постоянно мыслит, сказали мне, откуда они это знают.
Т е о ф и л. Я не знаю, не требуется ли большей уверенности для отрицания того, что в душе происходит нечто, чего мы не осознаем; ведь то, что заметно для нас, должно состоять из незаметных частей; ничто — ни мысль, 2.1
==117
ни движение — не может возникнуть сразу. Наконец, задавать такой вопрос – это все равно, как если бы кто-нибудь спросил в наше время, откуда мы знаем о существовании корпускул.
§ 19.
Ф и л а л е т. Яне помню, чтобы лица, утверждающие, что душа постоянно мыслит, утверждали также, что человек постоянно мыслит.
Т е о ф и л. Это, думаю я, потому, что они имеют в виду также душу, отделенную [от тела]. Однако они охотно признают, что человек постоянно мыслит во врем соединения души с телом. Что касается меня, имеющего свои основания утверждать, что душа никогда не бывает отделена от тела, то я полагаю, что безусловно можно утверждать, что человек мыслит и будет мыслить постоянно.
Ф и л а л е т. Говорить, что тело протяженно, хотя и не обладает частями, и что некоторая вещь мыслит, хотя и не сознает, что она мыслит, — это, кажется мне, два одинаково непонятных утверждения.
Т е о ф и л. Простите, милостивый государь, но я вынужден сказать Вам, что Ваше утверждение, будто в душе нет ничего, чего бы она не сознавала, являет собой предрешение основания, в круге которого мы уже находились в течение всей нашей первой беседы 100, когда Вы желали воспользоваться этим положением для опровержения учени о врожденных идеях и истинах. Признав это положение, мы, думается, не только пошли бы вразрез с опытом и разумом, но и отказались бы без всяких оснований от своего взгляда, который я, кажется, объяснил достаточно вразумительно. Но не говоря о том, что наши противники при всей своей учености не дали доказательства того, что они утверждают столь часто и решительно по данному вопросу, легко показать им обратное, а именно что для нас невозможно рефлектировать постоянно и явным образом над всеми нашими мыслями; в противном случае наш разум рефлектировал бы над каждой рефлексией до бесконечности, никогда не будучи в состоянии перейти к какой-нибудь новой мысли. Так, например, сознавая какое-нибудь наличное ощущение, я должен был бы постоянно думать, что я думаю о нем, а также думать, что я думаю, что думаю о нем, и так далее до бесконечности. В действительности же я должен перестать размышлять над всеми этими размышлениями, и должна явиться наконец некотора мысль, которую мы оставляем, не мысля о ней, в противном случае мы постоянно топтались бы на месте.
==118
Ф и л а л е т. Но разве нельзя с тем же основанием утверждать, что человек постоянно голоден, поскольку он может быть голоден, не сознавая этого.
Т е о ф и л. Нет, тут есть большая разница: у голода свои особые причины, которые не всегда имеют место.
Однако верно все же, что, будучи голодными, мы не думаем об этом беспрестанно; когда же мы думаем об этом, то сознаем это, так как чувство голода очень хорошо заметно.
В желудке всегда имеются раздражения, но они должны стать достаточно сильными, чтобы вызвать голод. То же самое различие следует всегда проводить между мыслями вообще и заметными мыслями. Таким образом, аргумент этот, приводимый в насмешку над нашими взглядами, только подтверждает их.
§ 23.
Ф и л а л е т. Теперь можно спросить, когда же человек начинает иметь идеи в своем мышлении; а на это, мне кажется, следует ответить, что как только он получает первое ощущение.
Т е о ф и л. Я придерживаюсь того же взгляда, но исхожу при этом из несколько своеобразного принципа, поскольку я думаю, что мы никогда не бываем без мыслей, а также без ощущений. Я только провожу различие между идеями и мыслями, так как все наши идеи всегда чисты и отчетливы независимо от чувств; мысли же всегда соответствуют некоторым ощущениям.
§ 25.
Ф и л а л е т. Но разум пассивен только при восприятии простых идей, являющихся зачатками или материалом познания, между тем как при образовании сложных идей он активен.
Т е о ф и л. Как может разум быть пассивным при восприятии всех простых идей, если, согласно Вашему собственному признанию, существуют простые идеи, восприятие которых получается от рефлексии, а ведь мыслями рефлексии разум обязан самому себе, так как рефлектирует ведь он? Другой вопрос — может ли он лишить себя этих мыслей, а он, несомненно, этого не может, если не окажется какой-нибудь причины, которая могла бы отвлечь его от них.
Ф и л а л е т. Мне кажется, что до сих пор мы спорили основательно 101. Теперь же, когда мы перейдем к более подробному рассмотрению идеи, у нас, надеюсь, окажется больше единодушия, и наши разногласия коснутся лишь некоторых частностей.
Т е о ф и л. Я буду в восторге, если столь выдающиес 2. 1
==119
люди признают взгляды, которые я считаю истинными, ибо такие люди способны представить их в настоящем свете и показать все их значение.
Глава II
О ПРОСТЫХ ИДЕЯХ
Ф и л а л е т. Итак, я надеюсь, что Вы признаете существование простых идей и идей сложных; так, теплота и мягкость воска и холод льда являются примерами простых идей, поскольку душа обладает единообразным понятием о них, в котором нельзя отличить разных идей.
Т е о ф и л. По-моему, можно сказать, что эти чувственные идеи просты лишь по видимости, так как, будучи неотчетливыми, они не дают разуму возможности различить то, что они содержат в себе. Подобным же образом отдаленные вещи кажутся круглыми, поскольку мы не можем различить их углов, хотя мы и получаем о них некоторое неотчетливое впечатление. Так, например, известно, что зеленое получается от смеси синего и желтого. Поэтому можно было бы ожидать, что иде зеленого тоже состоит из соответствующих двух идей.
Между тем идея зеленого кажется нам столь же простой, как идея синего или теплого. Поэтому надо думать, что идеи синего и теплого просты тоже лишь по видимости. Однако я ничего не имею против того, чтобы эти идеи считали простыми, так как во всяком случае наше сознание (apperception) не разделяет их; но следует при помощи новых опытов и при помощи разумения, по мере того как удастся их лучше понять, стараться достигнуть их анализа 102. Отсюда видно также, что существуют восприятия, которых мы не сознаем. В самом деле, восприятия простых по видимости идей состоят из восприятии частей, составляющих эти идеи, а между тем разум этого не сознает, поскольку эти неотчетливые идеи кажутся ему простыми.
Глава III
ОБ ИДЕЯХ, ПОЛУЧАЕМЫХ НАМИ ПОСРЕДСТВОМ ОДНОГО ТОЛЬКО ЧУВСТВА
Ф и л а л е т. Теперь мы можем классифицировать простые идеи по тому, как они воспринимаются нами, так как мы воспринимаем их либо 1) посредством одного только чувства, либо
==120
2) посредством более чем одного чувства, либо 3) посредством рефлексии, либо 4) всеми путями как ощущения, так и рефлексии.
Что касается идей, воспринимаемых посредством одного только чувства, специально приспособленного для получения их, то свет и цвета воспринимаются только глазами; всякого рода шумы, звуки и музыкальные тона воспринимаются ушами; различные вкусы воспринимаются нёбом, а запахи носом.
Органы или нервы приводят их к мозгу, а если некоторые из этих органов расстроены, то ощущения эти не могут попасть в мозг через какой-нибудь потайной ход.
Самыми важными из осязательных качеств являютс холод, тепло и плотность. Остальные состоят или в конфигурации чувственных частей, обусловливающей гладкость и шероховатость, или в соединении их, обусловливающем твердость, мягкость, прочность, хрупкость.
Т е о ф и л. Я в общем согласен с Вашими соображениями, хотя мог бы заметить на основании опыта покойного г. Мариотта 103 об отсутствии зрения в месте вхождения зрительного нерва, что ощущения получаются, по-видимому , скорее оболочками, чем нервами, и что у слуха и у вкуса имеется какой-то тайный ход, так как через зубы и черепную коробку можно слышать некоторые звуки, а вкусы можно до некоторой степени узнавать носом благодаря взаимной связи между органами. Но все это не меняет ничего по существу в вопросе об объяснении идей.
Что же касается осязательных качеств, то можно сказать, что гладкость или шероховатость и твердость или мягкость являются лишь модификациями сопротивления или плотности.
Глава IV
О ПЛОТНОСТИ
Ф и л а л е т. Вы согласитесь, без сомнения, также с тем, что ощущение плотности вызывается сопротивлением, которое оказывает всякое тело до тех пор, пока оно не оставило своего места, потому что его занимает другое тело.
Таким образом, я называю плотностью то, что мешает сближению 104 двух движущихся навстречу друг другу тел.
Если кто-нибудь предпочтет назвать это свойство непроницаемостью, то я ничего не имею против этого. Но 2.III-IV
==121
я думаю, что термин «плотность» содержит в себе нечто более положительное. Эта идея кажется наиболее существенной для тела и наиболее тесно связанной с ним, и найти ее можно только в материи.
Т е о ф и л. Действительно, мы встречаем сопротивление при соприкосновении, когда какое-нибудь другое тело с трудом уступает место нашему телу; верно также и то, что тела не терпят одновременного пребывания в одном и том же месте. Однако некоторые авторы сомневаются в том, что эта нетерпимость абсолютна; не мешает также обратить внимание на то, что присущее материи сопротивление проявляется ею различными способами и по довольно различным причинам. Одно тело сопротивляется другому либо когда оно должно покинуть место, которое оно уже занимало, либо когда оно не в состоянии занять то место, которое оно готово было занять, потому что другое тело тоже силится его занять; в этом последнем случае может произойти, что оба тела, не уступая друг другу, естественным образом останавливаются или отталкивают друг друга. Сопротивление обнаруживается в перемене, происходящей с тем телом, которому сопротивляются, поскольку оно либо теряет часть своей силы, либо изменяет направление, либо же испытывает одновременно и то и другое. Но можно сказать вообще, что это сопротивление происходит оттого, что для двух тел нетерпимо находиться в одном и том же месте, и это можно назвать непроницаемостью.
Таким образом, когда одно тело делает усилие, чтобы занять место другого тела, оно в то же время делает усилие, чтобы удалить из него это другое тело или помешать последнему занять
