следует вовсе вечное существование материи.

§ 14. Можно, далее, спросить у тех, кто делает Бога материальным, думают ли они, что каждая часть материи мыслит. В случае утвердительного ответа отсюда будет следовать, что имеется столько же богов, сколько частиц материи. Если же мыслит не каждая часть материи, то мы имеем перед собой мыслящее существо, состоящее из немыслящих частей, т. е. опровергнутое уже рапсе положение.

§ 15. Если предположить, что мыслит только какой-нибудь один атом материи, а другие, одинаково вечные части его не мыслят, то это значит утверждать без всяких оснований, что одна часть материи бесконечно выше другой и производит мыслящие невечные существа.

§ 16. Если предположить, что вечным и материальным мыслящим существом является некоторая определенная совокупность материи, части которой не мыслят, то мы опять таки вернемся к тому, что было опровергнуто, ибо, как бы ни были соединены между собой части материи, они от этого могут приобрести лишь некоторое новое частное отношение, что не может дать познания. § 17. Безразлично, находится ли эта совокупность в покое или в движении.

Если она находится в покое, то это лишь бездейственна масса, не имеющая никакого преимущества перед атомом;

==452

если она находится в движении, то так как это движение, отличающее ее от других частей, должно произвести мышление, то все эти мысли будут случайными и ограниченными, поскольку каждая часть в отдельности не имеет мыслей и не имеет ничего управляющего ее движением.

Таким образом, здесь не будет ни свободы, ни выбора, ни мудрости, точно так же как в случае простой слепой материи. § 18. Некоторые склонны думать, что материя во всяком случае столь же вечна, как и Бог. Но они не объясняют почему. Допускаемое ими сотворение мыслящего существа гораздо более трудно понять, чем сотворение не столь совершенной материи. И может быть (говорит наш автор), если мы захотим отрешиться от вульгарных идей и побудить нашу мысль к возможно более глубокому исследованию природы вещей, мы сможем прийти к некоторому, хотя и несовершенному 409, представлению о начале существования материи и ее первоначальном сотворении силой первого вечного существа. Но мы увидели бы в то же самое время, что наделение духа бытием представляет собой более трудный для понимания акт этого вечного и бесконечного могущества, а так как это, прибавляет он, отвлекло бы меня, может быть, слишком далеко от понятий, на которых основана в настоящее время в мире философия, то было бы непростительно с моей стороны отклоняться от них настолько далеко или исследовать, насколько это позволяет грамматика, противоречит ли по существу общепринятый взгляд моему личному взгляду. Я поступил бы неправильно, говорит он, занявшись обсуждением этого вопроса, особенно в данной стране, где принятое учение в достаточной мере удовлетворяет моей цели, так как оно считает бесспорным, что если допустить начало или сотворение из ничего какой-нибудь субстанции, то можно предположить с тем же основанием сотворение всякой другой субстанции, за исключением самого творца.

Т е о ф и л. Вы доставили мне истинное удовольствие, познакомив меня с некоторыми глубокими мыслями Вашего ученого автора, высказать которые полностью ему помешала его слишком щепетильная осторожность. Было бы очень жаль, если бы он замолчал их и не удовлетворил возбужденного им в нас любопытства. Я уверяю Вас, что под этой своеобразной загадкой скрывается нечто прекрасное и важное. Написание слова Субстанция с прописной буквы заставляет думать, что он представляет

==453

себе сотворение материи таким же, как возникновение акциденции, в происхождении которых из ничего не видят никаких трудностей. И когда он отличает свое собственное учение от философии, существующей в настоящее врем в мире или в данной стране, то я не знаю, не имел ли он в виду платоников, которые принимали материю за нечто неуловимое и преходящее вроде акциденции, а о духах и душах имели совершенно иную идею 410.

§ 19.

Ф и л а л е т. Отрицающие сотворение вещей из ничего, поскольку они не могут представить себе этого, наш автор, который писал, не зная Вашего открытия о том, па чем основана связь души с телом, возражает, что хот они не понимают, каким образом произвольные движени вызываются в телах волей души, тем не менее они признают это на основании опыта; тем же, кто говорит, что душа не может произвести нового движения, а может только сообщить новое направление жизненным духам, он резонно возражает, что одно столь же непонятно, как и другое.

И в связи с этим он как нельзя более удачно замечает, что желать ограничить то, что Бог может сделать, тем, что понятно для нас, значит либо делать бесконечным наш разум, либо делать конечным самого Бога.

Т е о ф и л . Хотя теперь, по-моему, трудность вопроса о связи души с телом устранена, но остаются другие трудности. Я показал апостериорно, на основании предустановленной гармонии, что все монады имеют начало в Боге и зависят от него. Однако подробностей того, каким образом это происходит, мы не в состоянии понять, и по существу сохранение монад есть не что иное, как непрерывное творение их, как это отлично понимали уже схоластики.

Глава XI

О НАШЕМ ПОЗНАНИИ СУЩЕСТВОВАНИЯ ДРУГИХ ВЕЩЕЙ

§ 1.

Ф и л а л е т. Так как одно только бытие Божие связано необходимым образом с нашим существованием, то наши идеи о какой-нибудь вещи доказывают существование ее не больше, чем портрет какого-нибудь человека свидетельствует о его существовании на свете.

§ 2. Однако получаемая мной посредством чувств достоверность, что на этой бумаге есть белое и черное, столь

==454

же велика, как и достоверность движения моей руки, уступающая только достоверности познания нашего существования и бытия Божия.

§ 3. Эта достоверность заслуживает названия познания. И я не думаю, что кто-нибудь может быть всерьез настолько скептиком, чтобы не иметь уверенности в существовании вещей, которые он видит и осязает. Во всяком случае тот, кто в своих сомнениях зайдет так далеко, никогда не сможет вступить в спор со мной, так как он никогда не сможет быть уверенным, что я говорю что-нибудь против его взглядов.

Восприятия чувственных вещей (§ 4) производятс внешними причинами, действующими на наши чувства, так как без органов чувств мы не получаем этих восприятии, а если бы для этого не было достаточно одних органов чувств, то они всегда производили бы восприятия.

§ 5. Далее, я нахожу иногда, что не могу помешать им возникнуть в моем духе, как, например, я не могу помешать возникновению ощущения света, когда я нахожусь с открытыми глазами в таком месте, куда может проникнуть дневной свет. Между тем я могу устранить идеи, находящиеся в моей памяти. Следовательно, должна существовать некоторая внешняя причина этого живого впечатления, действия которого я не могу преодолеть. § 6. Некоторые из этих восприятии сопровождаются страданием, хотя впоследствии мы вспоминаем о них без малейшей боли. Хотя математические доказательства вовсе не зависят от чувств, однако исследование их при помощи чертежей служит залогом очевидности нашего зрения и сообщает ему, по-видимому, достоверность, близкую к достоверности самого доказательства. § 7. Во многих случаях наши чувства также взаимно подтверждают свои показания. Человек, видящий огонь, может, если он усомнится в этом, почувствовать его. Когда я пишу это, я вижу, что могу изменить внешний вид бумаги и сказать наперед, какую новую идею она представит уму; но когда буквы уже нанесены на бумагу, то я не могу уже не видеть их такими, как они есть; кроме того, вид их заставит другого человека произнести те же самые звуки. § 8. Если кто-нибудь думает, что все это лишь один долгий сон, то он, если ему угодно, может слышать во сне следующий ответ с моей стороны: достоверность, основанная на свидетельстве чувств, столь совершенна, как это позволяет наша природа и как этого требует наше положение. Кто видит горящую свечу и испытывает силу ее пламени, причиняющего

==455

ему боль, если он не уберет своего пальца, тот не станет требовать большей достоверности для руководства своими действиями, а если наш сновидец не сделает этого, то он скоро проснется. Таким образом, с нас достаточно такой уверенности; она столь же достоверна, как удовольствие или страдание — две вещи, за пределами которых для нас не представляет никакого интереса ни познание, ни существование вещей.

§ 9. Но за пределами нашего наличного ощущения не существует познания, а есть лишь вероятность, как, например, когда я думаю, что на свете существуют люди. Это в высшей степени вероятно, хотя в настоящий момент, находясь один в своем кабинете, я не вижу ни одного человека.

§ 10. Поэтому было бы безумием ожидать логического доказательства по каждому вопросу и не действовать сообразно ясным и очевидным истинам, если они недоказуемы демонстративно. Человек, который хотел бы поступать таким образом, мог бы быть уверенным только в своей быстрой гибели.

Т е о ф и л . Я уже заметил в наших предыдущих беседах, что истина чувственных вешен подтверждается их связью, которая зависит от основанных на разуме интеллектуальных истин и от постоянных наблюдений над самими чувственными вещами, даже когда не видны их рациональные основания. И так как эти основани и наблюдения дают нам средство составлять себе суждени о будущем, поскольку оно касается наших интересов, и так как наше разумное суждение сопровождается успехом, то нельзя ни требовать, ни даже обладать большей достоверностью относительно этих вещей. Можно также объяснить сновидения и их слабую связь с другими явлениями. Однако я думаю, что можно было бы не ограничивать рассмотрение знания и достоверности пределами наличных ощущений, так как ясность и очевидность, которые я считаю своего рода достоверностью, простираются дальше этого. Несомненно, было бы безумием сомневаться серьезно в том, существуют ли на свете люди, когда мы их не видим. Серьезно сомневаться — значит сомневаться по отношению к практике, и можно было бы назвать достоверностью такое познание истины, при котором нельзя, не будучи безумным, сомневаться в нем по отношению к практике. Иногда достоверность понимают еще более широко и говорят о ней в таких случаях, когда нельзя сомневаться, не заслуживая резкого порицания.

Очевидность же есть выступающая с непосредственной

==456

ясностью (lumineuse) достоверность, т. е. такая достоверность, в которой нисколько не сомневаются благодаря усматриваемой между идеями связи. Согласно этому определению достоверности, мы уверены в том, что Константинополь существует на свете и что Константин, Александр Великий и Юлий Цезарь существовали. Правда, какой-нибудь невежественный арденнский крестьянин был бы вправе усомниться в этом, но если бы