буржуа, — возражают «Новые Силы». — Можно, как мы и откололи часть кадетского «Товарища» на выборах в С.-Петербурге 50. Чтобы достигнуть этого, нужно твердо идти своим, революционным, путем, не оглядываясь на то, что будет говорить кадетская Марья Алексевна.

Работа законодательства «неизбежно должна быть отдана в руки к.-д.». Ничего подобного. Кадеты, как вожди либерального «центра» Думы, имеют перевес над черными, без нашей поддержки. Поэтому мы должны выставлять свои, не либеральные и не мелкобуржуазные, а социал-демократические законопроекты, писанные не канцелярским, а революционным языком, и ставить их на голоса. Пусть их провалят и черные, и к.-д. Тогда мы переходим к беспощадной критике кадетского проекта и к систематическому внесению поправок. Кончены поправки, — мы воздерживаемся при голосовании кадетского проекта в целом, предоставляя кадетам бить черных и не беря на себя ответственности перед народом за убожество и пошлость кадетского лжедемократизма.

«Новый Луч» № 6, 25 февраля 1907 г.

Подпись:Н. Ленин Печатается по тексту газеты «Новый Луч»

68

ОТВЕТ Л. МАРТОВУ 51

В том же № «Русской Жизни» напечатан фельетон т. Л. Мартова, в котором он возвращается к нашей передовице № 2 и, игнорируя разъяснение комитета фракции по этому вопросу, сам чинит суд и расправу.

Чего хочет т. Мартов добиться этим странным шагом? Если он хочет вызвать нас на борьбу в этой плоскости — в плоскости личных нападок и заподозриваний — он жестоко ошибается. Мы не пойдем за ним. У нас слишком много существенных разногласий, из-за которых нам придется и во фракции, и в печати, и в партии вести принципиальную борьбу, чтобы мы позволили столкнуть себя на проселок личных дрязг и счетов. Доброго пути, товарищ, отправляйтесь один по этой дорожке, мы вам не попутчики. Мы охотно уступаем вам честь последнего слова, «дальше» которого действительно идти «некуда».

«Новый Луч» № 7, 27 февраля 1907 г. Печатается по тексту газеты «Новый Луч»

* См. настоящий том, стр. 30-33. Ред.

69

БЛИЗКИЙ РАЗГОН ДУМЫ И ВОПРОСЫ ТАКТИКИ

Петербург, 27 февраля 1907 г.

Газеты полны известиями, слухами, догадками о близком разгоне Думы.

Вероятно ли это? Если взглянуть на объективное положение вещей, то придется сделать вывод: более чем вероятно. Для правительства созыв Думы был вынужденной необходимостью. Надо было попытаться еще раз, при наивысших возможных репрессиях, созвать народное представительство ради соглашения с буржуазией. Опыт явно не удался. Военно-полевые суды и все прочие прелести столыпинской конституции чрезвычайно помогли революционной агитации в незатронутых дотоле массах и дали из глубины мужицких масс левую Думу. Кадеты, эта партия центра в русской революции, ослаблены по сравнению с первой Думой. Кадеты поправели несомненно, но при такой Думе в такой момент правительство совершенно не в состоянии заключать с ними сделки. С октябристами кадеты могли бы слиться, и они неуклонно идут к этому: достаточно назвать г. Струве и г. Головина. Но в том-то и особенность данного положения, что нет кадетско-октябристского большинства в Думе. Весь «центр» безнадежно раздавлен обостренной борьбой крайних: монархистами справа и левой частью Думы. Эта часть достигает двух пятых. Ее роль в Думе громадна. Ее влияние в народных массах очень велико. Ее растущая связь с этими массами не может быть оборвана никакими полумерами. Разгон Думы диктуется для

70

В. И. ЛЕНИН

правительства необходимостью: не прибегая к насилию, оно не в состоянии выпутаться из создавшегося положения. «Законность» этого создавшегося положения только отягчает кризис, ибо его истинная сила в народных массах не может не быть больше, чем его «законное», т. е. просеянное через десятки и сотни полицейских сит, выражение.

Разгон Думы более, чем вероятен: он неизбежен именно потому, что мы переживаем, по существу дела, вовсе не конституционный, а революционный кризис. И именно поэтому было бы самой вредной, смешной и жалкой политикой прятать себе голову под крыло, пытаться отговориться от неизбежных следствий данного политического положения, пытаться словами, фразами затушевать яркое, ослабить резкое, затемнить очевидное.

Политику этого рода ведут кадеты. Сегодня г. Изгоев пишет в «Речи»: «Сберечь Думу — почти не в нашей власти». Почти правильно. «Через 3-4 месяца, когда своей законодательной работой Дума приобрела бы авторитет в стране, положение могло бы стать иным». Это не только правильно, но очевидно. А очевидное видно и правительству.

Но г. Изгоев боится неподкрашенной правды и начинает метаться: «Но будут ли в ее распоряжении эти 3-4 месяца? Заколдованный круг, из которого нет выхода. Выход не в улице «организованной» или «неорганизованной», выход был бы в том случае, если бы у власти стояли люди, проникнутые истинным патриотизмом…».

Ну, конечно! Сами заколдовали себя словесными пустышками, сами загнали себя в тупик слащавых фраз и теперь плачут, жалуются, тоскуют… Поистине, образец растерянного, слезоточивого и импотентного филистера!

Пусть не думает читатель, что такие речи Изгоева — случайные выходки случайного кадетского писателя. Нет. Это — резюме политики, намеченной официально партией к.-д., главенствующей партией, которая провела своего председателя. В той же «Речи» читаем:

71

БЛИЗКИЙ РАЗГОН ДУМЫ И ВОПРОСЫ ТАКТИКИ

«После продолжительных дебатов в вечернем заседании парламентской фракции народной свободы, 25-го февраля, по вопросу об отношении к декларации правительства постановлено: отнестись к ней молчаливо, не выражая ни доверия, ни недоверия, и перейти к рассмотрению текущих вопросов. Если же правые партии с провокационной целью внесут формулу, выражающую доверие министерству, постановлено вотировать против нее. В случае же предложения крайних левых (с.-д.) выразить недоверие — партия народной свободы решила внести свою формулу перехода к очередным делам. Впрочем, есть надежда, что относительно этого вопроса будет достигнуто предварительное соглашение всей оппозиции, к чему уже склоняются с.-р., н.-с. и трудовики». Добавим, что наша с.-д. думская фракция, по словам «Русской Жизни», решила «выступить вполне самостоятельно», — решение, которое мы горячо приветствуем.

Но политика кадетов, это, право, нечто бесподобное. Сказать: «выражаю недоверие» неосторожно. Надо беречь Думу. Сказать: «не выражаю доверия», это можно. — Ну, разве же это не политические «человеки в футляре»? Разве это не филистеры, которые пред лицом неминуемо надвигающейся бури надвигают себе на глаза свой ночной колпак и твердят: мы осторожны… мы бережем… Вы бережете свой филистерский колпак, и ничего более, почтенные рыцари «народной свободы»!

И что может быть смешнее этого названия «провокацией» формулы правых о доверии министерству? Законнейшее право каждого члена Думы, естественнейший ответ народного представителя на вопрос министерства: моя программа такова, желает ли Дума работать со мной в этом духе? Только полнейшей растерянностью кадетов можно объяснить, что они написали эту бессмыслицу. Нет, господа, ночной колпак — не защита от контрреволюции. Право роспуска Думы есть архи-«законное» право на почве той конституции, которую жалкие либералы так глупо превозносили и так предательски убеждали народ взять всерьез. Нельзя увернуться от того, что министерство спросит

72

В. И. ЛЕНИН

Думу о ее желании выполнять такую-то программу. А ответ: «не выражаю доверия» будет все равно превосходным и совершенно достаточным «конституционным» поводом для роспуска Думы: даже без помощи Ковалевских можно найти десятки «конституционных прецедентов» роспуска парламента за отказы правительству в гораздо менее важных вещах, чем… чем… чем военно-полевые суды и карательные экспедиции.

Какой же отсюда вывод? Вывод тот, что глупо играть в конституцию, когда ее нет. Глупо закрывать глаза на то и умалчивать о том, что сочтены дни даже теперешней русской «почти что конституции», что неизбежна отмена избирательного закона и возврат к полному самодержавию.

Что же делать? Aussprechen was ist — сказать то, что есть. Правительство безусловно вынуждено распустить Думу. Ему выгодно, чтобы она разошлась молча, покорно проделывая конституционную комедию, не открывая глаз народу на неизбежность государственного переворота. И трусливые кадеты своей бесподобной, несравненной, «исторической» формулой: «отнестись молчаливо», вместо «выражаю недоверие» сказать «не выражаю доверия», — только помогают правительству совершить молчаливый государственный переворот.

Действительные сторонники свободы, действительные представители народа должны поступить иначе. Они должны понять, что продолжение существования Думы вовсе не зависит от вежливости, осторожности, бережливости, дипломатичности, тактичности, молчаливости и прочих молчалинских добродетелей 52. Они должны с думской трибуны, во всеуслышание, просто и прямо, сказать народу всю правду вплоть до того, почему неизбежен разгон Думы, государственный переворот и возврат к чистому самодержавию. Правительству нужно молчать об этом. Народу нужно знать это. Народные представители, — пока они еще народные представители! — должны сказать это с думской трибуны.

73

БЛИЗКИЙ РАЗГОН ДУМЫ И ВОПРОСЫ ТАКТИКИ

Положение вполне ясное. Другого выбора нет: или бесславное молчалинство, подставляющее покорно голову, или спокойное, но твердое заявление народу о том, что совершается первый акт государственного переворота черносотенцев.

Только народная борьба может помешать этому. И народ должен знать всю правду.

Будем надеяться, что социал-демократы в Думе скажут ее ему.

«Пролетарий» №14, 4 марта 1907 г. Печатается по тексту газеты «Пролетарий»

74

КАДЕТЫ И ТРУДОВИКИ 53

Тов. Д. Кольцов повторяет в № 49 «Русской Жизни» обычное меньшевистское рассуждение в защиту политики поддержки кадетов. Но делает он это так прямолинейно и наивно, что положительно остается только поблагодарить его за доведение ошибочной теории до абсурда.

«С кем у с.-д. больше общих точек соприкосновения, — спрашивает он в статье «Кадеты и буржуазная демократия», — с городской или сельской демократией? От кого социал-демократия может скорее ожидать поддержки в своей борьбе со всеми культурными, религиозными, национальными и т. п. предрассудками? Кто скорее будет поддерживать все меры, клонящиеся к свободному развитию производительных сил? Стоит поставить эти вопросы, кардинальные для социал-демократической политики, и ответ будет ясен сам собой. Все, что говорится в «Коммунистическом манифесте» о революционной роли буржуазии, остается столь же верным в XX столетии, как оно было верно в XIX, столь же верным в России, как оно было верно в Англии… и т. д. Что касается сельской демократии, то, несмотря на свои революционные аллюры, она будет в очень многих случаях отстаивать старые изжитые формы производства и общественности… Когда большевики говорят о кадетах, они забывают о стоящей за ними городской демократии, и, наоборот, — все крестьянство у них олицетворяется в парламентской группе эсеров и трудовиков. Это значит за деревьями не видеть леса, за парламентским представительством не видеть социальных интересов широких народных масс».

Мы от всей души приветствуем этот переход меньшевиков к выяснению принципиальных основ наших тактических разногласий. Давно пора.

75

КАДЕТЫ И ТРУДОВИКИ

Итак, кадеты — прогрессивная городская буржуазия, трудовики — отсталая сельская буржуазия. К этому сводится ваш «марксизм».

Но если так, почему вы не говорите открыто и прямо этого перед всей партией? Почему вы не заявляете в проекте резолюции для партийного съезда со всей определенностью, что во имя «Коммунистического манифеста» РСДРП обязана поддерживать кадетов против трудовиков?

Мы были бы очень рады такому заявлению с вашей стороны. Мы вас давно звали на это, еще перед Объединительным съездом, когда мы в своем проекте резолюции