время 22 или обратную по отношению h нему величину, а именно скорость, а также прочие обстоятельства, можно судить об энергии данного тела. но утверждаю, что абсолютной мерой энергии является не время или скорость, а действие, которое при определенном количестве энергии не может быть изменено ни временем, ни другими обстоятельствами. Поэтому не удивительно, что энергии двух равных тел относятся не как скорости, а как причины или действия скоростей, а именно как производящие или производимые высоты или как квадраты скоростей. Отсюда же происходит и то, что при столкновении двух движущихся тел не сохраняется прежнее количество движения или напор, но сохраняется количество энергии. Отсюда же и то, что струну надо натянуть четвертым грузом для того, чтобы тональность повысилась вдвое 23: груз соответствует энергии, а звучание струны — скорости колебаний. Последнее же основание состоит в том, что движение само по себе не есть нечто абсолютное и реальное.
==124
О ПРИУМНОЖЕНИИ НАУК
Решившись обсуждать предмет, О том, что автор решился вы- признание важности которого сказать некоторые соображе- многими имеет всеобщее знания относительно нриумно- ^ д р^д gbl Лицемером В жения наук, а так как он ис- , следовал и притом разработал Делах общественных, если бы то, новое искусство познания, что необходимо для его пред-то он попытался и его, помня ставления в привлекательном
о величии этого дела, сооб- воспламенения людских
щить другим на благо усовер- , —
шенствования искусства сердец, оказалось бы утаенным
моей речью. Поэтому я полагаюсь на снисходительность благосклонных читателей. если буду вынужден говорить о настоящем деле более высокопарно в сравнении с тем, как я обычно высказываюсь о своих делах, особенно если учесть, что я не присваиваю себе никакой заслуги изобретателя, но лишь разделяю всяческие обязанности указующего или провозвестника. И то. что я в такой степени возвеличиваю, я не столько рассчитываю передать другим, подчинив своей власти. сколько желаю обозначить исключающими заблуждение знаками, чтобы оно могло надежно извлекаться из своих тайников умами более счастливыми. Ибо, как есть большая разница между уделом простого охотника. который выследил следы зверя и обозначил верными метками место его логовища, и славой и блеском великого государя, заловившего в сети зверя, возбуждаемого всеми средствами и гонимого отовсюду, так и я буду считать себя достаточно вознагражденным за свои труды, если когда-нибудь воспламененные моим указанием великие мужи и. что особенно хотелось бы, мужи непредубежденного общества присвоят себе бессмертную славу исполнивших дело восстановления наук (Instaurata scientia). Случилось
==164
так — не знаю, правда, в силу какой судьбы, ибо и в мышлении имеет место некая фортуна и божественный промысел,— что мне, когда я был еще почти ребенком, выпали на долю хотя и слабые, но тем ве менее плодотворные предвестия некоторого великого искусства ‘, о котором люди, сколько мне ни приходилось читать и слышать, казалось, даже и не подозревали. Впоследствии я разработал его настолько, насколько это было возможно среди разлада, которому мы, люди, подвержены, и тем самым пришел к тому, что мог охватить верным доказательством его полезность и могущество, которое показалось всем невероятным, а также способ осуществления этого искусства. И я не остановился на общих свидетельствах, но испытал силу этого искусства на многих предметах, и, если говорить как это было, никогда я не затрагивал ничего такого, в чем вскоре благодаря вновь найденным истинам не открывался бы мне новый порядок вещей, откуда рождались обильнейшие плоды. Ибо я признаю, что во всяком деле нужно соединять (насколько это возможно) опыт с разумением (ratio) и что весьма сомнительными выглядят те искусства и те методы, которые не способны продемонстрировать ни творений искусства, ни открытий метода. Поэтому к началам (initia) нашей науки, которую я осмеливаюсь называть всеобщей, я посчитал необходимым добавить примеры (specimina).
Причина же, которая побудила О том, что автор, конечно, меня обнародовать эти мысли. опасается, как бы это дело СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО Я Не Знаю, случайно не зачахло и что он сам не будет в состоянии завершить его — хватит ли у меня времени и сил для завершения этого искусства.
Отсюда возникло опасение, как бы по моей вине, если в дальнейшем что-нибудь изменится в состоянии людей, не исчезла совершенно всякая память и всякое упоминание о нем, ибо я открыл нечто до такой степени далекое от людских мнений, что даже одареннейшие люди, увлеченные мной, по-видимому, не вполне понимали то, о чем я столь часто ясно высказывался. Поэтому я посчитал, что лучше будет позаботиться о современниках или же — если здесь нас ждет неудача — о потомках и сохранить это дело, приведенное в надежный порядок для времен, возможно более счастливых, чем поставить общественные выгоды ниже собственного тщеславия и отложить сообщение о нем до тех пор, пока от меня зависело бы уготовление себе более великой, а поэтому и более несомнен-
==165
ной и бесспорной славы свершением всего дела; впрочем, такого дела, для свершения которого я никогда, пожалуй, не стал бы подходящим, ведь я признаю свою слабость не без ложной скромности, и я постоянно ощущаю, насколько превосходят меня, но не памятью и остротой ума.
О том, что он весьма осуждает тщеславие тех, которые создают школу и презирают других, будто они одни способны свершать великие деяния.
Имеется и другая причина, вытекающая из наблюдения человеческих деяний и из природы дарований нашего века Причина состоит в том, что. если бы я даже смог отнять славу у других, я посчитал бы это наименее благоразумным, ибо, не говоря уже о том, что с лишением надежды на славу у многих совершенно гаснет жажда свершения похвальных дел, я с очевидностью вижу. как все те, пусть даже выдающиеся мужи. которые домогались себе великого имени, создавая новые учения и основывая школу столкнувшись с завистью и общественной ненавистью лишались подлинного спокойствия и затруднялись в дальнейшем продвижении, нанося вред общему делу не только в том, в чем они лишились возможности двигаться дальше, но и в том. что они уже свершили, поскольку даже истинные учения, запятнанные ненавистью к школе и секте, оказывались некоторым образом опороченными и презираемыми 2. Этому злу ничего лучшего не противопоставить, чем такое положение, когда своего рода остракизму подвергались бы те, которые жаждут первенства в науках и которые то ли оттого, что они выучились изощреннее высмеивать других, то ли оттого, что научились искуснее других укрывать похищенное, ставят всех других ниже себя 3, как если бы они сами все открыли своими силами или же между ними и другими смертными существовала бы непомерная дистанция. Между тем часто величайшие открытия обязаны своим происхождением малейшим случайностям, и — если говорить всю правду — они не столько обязаны нашим талантам, сколько фортуне. т. е. божественной милости, и нечасто что-либо великое можно начать и свершить в одиночку. Поэтому частные люди в будущем лучше позаботятся и о себе, и об обществе если они. довольствуясь своими претензиями на то — как бы им принадлежащее, что они первыми либо наблюдали с помощью чувств, либо действительно доказали,— что обычно оказывается немногочисленным, если оно большой важности, в остальном не будут и древними пренебрегать,
==166
и не будут стараться умалить заслуги современников, и не будут пытаться расшатывать общепринятые мнения из за одних лишь словесных и формальных соображений в пустой надежде, что впоследствии только к ним будут обращаться все другие Но если говорить о том. к чему они могут побудить себя для собственной пользы, то пусть они лучше спокойно предпочитают указания верного пути, которыми никто не пренебрегает, чем становятся деспотическими правителями, которых по большей части презирают подлинные таланты Пусть они подумают о том, что повсюду в государстве, в частных домах и школах, в академиях и коллегиях есть люди великого усердия и учености, великой скромности и мудрости, которые. будучи поглощены своими заботами или испытывая препятствия со стороны установленных порядков, нравов или партий, не могут следовать тому и исполнять то, что они видят и чего желают; и лучше, конечно, иметь их покровителями и пособниками, чем, как это обычно делают новаторы (novatores), отталкивать их несправедливым отношением
Указанную тактичность решил
О том, что благодаря этому соблюсти И Я. И, ХОТЯ. Пре-
искусству элементы наук даваясь множеству разнообразных и не совсем бесполезных размышлений, которые еще в юности доставили мне на этой сцене немало аплодисментов, которые могут быть, подобно Евклидовым, приведены в такое состояние, что их больше не смогут поколебать никакие новаторы, зато их можно будет, сохраняя честь изобретателей, неустанно приумножать материю для построения некой
системы науки, скорее изящной, чем несомненной (certae), едва ли согласной с какой-либо из существующих, все же я решил избрать совершенно иной путь, и я покажу способ, в силу которого прежний путь может представиться совершенно запутанным и непроходимым, если кто-нибудь в будущем не отважится без чудес произвести на свет учителя рода человеческого. Насколько же превосходно будет служить на пользу дела указание необходимости создания упомянутого искусства (что я теперь и делаю), посредством которого. если оно однажды будет создано, известные истины будут приведены в такое незыблемо прочное состояние. что их не смогут поколебать никакие новаторы, а в философии в такой же мере будут искоренены секты, в какой они отсутствуют в геометрии; ведь мы не видим,
==167
чтобы одни были евклидовцами, другие — архимедовцами. а третьи — аполлониевцами, поскольку Архимед, как и Аполлонии, ставил своей целью не ниспровергать принципы (elementa) предшественников, а обогащать их. Тем не менее за великими талантами их заслуги сохранятся невредимыми и незатронутыми, а слава, если и станет более скромной, зато будет более справедливой и долговечной, и не нужно будет им, как теперь, бояться, не применят ли паче чаяния к
