каторжный законопроект о свободе печати — все это именно такие шаги либеральной буржуазии, которые как раз и осуществляют ее программу измены.
У товарища Плеханова выходит так, что если буржуазия не сделает еще какого-либо особого шага, то тогда не будет никакой измены с ее стороны. Это неверно. Если буржуазия и именно кадеты будут продолжать делать то, что они делали до сих пор, то сумма всех их действий и даст самую полную картину измены. В непонимании этого и состоит сущность современного социал-демократического оппортунизма.
Если осуществится мещанская мечта кадетов, если «мирное давление» Думы и «общественного мнения» заставит правительство сделать маленькие уступочки, если Государственный совет 84 пойдет слегка навстречу — по рецепту члена Государственного совета, г. Хомякова, планы которого вчера сообщила кадетская «Дума», — если старая власть обновит министерство, дав несколько местечек правым кадетам и т. п., то мы получим в конце концов именно «примирение» кадетов с бюрократией. Вся ошибка Плеханова состоит в том, будто путь «измены» есть или будет «новым» путем нашей буржуазии, а на деле именно продолжение ее старого пути и дает весь «состав» измены, если выразиться юридическим языком.
Когда буржуазия в «самом деле» изменит, — говорит Плеханов, — нашим крикам не поверят, ибо все слишком привыкнут к слову: измена.
Какая безграничная политическая наивность! Вся политика социал-демократии состоит в том, чтобы освещать тот путь, который предстоит пройти массе народа. Мы поднимаем высоко свой марксистский светоч, — и на каждом шаге отдельных классов, на каждом политическом и экономическом событии
164
В. И. ЛЕНИН
показываем подтверждение жизнью нашего учения. Чем больше развивается капитализм, обостряется политическая борьба, тем большая часть народа убеждается нашими словами и этим житейским (или историческим) подтверждением их. Теперь, скажем, сотни тысяч человек в России убедились уже в верности нашей оценки кадетов. При быстром развитии революции или при крутом повороте ее к какой-нибудь большой сделке кадетов с самодержавием в верности нашей оценки убедятся миллионы и даже десятки миллионов.
Поэтому сказать, что нашим крикам об измене не поверят в будущем, ибо мы слишком часто повторяем их в настоящем, значит сказать величайшую несообразность. Тов. Плеханов тщетно пытается прикрыть эту несообразность рассуждениями, вроде тех, какие преподносят обыкновенно гимназисткам старые девы, классные дамы и т. п. «Критика должна быть основательной», — назидательно поучает он.
И ново и умно. И ваша критика, тов. Плеханов, тоже должна быть основательной. А то вот посмотрите: вы ни одного фактического и сколько-нибудь крупного примера неосновательной критики кадетов с нашей стороны не привели, а общими рассуждениями своими посеяли массу неосновательных мнений в умах читателей! Чего стоит одно сведение понятия «измены» к крепкому слову!
Чего стоит такая фраза: «В наших рядах сознание этой противоположности (противоположности интересов буржуазии и пролетариата) приобрело уже, можно сказать, прочность предрассудка». В каких это «наших рядах», тов. Плеханов? В рядах женевских обывателей из россиян? В рядах членов нашей партии вообще? Но не следует ли также вспомнить о широких рядах народной массы?
Правду сказал рабочий в «Призыве» 85, что Плеханов судит «издалека». Масса пролетариев и полупролетариев еще понятия не имеет ни об этой противоположности вообще, ни о буржуазности кадетов. А кадетская печать именно теперь, наверное, раз в десять превышает нашу с.-д. печать. Кадетское развращение народа усили-
165
КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.?
вается и чрез посредство кадетской Думы, и чрез всякие либеральные учреждения. Нужно было совершенно потерять чутье действительности, чтобы представить себе, будто мы обгоняем ход событий и запросы массы, разоблачая шаткость и измены кадетов. Напротив, мы отстаем в этом деле и от хода событий и от запросов массы! Напишите-ка лучше популярную и «основательную» критику кадетов, тов. Плеханов: это будет полезнее.
Перейдем теперь к выводам Плеханова относительно Думы.
«Наше правительство сделало уже много непростительных ошибок», — пишет он. — «Эти ошибки привели его на край бездны; но они еще не столкнули его туда. Оно упадет в бездну, когда разгонят Думу… Дума будит даже самых сонных; она толкает вперед даже самых отсталых; она разбивает в массе последние политические иллюзии, завещанные историей… Наиболее агитационное значение будет иметь органическая работа Думы».
Присмотритесь к этим рассуждениям. Правительство упадет, когда разгонят Думу. Допустим. Но откуда следует, что ее разгонят, если она будет ограничиваться органической работой? Что такое органическая работа? Подзаконная работа Думы. Дума вносит проекты законов в Государственный совет, делает запросы министрам. Государственный совет и министры оттягивают дело и притупляют по мере сил все возникающие конфликты. Орган русского правительства, «Русское Государство» 86, давно говорил: пусть Дума будет оппозиционной, но только не революционной. Иными словами: органическую работу делайте, но ни шагу дальше.
С какой же стати разгонять Думу за органическую работу?? И не разгонят ее никогда, если она не сделает революционного, совершенно неорганического шага, или если вне Думы не разгорится такое движение, при котором и кадетская Дума будет помехой правительству. Такое предположение нам кажется гораздо более вероятным, чем голословное «разгонят Думу».
166
В. И. ЛЕНИН
Правительство упадет не только в том случае, если разгонят Думу. Оно упадет и в других случаях, ибо Дума вовсе не главный фактор и не самый верный показатель движения. Оно упадет не само собой, а лишь при активном действии… кого-то третьего (не правительства и не Думы). Разъяснять неизбежность этого действия, — его вероятные формы, характер и классовый состав деятелей, способных произвести это «действие», — условия его успеха и так далее и тому подобное, — все это должны делать с.-д. И именно кадеты самым беспощадным образом воюют против этой работы с.-д. Именно дискредитирование кадетов является одним из условий этой работы и залогом привлечения сочувствия масс к этой работе.
Кто говорит о «падении» в бездну правительства и в то же время о несвоевременности критики и обвинений в измене, направленных против к.-д., тот не связывает концов с концами в своем рассуждении. Падение «в бездну» есть лишь фигуральный оборот, — это революционная фраза, сказал бы я, если бы хотел подражать манере Плеханова.
В чьи руки достанется власть? Могут ли рабочие и крестьяне допустить, чтобы она досталась кадетам, которые сейчас же поделят ее со старым самодержавием? Не является ли именно с этой точки зрения особенно необходимым предостерегать народ от кадетов?
Мы думаем, что да. Мы думаем, что этой необходимой работе просвещения масс насчет кадетов мешает и вредит оппортунизм Плеханова, который совершенно неосновательно воюет против тактики, разоблачающей истинную сущность партии к.-д.
Говоря, что органическая работа Думы имеет наибольшее агитационное значение, Плеханов обнаруживает самый односторонний взгляд на вещи. Тут Плеханова, как мы уже указали в «Волне», поправляют сами меньшевики, высмеивая вполне справедливо «думскую» перспективу «нагородить кучу законов» *. Россия до сих пор была страной с наибольшим количеством бу-
* См. настоящий том, стр. 137-138. Ред.
167
КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.?
мажных полицейских законов. Если Дума будет все время делать «органическую» работу, Россия скоро может оказаться страной с наибольшим количеством бумажных радикальных законов. Воображать, что агитационное действие этих законов или законопроектов прямо пропорционально их длинноте и их количеству, есть величайшее педантство. Чтобы думать так, надо забыть пример Франкфуртского парламента, который делал основательнейшим образом свою «органическую работу» и воображал, подобно Плеханову, что именно органическая работа имеет наибольшее агитационное значение. Чтобы думать так, надо не видеть того, что уже происходит в России; надо не видеть признаков утомления публики бесконечной водицей кадетских речей в Думе, не видеть, какое впечатление производят «каторжные» законопроекты кадетов и жалкий лепет их в свое оправдание по поводу них, не видеть этого безгранично-отвратительного, мещанского страха кадетов пред надвигающейся новой волной, пред неизбежной новой борьбой, пред тем, что Плеханов назвал «падением в бездну». Разоблачение кадетов, товарищ Плеханов, это и есть подготовка сознания широких народных масс к этому падению, к активному участию в нем, к отстранению кадетов «от пирога» во время него, к смелой и бодрой подготовке к нему.
Дума будит, Дума разоблачает последние иллюзии, говорят нам. Верно. Но «Дума» делает это лишь в той мере, в какой мы разоблачаем робость и шаткость кадетской Думы, — лишь в той мере, в какой мы разъясняем связанные с Думой факты, показывающие падение иллюзий. Кадеты не делают этого. Кадеты противодействуют этому. Кадеты распространяют конституционные иллюзии. Зубатовщина 87 тоже будила рабочих, тоже разоблачала иллюзии, но она делала это тоже в такой лишь мере, в какой мы боролись с развращением народа зубатовщиной. И пусть не пробуют опровергнуть этого довода заявлением, что Дума не зубатовщина. Сравнение не есть отождествление. Пусть попробуют найти мне кадетскую газету или крупное политическое выступление кадетов, в которых
168
В. И. ЛЕНИН
(в газете или в выступлении) не было бы элементов развращения политического сознания народа.
Вот что забывает т. Плеханов, когда он величественно и важно заявляет: «Вот смысл философии всей: хорошо все то, что содействует политическому воспитанию народа, дурно все то, что препятствует ему». Остальное — предрассудок, схоластика.
Да, да, какое-то крыло социал-демократов, действительно, впадает в безнадежную схоластику. Только какое, правое или левое? Можно ли себе представить что-нибудь более педантское, безжизненное, поистине схоластическое, как это сведение тактики пролетариата в эпоху революции к задаче политического воспитания народа? Да где же тогда грань между социал-демократической классовой борьбой и борьбой дюжинного буржуазного культурника? Революция в разгаре, выступают различные классы, берутся за историческую работу массы, складываются разнообразные оттенки буржуазных партий, обостряется сложный политический кризис, вырабатывается новая ступень борьбы на почве, подготовленной невиданно богатым событиями и опытом 1905 годом — и все это свести к одному: к политическому воспитанию народа! Поистине, гениальное открытие нашей классной барышни. Поистине, хорошая «отмычка» для всех конкретных вопросов политики, и притом отмычка, которую целиком примет, обеими руками ухватит любой кадет и даже партия демократических реформ и даже Гейден. Да, да, вот именно такой «широкий» критерий нам нужен, именно то, что собирает и солидаризует классы, а не сеет ненависть и рознь. Именно так! браво, Плеханов! — говорят все эти добрые люди — ведь такое «решение» неизбежно затемняет или отдаляет вопрос о той новой «полосе безумия», о том новом «вихре», который так страшен буржуазному сердцу. Никаких вихрей, — никаких катастроф, товарищ Плеханов, будьте же последовательны, — никаких бездн. Политическое воспитание народа — вот наше знамя, вот смысл философии всей.
Товарищ Плеханов вполне и целиком уподобил себя этим среднему немецкому кадету из Франкфуртского
169
КАК РАССУЖДАЕТ т. ПЛЕХАНОВ О ТАКТИКЕ С.-Д.?
парламента. Ох, сколько бесподобных речей говорили эти болтуны о политическом сознании народа! Сколько великолепных «органических» законов выработали они в этих целях! И как благородно протестовали они, когда их разогнали
