ты, защитник их ужасных дум и дел,
Ты возмущати чернь против монарха смел!
Но знай, что все твои намеренья напрасны;
В сей час увидишь ты отмщения ужасны,
На вас бросающи мученья казни яд;
В сей час враги мои низвергнутся во ад —
И ты падешь… Но что терпеть мне боле…
Вступите воины…
(Воины вступают.)
Калхант
Тиранствуй на престоле!
Тиранствуя, стремись невинность поражать
И человечество собою унижать!
На раны иль на смерть тебе жрец вышних нужен;
Рази – перед тобой стоит он безоружен.
Влеки без жалости из тела сердце вон,
Которым воссылал к бессмертным жертвы он;
Обагривай в моей крови невинной руки,
Тиранствуй, вымышляй и казни ты и муки:
Не робок дух во мне… рази меня скорей…
Рази… но помни то, что есть цари царей,
Которые сердца людей со тронов видят,
Отмщают истину, пороки ненавидят,
Которых на тебя с небес пылает гнев.
Терей (к воинам).
Постой… оставьте нас. На мя рассвирепев,
Ты тщетно возмутить рабов моих дерзаешь
И лицемерные им басни соплетаешь.
Не божий гнев, но ваш готовит гибель мне.
Калхант
Не привлекай, тиран, напастей сей стране
Хулением твоим порочным и ужасным;
Не делай своего народа ты несчастным.
Не заражай сих мест потоком гнусных слов
И в злобе трепещи, чтоб ярый гром богов,
Падущий во главу хулителя святыни,
Не превратил сии селения в пустыни.
Тиран, теперь я зрю источник гнусных дел:
Безбожием себя к паденью ты привел.
Вот следство лютое надменной, дерзкой мысли!
Губи себя… богов богами ты не числи!
Но в сердце дерзкие питая толь мечты,
С каким бесстыдством там себя покажешь ты,
Где ждет тебя в сей час трапеза освященна,
В виду прозорливых народов помещенна?
Как в торжестве дерзнешь всевышним ты соплесть
Хулу в душе своей, устами гнусну лесть?
Терей
Не возмущай во мне ты сердце днесь смятенно!
Оно отчаяньем довольно угнетенно.
Поди отсель, оставь… оставь меня, Калхант:
К трапезе буду я… ужасный сердцу глас!
Калхант
Ты будешь, а в уме лишь злость одну вмещаешь —
И бытия богов еще не ощущаешь.
Что боги есть, тиран, увидишь ты из бед,
Которы на тебя во гневе рок пошлет.
Сейчас твой дух разить я ими начинаю —
И именем богов тебя я проклинаю.
Терей
Калхант, постой… о рок! ужаснейший удар!
Какой снедающий разлился в жилах жар!
Калхант
Отчаивайся, рвись и множь ожесточенье:
Тебя здесь бедства ждут, а в вечности – мученье.
(Уходит.)
Терей
Мне сердце разразил ужасной клятвы звук…
Но должен ли еще Терей страшиться мук?
Нет, нет; возобновим свои стремленья люты,
Отмщенью посвятя оставшие минуты.
Не внемли ничему, отчаянный Терей:
Сколь тартар ни жесток, он весь в душе твоей.
Действие пятое
Явление первое
Терей (один).
В слезах, в отчаяньи, размучен злой тоскою…
Куда стремлюся я?.. где я ищу покою?
Повсюду вкруг меня сгущенный вьется мрак —
И кажет всюду мне княжны кровавый зрак…
Я слышу стон ее, зрю трепет… скорбь… смятенье…
Не мучь меня, не мучь, ужасно привиденье!
Уже довольно я за злость мою терплю;
Стеню, страдаю, рвусь и, ах! еще люблю!
Люблю… когда мой дух всю злобу ощущает;
Люблю… в страданиях мне сердце то вещает.
И в страсти пагубной, смущая мрачный ум,
Пленен не нежностью, но тьмой тиранских дум.
Надежды лестные, отчаянный, не видя,
Живу свирепством я, свирепство ненавидя.
Ах, сжалься надо мной немилосердый рок!
Не буди столько лют, колико я жесток —
И, страсти покоря рассудка слабой воле,
Названье варвара не дай носить мне боле.
Но тщетен страждущей души унылый стон,
Когда даст уму свирепа страсть закон,
Названье гнусное свирепого злодея,
Ты мной сопряжено со именем Терея;
И ты, по множеству творимых мною злоб,
Последуешь за мной в готовимый мне гроб!
Уже я чувствую врагов стремленья яры,
Летят во грудь мою смертельные удары,
Оставлен всеми я, сужден умреть стеня,
Надежда мстить – и ты оставила меня!
Ах, тщетно в те часы, когда мой дух терзался,
Я за трапезою неколебим казался!
Когда там яствы я в уста свои влагал,
Казалось, что свою я плоть на части рвал.
Вино в моих устах во кровь преображалось:
Падение мое всечасно мне мечталось…
Грызенье совести, отчаянье и страх
Последуют оттоль за мной во всех местах…
Не медли, лютый рок, моей ты смертью злою:
Завесу вечности открой передо мною.
Я тартар предпочту ужасной жизни сей…
Ах, жизнь преступника геенны самой злей!
Явление второе
Терей и Агамет.
Агамет
Княжна несчастная!.. ужасно приключенье!
Терей
Что сталось с ней, скажи, умножь мое мученье!
Агамет
Нет сил моих, увы, безжалостный Терей!..
Терей
Что сталось с ней – рази, рази меня скорей!
Агамет
Ее на свете нет.
Терей
Немилосерды боги!
Агамет
Узрев идущую ее в свои чертоги
С Линсеем и с ее несчастною сестрой,
Я им последовал – и дух терзался мой,
Предвидя скоро ей со светом разлученье.
Шаг всякий умножал души ее мученье.
И, взором устремясь к любовнику своим,
Казалось, говорить она желала с ним.
Во страждущей груди слова ее спирались
И путь себе открыть со вздохами старались;
Стесняли скорбный дух, из уст стремились вон…
И превращалися в один плачевный стон.
Достигши, наконец, чертогов тех несчастных,
Отколе действием страстей твоих ужасных
К страданью общему она похищена,
В слезах и в трепете их видела она.
И, знать, воспомня там твои гоненья люты,
В сии жестокие и страшные минуты,
Она в отчаяньи теряла свет из глаз —
Во ужасе своем не узнавала нас.
И равно, как тебя, страшилась, трепетала,
Линсею и сестре несчастной не внимала;
И, к небу устремя покрыты взоры тьмой,
В мученьях и в тоске живот скончала свой…
Народ смущается, тебе готовя бедство.
Терей
Любови пагубной ужаснейшее следство!
Немилосердый рок! Где я?.. что слышал я?..
Довольствуйся, душа жестокая моя,
Лиша в свирепости тиранской сей рукою
Княжну – цветущих лет, меня – на век покою!
Княжна любезная!.. жестокий Агамет!
Княжна!.. итак ее уже на свете нет?
В ужасном свете сем, чем я ни утешался,
Чем я в страданиях моих ни восхищался,
Чем сердце страстное свое ни наполнял,
Чем возмущенную я душу ни пленял —
То все рукой моей свирепых фурий злоба
Во дни цветущих лет повергла в недра гроба;
А я влеку еще плачевну жизнь свою!
Разите, боги, вы тиранску грудь мою!
Агамет
Страшись, чтоб на тебя судьбы во гневе ярой
Не поспешили сим ужаснейшим ударом;
Страшися лютыя кончины ты своей.
Смерть беззаконника начало есть смертей.
Терей
Страшусь… и мук терплю ужасных бесконечность…
Не смерть ужасна мне… одна ужасна вечность.
О вечность, я к тебе злодействами иду.
Ах, ежели тобой мученья лишь найду!
О смерть ужасная, преступников отрада,
Не дверь покоя мне, ты дверь отверзешь ада.
Колико б мне удар полезен был ее,
Когда бы он мое разрушил бытие!
Явление третье
Терей, Агамет и Херес.
Терей
Я слышу страшный шум… пришло мое паденье!
Ужасно, государь, воздвигнулось смятенье:
Народ, ожесточа свирепостью сердца,
Бежит лишить тебя и трона и венца;
Огонь и меч твои чертоги окружают.
Терей
Злодеев малости сии не поражают.
Мой трон колеблется, венец с главы падет;
Продлим мучения сердечны, Агамет!
Спасем несчастну жизнь, оставим дом, напасти,
Убегнем… но со мной мои убегнут страсти.
Где буду я искать утехи и отрад?
Терзаем злобою, питая в сердце яд…
Вопль страшный множится, колеблются чертоги,
И я к спасению не зрю себе дороги.
К кому прибегну я? Готовится мне ад.
Явление четвертое
Терей, Агамет, Херес и Калхант.
Терей
Спаси несчастного владетеля, Калхант!
И жизнь и смерть мою в своей ты видишь воле:
Стремятся кровь мою пролити на престоле.
Напасть моя близка. Позволь мне скрыться в храм
И к оскорбленным мной прибегнути богам:
В сердцах их милость есть, хотя они и строги.
Калхант
Врагов своих в свой храм не принимают боги.
Страшися приступать к священным сим вратам:
Погибель вящую найдешь себе ты там.
Не царствовать, страдать ты должен в здешнем граде.
Ищи прибежища себе во мрачном аде.
У фурий, коих ты свирепству подражал,
Когда, терзая нас, богов ты раздражал;
Ищи отрады ты в мученьях бесконечных.
Терей
Служитель дерзостный богов бесчеловечных…
Какой я слышу стон и шум за дверью сей?..
Конечно, малое число моих друзей
Последний жизни час Терея защищают
И смертию свое отчаянье венчают.
Постойте; я сии удары прекрачу,
И вашу смерть своей я смертью отврачу.
За злобу должен я снести лютейши муки.
(Снимая с себя венец и меч, полагает на стол.)
Оставьте навсегда мой меч, ослаблы руки!
Открой главу мою злодеям, мой венец,
Которым утверждал спокойство я сердец:
Не нужны боле вы бессильному Терею.
(Калханту.)
Се жертва для богов: явись во храме с нею.
Я к ней присъединю мою смущенну кровь.
Пойдем явить друзьям бесплодную любовь.
(Идет к дверям, потом:)
Куда стремлюся я?.. На смерть!.. на смерть ужасну!
(Отворяя двери.)
Пролейте, варвары, монарха кровь несчастну,
Когда его чело и грудь обнажена.
Пей кровь супругову, свирепая жена!
Явление пятое
Линсей с воинами, Терей, Агамет, Калхант и Херес.
Линсей
Открой мне, злоба, путь к жестокому злодею —
И меч во грудь моей рукой вонзай Терею…
Тиран! рази меня, всего меня лиша —
Или в сей час твоя злодейская душа
С твоею кровию из тела извлечется.
Терей
Терей отчаянный о жизни не печется.
Могу ль терпеть ее, собой гнушаясь сам?
Она противна мне, противна небесам.
Омой в крови моей ужасные пороки:
Сколь ни ужасен ад, сколь боги ни жестоки,
Их лютость бед меня достойных не нашла;
Моя свирепость все злодейства превзошла.
Рази, вот грудь моя, которой дышит злоба.
Рази, отверзи мне желанны двери гроба.
Уже противиться тебе я не хощу:
Не брани пагубной, но казни я ищу.
Линсей
Введен в отчаянье тебя разящей местью,
Тиран, ты мнишь меня обезоружить лестью.
Не внемлю позднему раскаянью сему…
Смущенный разум мой не внемлет ничему.
Одни жестокости твои, тиран, я вижу
И, ими мучимый, тебя я ненавижу.
Княжны несчастной тень, томимая тоской,
Отмщенья требует, отъемля мой покой;
Взирает на меня, грустит, мятется, стонет.
Какого варвара печаль ее не тронет?
Довольна будешь ты, любезная княжна,
(Терею)
И кровь твоя рекой пролиться здесь должна.
Умри, свирепый враг… Что делать предприемлю?
Чему, отчаянный, в своем свирепстве внемлю,
Обезоруженну пронзая в злобе грудь?
Оставим для иных толь низкой мести путь…
Явление последнее
Терей, Линсей, Калхант, Агамет, Херес и Прогнея.
Прогнея
Линсей! где варвар наш? где сей мучитель лютый?
Настали моего отмщения минуты —
И он почувствует свирепость всю мою.
Терей
Я здесь – и пред тобой без трепета стою.
Мне гнев не страшен твой, колико не опасен;
Не лютость казни мне, я сам себе ужасен.
Стремись терзать меня – и, грудь мою разя,
Кроваво сердце вынь и рви, колико льзя.
Я облегчением считать мученья буду,
В которых, может быть, свирепства позабуду,
Свирепства лютые, ужасной страсти плод.
Довольствуй смертию моей вельмож, народ,
И, в крови обагрив моей дрожащи руки,
Дай мне почувствовать лютейшие ты муки.
И если я когда тобой любим столь был,
Сколь сердцу моему был взор Прогнеи мил,
Забудь на час во мне свирепого злодея —
Внемли прошению несчастного Терея.
Как варвар, я во гроб свергаюсь, наконец;
Но я любил и, ах… Прогнея! – я отец…
Отец несчастливый, игра порочной страсти.
Мой сын, любезный сын, в твоей остался власти;
Во стонах сих меня должна ты понимать:
Забудь отца его и будь Ифису мать.
Младенец сей моим злодействам не причастен;
Что я отец его, одним он тем несчастен.
Призри невинности младой ты слезный ток —
И буди столь нежна, колико я жесток.
Да будут дни его навек тебе любезны!
Прогнея
Уже твои слова и стоны бесполезны;
