воображения, стремится найти в интеллектуальном мире причину происхождения явлений. Я горжусь тем. что у меня есть несколько идей этой истинной философии, но наше столетие еще не способно их понять.
Было время, когда я полагал, что все явления движений можно объяснить из чисто геометрических начал, не принимая никаких метафизических положений, и что законы соединений светил зависят от одного только сложения движений; но после более глубокого размышления я убедился, что это невозможно, и научился истине более важной, чем вся механика, а именно что все в природе. правда, можно объяснить механически, но сами механические исходные начала зависят от метафизических и некоторым образом моральных начал, а именно от созерцания производящей и конечной причины, т. е. совершеннейшим образом творящего Бога. и никоим образом не могут быть выведены из слепого сложения движений. Поэтому невозможно, чтобы в мире не было ничего, кроме материи и ее изменений, как это принимали последователи Эпикура. Чтобы это стало яснее, я сначала изложу вкратце то, что когда-то считал возможным принять, а затем скажу. что увело меня от этого мнения.
Положим, что два тела, А и В (фиг 5) ‘. которые я здесь рассматриваю как точки, движутся по направлению одна к другой по линии АВ и. выйдя одновременно из места А и ,В и сближаясь равномерным движением, встречаются в местах А и В, так что скорости их представлены отрезками (А А и B B, которые они прошли за одно и то же время. Я говорил, что более медленное тело В, увлеченное
==214
более быстрым А, будет вместе с ним двигаться от места встречи дА^В по направлению к зАзВ со скоростью гА-зА (или г^зВ), равной разности прежних скоростей (а^а и ВгВ; т. е. за такое время, за какое они до схождения пришли одновременно А из а в уА, а В из ,В в gB; теперь после схождения они одновременно придут А из ^А в дА, ; а В из gB в зВ. и gA^A (или ^ВзВ) будет равно lA^A минус
IjB^B Доказательство я основывал на предположении, что в теле можно рассматривать только массу, т. е. протяженность и непроницаемость, или, что сводится к тому же, заполненность пространства, или места, и что в движении можно рассматривать только изменение упомянутого, т. е. изменение места.
Таким образом, если мы не хотим утверждать ничего, что не вытекало бы из этих понятий, то мы скажем, что причину, по которой одно тело сообщает движение другому, надо видеть в природе непроницаемости: когда тело А наталкивается на тело В и не может проникнуть сквозь него, оно не может продолжать свое движение, не увлекая за собой это тело. И, устремляясь в самый момент столкновения двигаться дальше, оно стремится увлечь его с собой, т. е. начнет увлекать, сообщив и ему стремление двигаться с тою же скоростью и в том же направлении, ибо всякое стремление есть начало действия, следовательно, содержит я начало эффекта, или претерпевания, в том теле, на .которое направлено действие. Это стремление будет иметь яолный успех, и А после схождения будет двигаться и далее с той же скоростью, а В после схождения будет, если ничто этому не препятствует, двигаться с той же скоростью и в том же направлении, с какими А пришло к месту схождения; а препятствовать ничего не будет, если доложить, что тело В до схождения находится в покое, как это показано на фиг б2 (где точки ,В и gB совпадают), г. е. в состоянии безразличия к восприятию какого угодно движения, и поэтому в случае фиг. 6 [а^а будет равно ?АзА или 2838 Ибо сказать, что материя противится дви жению и целое, сложенное из А и В, будет теперь двигать ся медленное, чем раньше двигалось одно только А,— это >начит утверждать нечто такое, что не может быть выведено 13 простой природы тела и движения, как мы ее выше определили, предполагая в ней только заполнение пространства и перемену места. Если же мы положим, как показано на фиг. 7 3, что два тела движутся по направлению одно к другому с одинаковой скоростью, то после схожде-
==215
ния они оба останутся в покое. Ибо тело А в момент встречи будет иметь два устремления: одно — продолжать движение с той же скоростью, что и ранее, а именно со скоростью lAzA; другое — начать двигаться в обратном направлении с той же скоростью, какую имело до схождения тело В, а именно со скоростью iB^B. равной скорости ^A.^A. Итак, можно будет считать, что оно движется двумя равными и противоположными движениями, так что оба устремления возымели свой эффект, т. е. тело придет в состояние покоя Действительно, если (фиг. 8) 4 на корабле LM мяч С движется от носа к корме со скоростью ^С, а корабль в то же время идет со скоростью jM^M. равной скорости iC^C, то мяч при всем своем стремлении не изменит места и будет сохранять свое положение относительно неподвижной точки N на берегу. И то, что мы сказали о теле А (фиг. 7), можно будет сказать и о втором теле, В. Если же одно из двух тел будет двигаться быстрее, как показано на фиг. 5, то оно одержит верх и оба будут двигаться по направлению более быстрого, но со скоростью, равной разности прежних скоростей. Ибо тело А в момент встречи будет иметь два устремления: одно — продолжать прежнее движение с большей скоростью [а^а; другое — двинуться обратно с меньшей скоростью iB^B; а тело В — тоже два, но наоборот: продолжать прежнее движение с меньшей скоростью |ВгВ, двинуться обратно с большей скоростью lA^A. Чтобы все эти устремления получили свой эффект, сложим опять соответствующие им движения. При этом, если тело движется двумя противоположными движениями, в итоге оно будет двигаться в направлении большего, но со скоростью, равной разности прежних скоростей, т. е. оба, согласно фиг 5, пойдут вместе из ^А^В в зАзВ со скоростью зАзА, или ^ВуВ, равной lA^A минус [b^b. Уясним и это примером корабля (фиг 9) 5.
Пусть NPQR — берег реки, LM — корабль, идущий из iL)M в gLgM со скоростью NP. На корабле находится тело С, перемещающееся от носа к корме со скоростью iCgC. Очевидно, что оно движется с двумя противоположными скоростями: большей PR (равной скорости корабля NP) и меньшей, своей собственной скоростью QP6 (равной iC^C). направленной в противоположную сторону. Таким образом, в итоге тело С перемещается по отношению к берегу, из места Q в место R в том же направлении, что и корабль, т. е. в направлении большей скорости, со скоростью QR, равной разности скоростей PR и QP;
==216
остается еще один случаи, если тела А и В (фиг. 10) 7 движутся в одну и ту же сторону по одной прямой, но более быстрое А настигает более медленное В и наталкивается на него. После этого оба продолжают двигаться вместе со скоростью большего, т. е. со скоростью а-А-зА. или уВ^В, равной скорости |АдА: подобно тому как в предыдущем случае разность скоростей вычиталась из большей скорости, так теперь она прибавляется к меньшей. Ибо более быстрое тело толкает более медленное только избытком скорости, а в той мере, в какой их скорости равны, они не воздействуют одно на другое, подобно тому как если бы они, находясь на корабле, имели с ним одно общее движение и по отношению к кораблю более медленное оставалось в покое, а более быстрое на него наталкивалось. Но если бы мы просто положили, что более быстрое тело всю свою скорость сообщает более медленному, то они не продолжали бы двигаться вместе, как это бывает во всех прочих случаях, а более быстрое сохранило бы свою скорость, а более медленное стало бы двигаться с суммарной скоростью и, следовательно, стало бы более быстрым.
Эти наши заключения о схождении движущихся тел в том более всего расходятся с опытом, что не учитывают уменьшения скорости при возрастании величины приводимого в движение тела, как на фиг 6. В остальном все происходит так, как если бы мы предоставили столкнуться двум телам, мягким и лишенным упругости, которая заставила бы их после столкновения отскочить друг от друга, например двум глиняным шарам, завернутым в оболочку и подвешенным на нитях, за исключением того, что необходимо произвести деление на их сумму, т. е. скорость должна уменьшиться вдвое, если тела равны. Думал я и о том, что хотя бы в состоянии тел, взятом вне системы и, так сказать, первобытном (rudi), и происходило нечто соответствующее моим заключениям, так что весьма большое тело, находящееся в покое, увлекалось бы столкнувшимся с ним весьма малым с той же скоростью, какую имеет это малое, однако в системе, т. е. в окружающих нас телах, нечто подобное было бы совершенным абсурдом, ибо в этом случае каждый пустяк вызывал бы величайшее смятение, и поэтому такой эффект затруднен всевозможными ухищрениями: тела обладают упругостью и гибкостью и часто, когда часть подвергается толчку, целое остается этим не затронутым. Но когда я размышлял, как вообще можно объяснить, что при увеличении массы8
==217
(moles), как мы это наблюдаем, уменьшается скорость (например, мы видим, что один и тот же корабль идет по течению реки тем медленнее, чем больше он нагружен), я пришел в затруднение и после тщетных попыток объяснения убедился, что, исходя из одного только принятого вначале понимания материи и движения, согласно которому материя определяется как то, что обладает протяженностью, или заполняет пространство, а движение — как изменение пространства, или места, невозможно вывести эту, как я назвал бы ее, инерцию тел. Кроме того, что выводится из одной только протяженности и ее изменений, или модификаций, необходимо признать наличие в телах некоторых начал (notiones sive formas), так сказать нематериальных, которые можно было бы назвать потенциями, которые соразмеряют скорость с величиной, состоят не в движении и не в устремлении как начале движения, а в причине или внутреннем основании продолжения движения с необходимой закономерностью. Ошибки были в том, что рассматривавшие движение авторы оставили без рассмотрения движущую потенцию, т. е. основание движения. Хотя мы возводим ее к Богу как творцу и правителю вещей, надо понимать, что она не в самом Боге, но Бог производит и поддерживает ее в вещах. Отсюда мы покажем, что сохраняется в мире постоянным не количество
