в своей области есть то же самое, чем было злое начало манихеев во вселенной; и разум, служащий образом Божества, дает злым душам большие возможности причинять много зла. Один Калигула или Нерон причинил зла больше, чем землетрясение. Злому человеку нравится причинять страдание и разрушать, и он находит очень много поводов к этому. Но так как Бог стремится совершать сколь можно больше добра и обладает для этого полным знанием и необходимой силой, то невозможно, чтобы он мог допустить ошибку, вину, грех; и когда он позволяет появиться греху, то и в этом обнаруживается его мудрость и его добродетель.
27. В самом деле, несомненно, что следует воздержаться от того, чтобы препятствовать кому-либо совершить грех, когда мы не можем этого сделать, не впадая в грех сами. Но, может быть, кто-нибудь возразит мне, что именно сам Бог действует и производит то, что есть реальное в грехе созданий. Это возражение приводит меня к рассмотрению физического содействия Бога созданиям, после того как я рассмотрел моральное содействие, наиболее затруднительное. Некоторые вместе со знаменитым Дюраном де Сен-Порсьеном и кардиналом Ауреолом, знаменитым схоластиком, полагали, что содействие Бога созданию (я имею в виду физическое содействие) бывает только общее и опосредствованное, что Бог сотворил субстанции и дал им необходимые для них силы и что после этого он предоставил уже им самим действовать, а сам только сохраняет их, не оказывая им никакой помощи в их действиях. Это мнение было опровергнуто большинством схоластических теологов и, кажется, некогда было осуждено в лице Пелагия. Тем не менее один капуцинский монах по имени Луи Перейра де Доле около 1630 г. написал книгу с целью возродить это мнение, по крайней мере в отношении свободных действий. Некоторые наши современники тоже склоняются к этому, и г-н Бернье защищает его в небольшой книжке <О свободе и произволе>. Но в отношении Бога нельзя говорить о сохранении, не присоединяясь к обычному воззрению. Следует также подумать и о том, что сохраняющая функция Бога должна иметь отношение к тому, что сохраняется таким, каково оно есть, и в таком состоянии, в каком оно существует; следовательно, оно не может быть общим или неопределенным. Эти общие отвлечения суть только абстрактные понятия, не существующие в действительных отдельных предметах, и сохранение прямо стоящего человека отлично от сохранения сидящего человека. Так не могло бы быть, если бы сохранение состояло только в длительном акте, задерживающем или удаляющем некую постороннюю причину, могущую разрушить то, что желают сохранить, как это часто случается, когда люди сохраняют что-либо. Но кроме того, что мы и сами бываем вынуждены подкреплять то, что сохраняем, надо знать, что божественное сохранение состоит в том постоянном непосредственном влиянии, которого требует зависимость созданий. Эта зависимость существует не только в отношении субстанции, но и в отношении действия, и, быть может, ее нельзя лучше объяснить, как сказав вместе со всеми теологами и философами, что это есть непрерывное творение.
28. При этом могут возразить: итак, Бог творит теперь людей грешными, хотя первоначально создал человека невинным. Но вот здесь-то, в отношении моральной стороны возражения, следует ответить, что Бог, будучи высочайше премудрым, не может отступить от сохранения известных законов и не может не действовать согласно правилам, как физическим, так и моральным, которые избрала его премудрость. И та же самая причина, которая побудила его создать невинного человека, способного, однако, пасть, побуждает его продолжать творение такого человека, потому что для его ведения будущее — как настоящее и он не может отменять принятые им решения.
29. Что же касается физического содействия, то здесь следует принять во внимание ту истину, которая наделала столько шуму среди схоластиков с тех пор, как была высказана св. Августином,- истину о том, что зло состоит в лишенности бытия, между тем как действие Бога положительно. Хотя этот ответ некоторые люди считают недостаточным и даже химеричным, вот один довольно подходящий пример, который может вывести их из заблуждения.
30. Знаменитый Кеплер и после него г-н Декарт (в своих письмах) говорили о естественной инерции тел; на эту инерцию можно смотреть как на совершенный образец и даже как на модель первоначальной ограниченности созданий, если мы хотим понять, что лишение служит формулой несовершенств и недостатков, присущих как субстанции, так и ее действиям. Предположим, что течение одной и той же реки несет с собой многие суда, различающиеся только своим грузом: одни нагружены дровами, другие камнем, одни больше, другие меньше. В этом случае суда более нагруженные будут плыть медленнее, чем другие, если только предположить, что ветер, или весла, или какое-либо другое подобное средство не будет им помогать. Собственно, не тяжесть служит причиной этого замедления, потому что суда плывут вниз, а не вверх, но причиной здесь служит то, что увеличивает тяжесть самых плотных тел, т. е. меньшая пористость и большая тяжесть материи, из которой они состоят; ибо то, что существует между порами, не получая движения, не должно приниматься в расчет. Таким образом, сама материя изначально расположена к замедленности или к лишенности скорости; она не уменьшает сама собой скорости, когда уже получила ее, ибо это означало бы действовать, но она умеряет своей восприимчивостью воздействие, когда должна получить его. И следовательно, так как существует больше материи, приведенной в движение одной и той же движущей силой, при большей нагрузке судна, то необходимо, чтобы оно плыло медленнее. Опыт с телами, приводимыми в движение посредством удара, показывает, что надо употребить вдвое больше силы для сообщения той же скорости телу из той же материи, но вдвое большему, что не было бы необходимо, если бы материя была абсолютно индифферентна к покою и движению и если бы она не обладала той природной инерцией, о которой мы говорили и которая сообщает ей определенное сопротивление движению. Сравним теперь силу, с которой течение воздействует на суда, и силу, которую оно им сообщает с действием Бога, производящим и сохраняющим все положительное в созданиях и сообщающим им совершенство, бытие и силу,- сравним, говорю я, инерцию материи с естественным несовершенством созданий и медлительностью нагруженных судов с недостатком, обнаруживающимся в свойствах и действиях создания, и мы найдем это сравнение совершенно правильным. Течение служит причиной движения судна, но не его замедления; Бог есть причина совершенства в природе и в действиях создания, но ограниченность восприимчивости создания служит причиной недостаточности его действия. Таким образом, платоники, св. Августин и схоластики справедливо говорили, что Бог есть причина того материального во зле, что составляет в нем положительное, а не того формального, что составляет в нем лишенность; так, можно сказать, что течение служит материальной причиной замедления, не будучи его причиной в формальном смысле, т. е. Бог есть причина скорости судна, не будучи причиной ограниченности этой скорости.
И Бог столь же мало является причиной греха, как течение реки есть причина замедления судна. Сила является по отношению к материи тем, чем дух является по отношению к плоти; дух бодр, плоть же немощна, и дух действует …quantum поп noxia corpora tardant 20.
31. Итак, существует совершенно сходное отношение между таким-то и таким-то действием Бога и таким-то и таким-то страдательным состоянием или восприятием создания, которое совершенствовалось в обычном порядке лишь по мере своей так называемой восприимчивости. И когда говорят, что создание в своем бытии и действии зависит от Бога и что сохранение есть даже непрерывное творение, то это означает, что Бог всегда дает созданию и непрерывно производит все то, что в нем есть положительного, благого и совершенного, так как всякое совершенное благо исходит от отца света (реге des lumieres); между тем как несовершенства и недостатки действий проистекают от изначальной ограниченности создания, которую в самом начале своего бытия это создание должно было получить, по идеальным причинам, ограничившим его. Ибо Бог не мог сообщить ему всего, не сделав его в то же время Богом, а поэтому должны существовать различные степени совершенства вещей и различного рода ограниченность.
32. Эти суждения удовлетворяют также и некоторых современных философов, которые приходят к убеждению, что Бог есть единственный деятель. Справедливо то, что Бог есть единственное существо, действие которого является чистым и не имеет примеси того, что называют страданием’, но это не мешает созданию тоже быть причастным к действиям, потому что действие создания есть видоизменение субстанции, естественно происходящее в этой субстанции и содержащее видоизменение ее не только в совершенствах, сообщенных Богом созданию, но еще и в ограничениях, принадлежащих созданию, чтобы оно могло быть тем, что оно есть.
Отсюда очевидно также, что существует реальное различие между субстанцией и ее видоизменениями, или акциденциями, вопреки мнению некоторых наших современников, преимущественно покойного герцога Бэкингема, который говорит об этом в небольшом сочинении о религии, недавно снова изданном.
Таким образом, зло подобно мраку и является не только незнанием, но еще и заблуждением и дурным направлением воли, формально состоящим в определенного рода лишенности. Вот пример заблуждения, уже использовавшийся нами ранее. Я вижу башню, которая издали кажется мне круглой, хотя она четырехугольная. Мнение, что башня такова, какой она мне кажется, естественно проистекает из того, что я вижу; и если я останавливаюсь на этом мнении, то это уже утверждение, или ложное суждение, но если я продолжаю исследование, если некоторое размышление позволяет мне заметить, что кажущееся обманывает меня, то я освобождаюсь от заблуждения. Остановка на одном месте или нежелание идти дальше, нежелание дополнить наблюдение некоторыми замечаниями — вот в чем состоит лишенность.
33. То же можно сказать о злом умысле или о злой воле. Воля вообще стремится к добру; она должна стремиться к свойственному нам совершенству, верховное же совершенство пребывает в Боге. Все удовольствия содержат в себе определенное ощущение совершенства; но когда ограничиваются чувственными и какими-либо другими удовольствиями в ущерб большим благам, например здоровью, добродетели, единению с Богом, блаженству, то именно в этом лишении стремления к ним и состоит недостаток. Вообще совершенство позитивно, оно есть абсолютная реальность; недостаток же мешает, он проистекает от ограничения и стремится к новым лишениям. Таким образом, следующее изречение столь же справедливо, как и древне:
34. Физическое содействие Бога и созданий, одаренных волей, тоже вызывает затруднения, касающиеся свободы Я думаю, что наша воля свободна не только от принуждения, но и от необходимости. Уже Аристотель заметил, что
