необходимой
истины можно найти путем анализа, разлагая ее на идеи и истины более простые, пока не дойдем до
первичных .
{4}
34. Точно так же и у математиков умозрительные теоремы и практические правила сведены путем анализа к
определениям, аксиомам и постулатам.
35. И наконец, есть простые идеи, определения которых дать невозможно; есть такие аксиомы и постулаты,
или, одним словом, первоначальные принципы, которые не могут быть доказаны, да и нисколько в этом не
нуждаются. Это тождественные положения, противоположные которым заключает в себе явное противоречие.
36. Но достаточное основание должно быть также и в истинах случайных, или в истинах факта, т. е. в ряде
вещей, рассеянных в мире творений, где разложение на частные основания могло бы идти до беспредельного
многоразличия и подробностей по причине безмерного разнообразия вещей в природе и разделенности тел до
бесконечности. Бесконечное множество фигур и движений настоящих и прошедших входит в действующую
причину настоящего процесса моего писания, и бесконечное множество слабых склонностей и расположение
их в моей душе — настоящих и прошедших — входит в его причину конечную .
37. И так как все это многоразличие скрывает в себе только другие случайности, предшествующие или еще
более сложные и многоразличные, из которых каждая, чтобы найти основание для нее, требует такого же
анализа, то мы не подвинемся в этом отношении дальше, а следовательно, достаточное, или последнее,
основание должно стоять вне цепи, или ряда, этого многоразличия случайных вещей, как бы ни был ряд
бесконечен.
38. Таким образом, последняя причина вещей должна находиться в необходимой субстанции, в которой
многоразличие изменений находится в превосходной степени, как в источнике; и это мы называем Богом
39. А так как эта субстанция есть достаточное основание для всего этого разнообразия, которое притом всюду
находится во взаимной связи, то существует только один Бог, и этого Бога достаточно.
40. Отсюда можно заключить, что эта высшая субстанция, которая едина, всеобща и необходима, так как нет
ничего вне ее, что было бы независимо от нее, и так как она есть простое следствие возможного бытия, должна
быть непричастна пределам и содержать в себе столько реальности, сколько возможно.
41. Отсюда видно, что Бог абсолютно совершенен, так как совершенство есть не что иное, как величина
положительной реальности, взятой в строгом смысле, без тех пределов, или границ, которые заключаются в
вещах, ею обладающих. И там, где нет никаких границ, т. е. в Боге, совершенство абсолютно бесконечно.
42. Отсюда вытекает также, что творения имеют свои совершенства от воздействия Бога, но что
несовершенства свои они имеют от своей собственной природы, которая не способна быть без границ. Ибо
именно этим они и отличаются от Бога. Это первоначальное несовершенство творений заметно в естественной
инерции тел .
43. Истинно также и то, что в Боге заключается источник не только существовании, но также и сущностей,
поскольку они реальны, или источник всего, что есть реального в возможности. И это потому, что разумение
Бога есть область вечных истин, или идей, от которых эти истины зависят, и без него не было бы не только
ничего существующего, но даже и ничего возможного
44. Если, однако, есть какая-нибудь реальность в сущностях, или возможностях, или, иначе, в вечных истинах, то
эта реальность необходимо должна быть основана на чем-нибудь существующем и действительном и,
следовательно, на существовании необходимого Существа, сущность которого заключает в себе
существование или которому достаточно быть возможным, чтобы быть действительным.
45. Таким образом, один только Бог, или необходимое существо, имеет то преимущество, что он необходимо
существует, если только он возможен. И как бы ничто не может препятствовать возможности того, что не
заключает в себе никаких пределов, никакого отрицания и, следовательно, никакого противоречия, то одного
только этого достаточно уже, чтобы познать существование Бога априори. Мы доказали это также
реальностью вечных истин. Но мы только что доказали то же самое и апостериори, так как существуют
случайные существа, которые могут иметь свое последнее, или достаточное, основание только в необходимом
существе, имеющем в себе самом основание своего существования.
{5}
46. Однако отнюдь не следует воображать вместе с некоторыми, будто вечные истины, завися от Бога,
произвольны и зависят от его воли, как, по-видимому, полагал Декарт и после него г-н Пуаре. Это справедливо
только для случайных истин, начало которых состоит в соответствии (целесообразности) или в выборе
наилучшего, тогда как необходимые истины зависят только от его разумения и составляют внутренний объект
последнего.
47. Таким образом, один только Бог есть первичное Единство, или изначальная простая субстанция. Все
монады, сотворенные или производные, составляют Его создания и рождаются, так сказать, из беспрерывных,
от момента до момента, излучений (fulgurations) Божества, ограниченных воспринимающей способностью
твари, ибо для последней существенно быть ограниченною.
48. В Боге заключается могущество, которое есть источник всего, потом знание, которое содержит в себе все
разнообразие идей, и, наконец, воля, которая производит изменения или создания сообразно началу
наилучшего. И это соответствует тому, что в сотворенных монадах составляет субъект, или основание,
способность восприятия и способность стремления. Но в Боге эти атрибуты безусловно бесконечны или
совершенны, а в монадах сотворенных, или в энтелехиях (perfectihabies), как перевел это слово Ермолай
Варвар,-это лишь подражания в той мере, в какой монады имеют совершенства.
49. Сотворенное называется действующим, поскольку оно имеет совершенства, и страдающим, поскольку оно
имеет несовершенства. Таким образом, монаде приписывают действие, поскольку она имеет отчетливые
восприятия, и страдание, поскольку она имеет смутные восприятия .
50. Творение бывает более совершенным, чем другое, поскольку в нем находится то, что служит к объяснению
априори того, что происходит в другом творении, и поэтому говорят, что оно действует на другое творение.
51. Но в простых субстанциях бывает только идеальное влияние одной монады на другую, которое может
происходить лишь через посредство Бога, поскольку в идеях Божьих одна монада с основанием требует, чтобы
Бог, устанавливая в начале вещей порядок между другими монадами, принял в соображение и ее. Ибо, так как
одна сотворенная монада и не может иметь физического влияния на внутреннее бытие другой, то лишь
указанным способом одна монада может находиться от другой в зависимости.
52. И вот почему действия и страдания между творениями взаимны. Ибо Бог, сравнивая две простые
субстанции, находит в каждой из них основания, побуждающие его приспособлять одну к другой; и,
следовательно, то, что в известном отношении деятельно, с другой точки зрения — страдательно: оно деятельно
постольку, поскольку то, что познается в нем отчетливо, служит к объяснению причин того, что происходит в
другом, и оно же страдательно, поскольку причина того, что происходит в нем самом, находится в том, что
отчетливо познается в другом.
53. А так как в идеях Бога есть бесконечное множество возможных универсумов, из которых осуществиться
может лишь один, то необходимо достаточное основание для выбора, которое определяет Бог скорее к одному,
чем к другому
54. Эта причина может лежать только в соответственности или в степенях совершенства, какое содержат в себе
эти миры (Mundes), ибо каждый возможный мир имеет право требовать для себя существования по мере
совершенства, которое он заключает в себе.
55. В этом и заключается причина существования наилучшего: мудрость в Боге познает его, благость избирает
и могущество производит
56. А вследствие такой связи, или приспособленности (accommodement), всех сотворенных вещей к каждой из
них и каждой ко всем прочим любая простая субстанция имеет отношения, которыми выражаются все прочие
субстанции, и, следовательно, монада является постоянным живым зеркалом универсума
57. И как один и тот же город, если смотреть на него с разных сторон, кажется совершенно иным и как бы
перспективно умноженным, таким же точно образом вследствие бесконечного множества простых
субстанций существует как бы столько же различных универсумов, которые, однако, суть только перспективы
одного и того же соответственно различным точкам зрения каждой монады.
{6}
58. Таково средство достигнуть такого разнообразия, какое возможно, но с наибольшим порядком, какой лишь
возможен, т. е. таково средство достигнуть такого совершенства, какое возможно
59. И только эта гипотеза (которую я осмелюсь назвать доказанной) возвышает, как подобает, величие Бога. Это
признал и г-н Бейль, сделав в своем «Словаре» (статья «Рорарий») несколько возражений против моей
гипотезы, в которых он склонен даже думать, будто я приписываю Богу слишком многое и более, чем
возможно. Но он не мог представить ни одного основания, почему бы была невозможна эта всеобщая
гармония, в силу которой всякая субстанция точно выражает все другие субстанции путем отношений, какие
она имеет к ним.
60. Сверх того, в том, что я сказал, ясны априорные основания, почему вещи не могли бы быть иными. Ведь
Бог, приводя в порядок все, обратил внимание на каждую часть и в особенности на каждую монаду. А
представляющую природу монады ничто не может ограничить так, чтобы она представляла только одну часть
вещей; правда, по отношению ко всему разнообразию и ко всем подробностям универсума это представление
бывает лишь смутным и отчетливым может быть только по отношению к небольшой части вещей, именно к
таким, которые или наиболее близки к каждой монаде, или наиболее велики в сравнении с нею; в противном
случае всякая монада была бы божеством. Не в предмете, а в способе познания предмета ограничены монады.
Они все смутно относятся к бесконечному, ко всему, но они ограничены и различаются друг от друга
степенями отчетливости в восприятиях.
61. И сложные субстанции в этом отношении соответствуют простым. Ибо так как все наполнено (что делает
всю материю связною) и в наполненном пространстве всякое движение производит некоторое действие на
удаленные тела по мере их отдаления, так что каждое тело не только подвергается влиянию тех тол, которые с
ним соприкасаются, и чувствует некоторым образом все то, что с последними происходит, но через
посредство их испытывает влияние и тех тел, которые соприкасаются с первыми, касающимися его
непосредственно, то отсюда следует, что подобное сообщение происходит на каком угодно расстоянии. И
следовательно, всякое тело чувствует все, что совершается в универсуме, так что тот, кто видит, мог бы в
каждом толе прочесть, что совершается повсюду, и даже то, что совершилось или еще совершится, замечая в
настоящем то, что удалено по времени и месту; все дышит взаимным согласием, как говорил Гиппократ. Но
душа может в себе самой читать лишь то, что в ней представлено отчетливо; она не может с одного раза
раскрыть в себе все свои тайны, ибо они идут в бесконечность.
62. Таким образом, хотя каждая сотворенная монада представляет весь универсум, по отчетливее представляет
она то тело, которое собственно с ней связано и энтелехию которого она составляет; и, как это тело вследствие
связности всей материи в наполненном пространстве выражает весь универсум, так и душа представляет весь
универсум, представляя то тело, какое ей, в частности, принадлежит
63. Тело, принадлежащее монаде, которая есть его энтелехия, или душа, образует вместе с энтелехией то, что
можно назвать живым существом, а вместе с душою — то, что называется животным. А это тело живого
существа, или животного, бывает всегда органическим; ибо так как всякая монада по-своему есть зеркало
универсума, а универсум устроен в совершенном порядке, то необходимо должен быть также порядок и в
представляющем, т. е. в восприятии души,
