небольшую книжку 455, содержащую изобретательную фантазию о положении на Луне. А один остроумный англичанин 456 дал занимательное описание выдуманного им испанца, которого перелетные птицы занесли на Луну. Я не говорю уже о Сирано 457, отправившемся впоследствии отыскивать этого испанца. Некоторые остроумные люди, желая дать прекрасную картину загробной жизни, заставляют блаженные души кочевать с одного светила на другое, и наше воображение находит здесь частично ту прекрасную жизнь, которую можно приписать духам. Но какие бы усилия ни делало наше воображение, я сомневаюсь, чтобы оно могло достичь своей цели ввиду огромной дистанции между нами и этими духами и вследствие их большого разнообразия. И до тех пор пока мы не найдем такой сильной подзорной трубы, от изобретения которой Декарт ожидал возможности различать части лунной поверхности, не большие, чем наши дома, до тех пор мы не сможем узнать, что происходит на других планетах 458.

Более полезными и истинными будут наши предположени о внутренних частях тел. Я надеюсь, что во многих случаях дело не ограничится одними предположениями; во всяком случае быстрое движение частиц огня, о котором Вы только что говорили, по-моему, уже теперь не следует рассматривать просто как догадку. Очень жаль, что гипотеза Декарта о структуре частей видимой вселенной была так мало подтверждена позднейшими исследованиями и открытиями или что Декарт не жил на 50 лет позже, чтобы, опираясь на современные знания, дать нам гипотезу столь же остроумную, как и та, которую он составил на основании современных ему знаний. Что касается постепенного перехода видов, то мы уже говорили об этом в одной из предыдущих бесед, и я заметил тогда, что уже философы высказали ряд соображений о пробелах в ряду форм или видов. В природе все совершается постепенно, в ней нет скачков, и по отношению к изменениям это правило есть часть моего закона непрерывности. Но для красоты природы, требующей раздельных, отчетливых восприятии,

==486

необходимы видимость скачков и, так сказать; музыкальные интервалы в явлениях. Ей доставляет удовольствие смешивать виды. Таким образом, хотя на каком-нибудь другом небесном светиле могут быть виды, промежуточные между человеком и животным (в соответствии с тем, как понимают эти слова), и хотя где-нибудь имеются, вероятно, разумные живые существа, стоящие выше нас, но природа нашла целесообразным удалить их от нас, чтобы дать нам бесспорное превосходство на Земле. Я говорю о промежуточных видах, не принимая здесь в расчет людей приближающихся к животным, потому что в этом, очевидно, сказывается не недостаток способностей, а какая-нибудь помеха в их функционировании, так как, по-моему мнению, самый Тупой из людей (если только какая-нибудь болезнь или иной постоянный недостаток, равносильный болезни, не довел его до ненормального состояния) несравненно разумнее и доступнее обучению, чем самое умное из животных, хотя иногда в шутку и говорят обратное. Впрочем, я очень одобряю исследование аналогии: изучение растении и насекомых и сравнительна анатомия животных будут доставлять все больше и больше аналогии, особенно если будут продолжать пользоватьс микроскопом в еще больших размерах, чем теперь.

А с более общей точки зрения можно убедиться, что мои взгляды о монадах, находящихся повсюду, об их бесконечной длительности, о сохранении живого существа вместе с душой, о малозаметных в известном состоянии (каким является, например, смерть простых животных) восприятиях, о Телах, которые следует приписать духам, о гармонии между душой и телом, благодаря которой каждое из них следует в точности своим собственным законам, независимо от другого, причем здесь не приходится отличать свободы или несвободы, — можно убедиться, говорю я, что все эти взгляды вполне соответствуют наблюдаемой нами аналогии вещей, которую я распространяю за пределы наших наблюдений, не ограничивая последних известными частями материи или известными видами действий, причем единственное имеющеес здесь различие — это различие между большим и малым, между заметным и незаметным.

§ 13. Существует тем не менее один случай, когда мы доверяем не столько аналогии естественных вещей, обнаруживаемой опытом, сколько противоположному свидетельству некоторого странного, расходящегося с ними

==487

факта. В самом деле, когда сверхъестественные событи соответствуют целям того, кто в силах изменить точение природы, то мы не имеем основания не верить им, если они хорошо засвидетельствованы. Таковы чудеса, не только встречающие доверие сами по себе, но и внушающие его к другим истинам, нуждающимся в таком подтверждении.

§ 14. Наконец, существует свидетельство, требующее высочайшей степени нашего согласия, — это откровение; т. е. свидетельство Бога, который не может ни обмануть, ни быть обманутым. Наше согласие с ним называется верой, и она столь же абсолютно исключает всякое сомнение, как и самое достоверное познание. Мы только должны быть уверены, что откровение божественно, и знать, что мы понимаем истинный смысл его; в противном случае мы рискуем стать жертвами фанатизма и ошибок ложного истолкования. Если же существование и смысл откровени только вероятны, то наше согласие не может иметь большей вероятности, чем та вероятность, которая заключаетс в доказательствах. Но подробнее об этом мы поговорим еще впоследствии.

Т е о ф и л. Теологи проводят различие между мотивами доверия (как они их называют) вместе с естественным согласием, которое должно вытекать из них и не может обладать большей вероятностью, чем эти мотивы, и сверх естественным согласием, которое является результатом божественной благодати. Анализу веры посвящены целые книги, не совсем согласующиеся между собой. Но так как мы будем говорить об этом в дальнейшем, то я не хотел бы предвосхищать здесь того, что будет сказано в другом месте.

Глава XVII

О РАЗУМЕ

§ 1.

Ф и л а л е т. Прежде чем особо поговорить о вере, мы займемся разумом. Слово «разум» (raison) означает иногда ясные и истинные принципы, иногда выводы из этих принципов, а иногда причины, и в частности конечную причину. Но здесь мы будем рассматривать его как способность, которой, как предполагают, человек отличается от животного и благодаря которой он, очевидно, намного превосходит последнее.

§ 2. Мы нуждаемс в разуме как для расширения нашего знания, так и для

==488

руководства нашим мнением. Разум состоит по существу Вт двух способностях — в проницательности, необходимой для нахождения посредствующих идей, и в способности извлечения выводов, или умозаключений.

§ 3. В разуме можно рассматривать следующие четыре ступени: 1) открытие доказательств; 2) расположение их в порядке, показывающем их связь; 3) осознание связи каждой части дедукции; 4) извлечение вывода. Эти ступени можно наблюдать в математических доказательствах.

Т е о ф и л. Raison — это известная истина, связь которой с другой, менее известной истиной заставляет нас соглашаться с последней. Но слово «raison» (основание) употребляется в частности и по преимуществу, если это причина не только нашего суждения, но и самой истины, то, что называют также априорным основанием; стало быть, причина вещей соответствует основанию — истине. Вот почему сама причина, в особенности конечная причина, часто называется основанием. Наконец, raison (разумом) называют также способность сознавать эту связь истин, или способность рассуждать, и в этом смысле Вы употребляете здесь это слово. Но на Земле эта способность свойственна только человеку и не обнаруживается у других живых существ. Как я уже показал выше, тень разума, обнаруживающаяся у животных, ость не что иное, как ожидание сходного события в случае, который кажется похожим на некоторый предыдущий случай, без осознания того, имеет ли место то же самое основание. Даже люди поступают таким же образом, когда они руководятся одной только эмпирией. Но они возвышаются над животными, поскольку они видят связи истин связи, составляющие сами по себе необходимые и всеобщие истины. Эти связи необходимы даже тогда, когда они порождают только мнение там, где после тщательного исследования можно доказать, насколько об этом можно судить, перевес какой-нибудь вероятности; в этом случае имеется доказательство не истинности вещи, но истинности решения, диктуемого благоразумием Мысль разделить способность разума, по-моему, недурна.

Действительно, в разуме можно распознать две части в соответствии с довольно распространенным взглядом, отличающим изобретательность от способности суждения.

Что касается тех четырех ступеней, которые Вы находите в математических доказательствах, то обыкновенно перва из них открытие доказательств — не представлена здесь так, как это было бы желательно. Это синтезы, найденные

==489

без анализа, иногда же здесь элиминировался анализ. Геометры своих доказательствах сперва формулируют то положение, которое должно быть доказано, а для получени доказательства они при помощи чертежа излагают то. что дается. Это называется эктезисом 59. После этого они переходят к подготовке и проводят новые линии, в которых они нуждаются для своих рассуждении и часто самое большое искусство найти эту подготовку. Затем они демонстрируют само рассуждение, извлекая выводы из того, что было дано в эктезисе и что было прибавлено к этому при подготовке; пользуясь для этого ужо известными или доказанными истинами, они приходят к выводу. Но в некоторых случаях обходятся без эктезиса и подготовки.

§ 4.

Ф и л а л е т. Обычно думают, что силлогизм есть важнейшее орудие разума и лучшее средство использовать эту способность. Я лично сомневаюсь в этом, так как силлогизм служит только для раскрытия связи доводов в каком-нибудь одном примере и ни для чего больше; но дух видит эту связь столь же легко, а может быть и лучше, без этого. Те, кто умеет пользоваться фигурами и модусами силлогизма, признают чаще всего пользу его в силу безотчетной воры своим учителям, не понимая причины этого. Если признавать необходимость силлогизма, то отсюда следует, что никто до изобретения его не знал ничего посредством разума и что Бог создал человека двуногой тварью, предоставив Аристотелю превращение его в разумное существо. Я имею в виду тех немногих людей, которых Аристотель мог побудить исследовать основания силлогизмов и убедиться таким образом, что их более чем 60 способов образования трех предложении имеется лишь около 14 надежных 460. Но Бог был гораздо более милостив к людям: он дал им дух, способны» рассуждать. Я говорю это не для умаления авторитета Аристотеля, на мои взгляд одного из величайших людей древности, с которым немногие сравнялись в широте взглядов, остроте и проницательности духа, силе суждения, который своим изобретением форм аргументации оказал большую услугу ученым в их борьбе с людьми, не стыдящимися отрицать все. Однако эти формы но являютс ни единственным, ни лучшим способом рассуждения; да и Аристотель нашел их не посредством самих форм, но путем первоначального способа познания, а именно очевидного соответствия идеи. Что касается знаний, Приобретаемых естественным путем в математических

==490

доказательствах, то они получаются без помощи каких бы то ни было силлогизмов. Умозаключать — значит выводить истинность