==283
и слишком труден для произношения, заменяют его звуком 1, говоря, например, levelend pele (достопочтенный отец).
Это мягкое движение обнаруживается в словах leben (жить), laben (услаждать, оживлять), lind, lenis, lentus (медленный), lieben (любить), lauffen (быстро скользить, подобно текучей воде), labi (скользить: labitur uncta vadis abies 250), legen (мягко класть), откуда происходит liegen (лежать), lage или laye (ложе, например каменное ложе), lay-btein (аспид), lego, ich lese — я поднимаю то, что положил (это обратное акту класть), а также я читаю и, наконец, у греков — я говорю; Laub (лист) — вещь легкоподвижная, куда относятся также lap, liel, lenken, luo, luw (solvo), leien (на нижнесаксонском) -растворяться, таять, как снег, откуда происходит название реки Leine в Ганновере, которая, вытекая из горных стран, становится очень полноводной благодаря тающим снегам. Нет надобности приводить бесчисленное множество других подобных обозначений, доказывающих, что в происхождении слов есть нечто естественное, указывающее на некоторую связь между вещами и звуками и движениями голосовых органов; поэтому же звук 1 в соединении с другими словами образует уменьшительные у римлян, романских народов и верхнегерманцев. Однако не следует утверждать, что эту связь можно установить повсюду, так как слова «лев» (lion), «рысь» (lynx), «волк» (loup) отнюдь не означают чего-то нежного. Но здесь, может быть, обнаруживается связь с каким-нибудь другим качеством, а именно скоростью (lauf), которое заставляет бояться их и принуждать бежать, как если бы тот, кто видел приближение такого животного, кричал другим: «Lauf!» (беги!) Помимо того в силу различных обстоятельств и изменений большинство слов чрезвычайно преобразилось и удалилось от своего первоначального произношени и значения.
Ф и л а л е т. Еще один пример лучше разъяснит это.
Т е о ф и л. Вот Вам пример, достаточно наглядный и в то же время заключающий в себе несколько других примеров. Для этой цели может служить слово «глаз» (ocil) и родственные ему слова. Я начну несколько издалека, чтобы показать это. А (первая буква алфавита) с некоторым небольшим придыханием дает ah; так как выдох воздуха производит сначала достаточно ясный звук, а затем замирает, то этот звук, естественно, означает легкое дыхание (spiritum lenem), когда о и h не особенно сильны.
==284
Отсюда берут свое происхождение слова av, aer, aura, haugh, halare, haleine, atmoz, athen, odem (по-немецки). Но так как вода тоже жидкость и производит шум, то отсюда произошло» (по-видимому), что ah, усиленное посредством удвоения, т. е. aha, или ahha, стало означать воду. Тевтонцы и другие кельты, чтобы лучше обозначить движение, приставили к а и h свое w, вот почему wehen. Wind (ветер) означает движение воздуха, a waten, vaduna, water – движение воды или в воде. Но, возвращаясь к aha, надо сказать, что оно, как я указывал, является, вероятно, своего рода корнем, означающим воду. Исландцы, сохраняющие еще кое-что от древнескандинавского тевтонства, ослабили придыхание и говорят аа; другие силили его и говорят aken (понимая под этим aix aquas grani), как это делали также римляне в их слове «aqua» [вода] и как делают немцы в некоторых местностях, употребляющие ach для обозначения воды в сложных словах. Так, Schwartzach означает «черная вода», Biberach — «бобровая вода».
Вместо Wiser или Weser в старых документах употребляется Wiseraha, а древние обитатели говорили Wiserach, из чего римляне сделали Visurgis, подобно тому как из Пег, ilerach они сделали ilargus. Наконец, из aqua, aiques, aune французы сделали eau [вода], которое они произносят «оо» и в котором ничего не остается от первоначального слова.
Auwe, Auge означает в настоящее время у германцев место, часто заливаемое водой и пригодное для пастбищ (locus irriguus, pascuus), но в более тесном смысле оно означает остров, как в названии монастыря Reichenau (Augia Dives) и многих других. Это должно было иметь место у многих тевтонские и кельтских народов, так как отсюда произошло, что все то, что встречается как бы изолированным на некотором! подобии равнины, получило название «auge» или «Ouge, oculus». Немцы так называют масляные пятна на воде, а у испанцев ojo означает «отверстие». Но auge, ooge, oculus, occhio и т. д. специально применялись преимущественно к глазу, образующему изолированное светящеес отверстие на лице; и несомненно отсюда происходит французское oeil (глаз), но происхождение его уже совсем неузнавае мо, по крайней мере если не следовать только что изложенному мною ходу соображений. По-видимому, из того же источника происходят греческие ‘б^и.а и ‘6i|ug.
У жителей Севера ое и oeland означают остров; некоторый след этого имеется в еврейском, где >l, Ai значит «остров». Бошар 251 полагал, что финикияне заимствовали
==285
отсюда название, данное ими, по его мнению, изобилующему островами Эгейскому морю. Augere, augmentation [умножение] также происходит от aune или auge, т. е. разлива вод, и точно так же ooken, auken на старосаксонском означало «умножать», а слово «Август», когда речь шла об императоре, переводилось через Ooker. Река около Брауншвейга, которая берет начало в горах Гарца и в которой вследствие этого часто происходят неожиданные паводки, носит название Ocker, а некогда она называлась Ouacra. Замечу мимоходом, что так как названия рек обыкновенно ведут свое начало от самой глубокой известной нам древности, то по ним лучше всего судить о старом языке и о древних жителях, вот почему они заслуживали бы специального исследования. И так как языки вообще являются самыми древними памятниками народов, возникшими до письменности и искусств, то они лучше всего свидетельствуют об их происхождении, родстве и переселениях. Вот почему правильно понятые этимологии были бы крайне интересны и важны; надо только сопоставлять языки нескольких народов и не делать слишком больших скачков от одного народа к другому, очень отдаленному, не имея для этого надлежащих оснований. При этом особенно полезно иметь в качестве свидетелей промежуточные народы. И вообще этимологии следует считать верными лишь в том случае, если имеетс достаточное количество согласующихся свидетельств, в противном случае получается горопизирование.
Ф и л а л е т. Горопизирование? Что Вы хотите этим сказать?
Т е о ф и л. Так говорят потому, что странные и часто смехотворные этимологии Горопия Бекана 252, ученого врача XVI в., вошли в пословицу, хотя вообще он не очень ошибался, утверждая, что германский язык, который он называл кимврским, имеет столько же и даже больше признаков чего-то первичного, чем еврейский. Я припоминаю, что покойный Клауберг 253, превосходный философ, написал небольшую работу о происхождении германского языка, заставляющую сожалеть о том, что он не успел высказать по этому вопросу того, что обещал. Я сам высказал некоторые мысли по этому поводу 254, а кроме того, я побудил поработать над этим покойного Герхарда Майера 255, бременского теолога, к чему он и приступил, но смерть помешала ему в этом. Я надеюсь, однако, что читающая публика когда-нибудь еще воспользуется этим,
==286
точно так же как и аналогичными работами знаменитого страсбургского юриста Шильтера , тоже недавно умершего.
Во всяком случае несомненно, что язык и древности тевтонов имеют важное значение в большинстве исследований о происхождении, обычаях и древностях Европы.
Я желал бы, чтобы ученые поработали также над уэльским, бискайским, славянским, финским, турецким, персидским, армянским, грузинским и другими языками, чтобы лучше установить гармонию между ними, которая, как я только что сказал, окажется особенно полезной при объяснении происхождения народов.
§ 2.Ф и л а л е т. Это важная задача; но теперь пора оставить материальную сторону слов и вернуться к формальной, т. е. к значению их, общему в различных языках. Вы согласитесь со мной, во-первых, в том, что когда человек говорит с другим человеком, то он хочет выразить свои собственные идеи, так как слова не могут применяться им к тому, чего он не знает. И пока человек не получит идей из своего собственного опыта, он не может допустить, что они согласуются с качествами вещей или с понятиями других людей.
Т е о ф и л. Верно, однако, что мы очень часто предпочитаем обозначать то, что думают другие, а не то, что думаем мы сами, как это очень часто бывает у мирян, вера которых слепа. Я согласен, однако, что мы всегда понимаем нечто общее, как бы ни была глуха и лишена смысла мысль.
По меньшей мере мы стараемся располагать слова, как это делают другие, довольствуясь верой, что в случае необходимости мы сумеем усвоить их смысл. Таким образом, мы являемся иногда лишь переводчиками мыслей или передатчиками слов другого, совершенно так, как если бы это было письмо; и это происходит гораздо чаще, чем мы думаем.
§3. Ф и л а л е т. Вы правы, добавляя, что всегда понимают нечто общее, каким бы тупицей ни быть.
Ребенок, заметивший только блестящий желтый цвет в том, что, как он слышит, взрослые называют золотом, зовет золотом тот же самый цвет на хвосте павлина, между тем как другие прибавят к этому большой вес, ковкость и плавкость.
Т е о ф и л. Я согласен с этим; но часто идея предмета, о котором идет речь, еще более обща, чем идея этого ребенка, и я нисколько не сомневаюсь, что слепой может толково рассуждать о цветах и произносить речь в похвалу
==287
свету, которого он не знает, поскольку он изучил его действия и условия.
§ 4. Ф и л а л е т. Ваше замечание очень правильно.
Часто случается, что люди относят свои мысли больше к словам, чем к вещам, а так как большинству этих слов мы научились до того, как узнали обозначаемые ими идеи, то не только дети, но и взрослые часто говорят как попугаи.
§ 5. Однако люди обыкновенно думают, что они обозначают свои собственные мысли, и, кроме того, они приписывают словам тайное отношение к словам других людей и даже к самим вещам. Действительно, если бы тот, с кем мы разговариваем, связывал произносимые нами звуки с другой идеей, то это значило бы говорить на двух разных языках; впрочем, мы не останавливаемся долго на исследовании того, каковы идеи других людей, и предполагаем, что наша идея и есть та, которую связывают с тем же словом как простой народ, так и образованные люди страны.
§ 6. Это особенно имеет место по отношению к простым идеям и модусам; но что касается субстанций, то в этом случае в особенности полагают, что слова означают также реальность вещей.
Т е о ф и л. Субстанции и модусы одинаково представляются идеями, а вещи, точно так же как и идеи, и в том и в другом случае обозначаются словами; поэтому я
