д.

Рабочий съезд явится только руководящим и направляющим органом всего движения. Такова примерная схема. Конечно, жизнь внесет свои коррективы».

Это вполне ясно. Беспартийные заводские комитеты. Беспартийные комитеты рабочего съезда. Беспартийный рабочий съезд. «Через зти комитеты и при посредстве их, — говорит тов. Хрусталев, — партия приобретет могучий рычаг воздействия на весь рабочий класс».

Спрашивается, чем это отличается от Ларина?? Это — совершенно тот же самый план, выраженный только чуточку иными словами. Фактически это совершенно такое же сведение социал-демократии к роли «пропагандистского общества внутри широкой партии», ибо на деле «план» т. Хрусталева никакой иной задачи социал-демократии не оставил. Политическую деятельность рабочего класса он совершенно так же, как и Ларин, отдал «беспартийной рабочей партии», ибо «обсуждение всех законопроектов», «проведение избирательной кампании и т. д.», это и есть вся политическая деятельность рабочего класса.

Ларин только правдивее и откровеннее Хрусталева, а на деле оба они предлагают и проводят «уничтожение с.-д. рабочей партии и замену ее беспартийной политической организацией пролетариата». Именно это и говорит первый же пункт той большевистской резолюции о беспартийных рабочих организациях, на которую страшно рассердился т. Хрусталев, обругал нас прокурорами и т. п.

257

ЛАРИН И ХРУСТАЛЕВ

Рассердился т. Хрусталев потому, что чувствовал необходимость уклониться от прямо поставленного в нашей резолюции вопроса: кто должен руководить борьбой пролетариата, социал-демократическая ли партия или «беспартийная политическая организация пролетариата»? Кто должен быть «руководящим и направляющим органом» в воздействии на городские самоуправления, в сношениях с думской комиссией (т. Хрусталев промолчал о думской с.-д. фракции! Случайность это или «провиденциальная обмолвка» человека, который смутно почувствовал, что беспартийные «комитеты рабочего съезда» станут сноситься и с с.-д., и с с.-р., и с трудовиками безразлично?), обсуждении законопроектов, проведении избирательной кампании и т. д. ?

Тов. Хрусталеву ничего не остается, как сердиться при постановке перед ним этого вопроса, ибо признаться в том, что политической деятельностью пролетариата должны руководить беспартийные «комитеты», неловко. «Кто из с.-д., — спрашивает он в гневе, — вел или ведет агитацию за созыв антипартийного съезда? Противники не укажут ни одного имени». Не сердитесь, т. Хрусталев, мы указали ряд имен в первом же пункте нашей резолюции, и мы могли бы добавить к ним теперь имя т. Г. Хрусталева. На деле т. Хрусталев агитирует, подобно Ларину, за широкую трудовую партию *. Говорим «трудовую», а не рабочую, ибо (1) из состава беспартийной политической организации ни Ларин, ни Хрусталев не устраняют трудовой, т. е. мелкобуржуазной, демократии (например, делегаты на рабочий съезд от «потребительных обществ» или лозунг: «против всякого ограничения»), а (2) беспартийность рабочей политической организации неизбежно означает смешение социал-демократической и трудовой точек зрения.

Тов. Хрусталев пишет: «Организации, созданные Зубатовым и Гапоном, быстро освободились от полицейского привкуса и повели чисто классовую политику».

* Это выражение принадлежит тов. Г. Линдову, который прекрасно обосновал и доказал его правильность в статье «Рабочий съезд», помещенной в сборнике «Вопросы тактики».

258

В. И. ЛЕНИН

Освободились благодаря сознательному участию в этом деле организованной с. -д. партии, никогда не соглашавшейся передавать руководство политикой пролетариев беспартийным организациям. Тов. Хрусталев, кажется, отличает «чисто классовую» политику от социал-демократической политики? Очень просили бы его откровенно пояснить свою мысль.

«Рабочий съезд будет, — повелевает тов. Хрусталев, — и с.-д. примут в нем участие». Конечно, примем, если будет. Мы принимали участие в зубатовском и гапонов-ском рабочем движении для борьбы за социал-демократию. Примем участие и в трудовом рабочем съезде для борьбы против трудовых и т^удовическо-беспартийных идей за социал-демократию. Это не довод ни в пользу старой гапоновщины, ни в пользу новой беспартийности.

Тов. Хрусталев обращается к «большевикам рабочим» и при этом старается поссорить их с большевиками, агитировавшими против Совета рабочих депутатов. На эту выходку мы отвечать не станем. Сошлемся на нефракционного Троцкого. Пусть прочтет т. Хрусталев его книгу: «В защиту партии», пусть откроет статью под этим заглавием, § 2. «Злопыхательное беспристрастие г. Прокоповича», страницу 82-ую. Когда т. Хрусталев прочтет ее, ему станет стыдно за прикрывание фракционных выходок идеей нефракционного рабочего съезда.

Сознательным же рабочим мы только в двух словах укажем на то, что руководящая роль беспартийных комитетов в политике пролетариата (избирательная кампания и т. д.) есть чисто интеллигентская причуда, которая повела бы лишь к удесятеренной сваре и склоке, а через эту свару и склоку «назад к социал-демократии».

В заключение еще раз поблагодарим т. Хрусталева за ясность и договоренность его проповеди рабочего съезда. Ларин и Хрусталев — лучшие союзники большевиков против Аксельрода.

«Труд» №1,15 апреля 1907 г. Печатается по тексту газеты «Труд»

259

ФР. МЕРИНГ О ВТОРОЙ ДУМЕ

В одном из последних номеров немецкого социал-демократического журнала «Die Neue Zeit» помещена передовица с обычным значком обычного «передовика» этого журнала Франца Меринга. Автор отмечает, что в обычных прениях по поводу бюджета ораторы социал-демократы, Зингер и Давид, воспользовались случаем показать, как стойко защищает свою пролетарскую позицию якобы побежденная на последних выборах социал-демократия 155. Напротив, немецкие либералы, которые сплотились на выборах вместе с правительством против клерикального «центра» и против социал-демократии, оказались в самом жалком положении униженных союзников реакции. «Либеральная буржуазия, — говорит Меринг, — играет роль покорной рабыни (немецкое «Dime» значит, собственно, «продажной женщины») остэльбских юнкеров за какую-нибудь жалкую подачку от них».

Мы цитируем точно эти резкие слова, чтобы наглядно показать читателям, как отличается, по тону и по содержанию, социал-демократическая постановка вопроса о либералах в Германии от той постановки, которую часто встречаешь теперь в русских кадетских газетах. Как известно, эти газеты по поводу исхода выборов в Германии затянули совсем иную песню, заговорили об ошибках социал-демократии, которая-де игнорировала

* № 23 (25, Jahrg., Bd, I) от 6 марта 1907 г.

260

В. И. ЛЕНИН

буржуазную демократию или занимала «односторонне-враждебную позицию» по отношению к ней и т. п.

Но это — мимоходом. Нас интересует здесь оценка Мерингом не немецкого либерализма, а русской Думы прусского либерализма, лозунги которого («беречь Думу», вести «положительную работу») разбирает он замечательно метко и ярко.

Приводим полный перевод всей второй части статьи Меринга.

НЕМЕЦКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ И РУССКАЯ ДУМА

… Чтобы понять все безмерное ничтожество этих дебатов *, полезно оглянуться на то, что было 60 лет тому назад, на берлинский Объединенный ландтаг, когда буржуазия впервые препоясала свои чресла для парламентской борьбы. И в те времена геройского в ней было мало. Вот как характеризует ее Маркс: «Без веры в себя, без веры в народ, брюзжа против верхов, страшась низов, эгоистичная по отношению к тем и другим и сознающая свой эгоизм, революционная по отношению к консерваторам, консервативная по отношению к революционерам; не доверяющая своим собственным лозунгам, боящаяся мирового урагана и эксплуатирующая его в свою пользу; лишенная всякой энергии, представляющая собой сплошной плагиат, она пошла, потому что в ней нет ничего оригинального, она оригинальна в своей пошлости, она торгуется сама с собой; без инициативы, без всемирно-исторического призвания — точно старик, над которым тяготеет проклятье, осужденный на то, чтобы извращать первые молодые порывы полного жизни народа и подчинять их своим старческим интересам — старик без глаз, без ушей, без носа — полная развалина» 156.

И все-таки, несмотря на все это, тогдашняя буржуазия умела не выпускать деньгу из рук и урезывать доходы короля и юнкеров, пока не обеспечено ее собственное право; она предпочитала скорее переносить

* Речь идет о дебатах в рейхстаге по поводу бюджета.

261

ФР. МЕРИНГ О ВТОРОЙ ДУМЕ

королевскую немилость, чем пособлять королю выпутаться из банкротства ценою своего права первородства.

По сравнению с теперешними свободомыслящими, либералы объединенного ландтага были тогда, во всяком случае, более проницательны. Они плевать хотели на болтовню о «положительной работе» и предпочитали скорее затормозить такое важное для благосостояния страны дело, каким была в то время постройка восточной железной дороги, чем примириться с отказом от своего конституционного права.

Воспоминание о том времени напрашивается тем более, что с заключением дебатов о бюджете в рейхстаге совпало открытие второй русской Думы. Несомненно, парламентская история русской революции до сих пор более походила на парламентскую историю прусской революции 1848 г., чем на парламентскую историю французской революции 1789 г.; история первой русской Думы поразительно напоминает в некоторых отношениях историю пресловутого «собрания соглашателей», заседавшего некогда в берлинском театре, напоминает до мелочей, вплоть до безрезультатно канувшего в воду призыва к неуплате податей, который выпустило после разгона конституционно-демократическое большинство. И в Пруссии второй ландтаг, созванный правительством, носил, подобно теперешней русской Думе, более яркую оппозиционную окраску, а затем через месяц был вновь разогнан вооруженной силой. Не мало раздается голосов, которые и новой русской Думе пророчат ту же самую участь. А премудрые либералы дают великолепный совет: берегите Думу и завоевывайте доверие народа путем «положительной работы». В том смысле, как это понимают либералы, — это самое глупое, что только можно посоветовать новой Думе.

История не любит повторений. Новая Дума — продукт революции, совсем непохожий на то, чем был некогда второй прусский парламент. Она выбиралась при таком гнусном и подлом давлении на выборы, по сравнению с которым пустяками является все то, что проделывал немецкий — «имперский союз лжи». Да и

262

В. И. ЛЕНИН

среди левых теперешней Думы конституционная демократия не господствует более; теперешняя левая закалена сильной социалистической фракцией. С быстрым разгоном Думы дело тоже обстоит не так уж просто. Царизм не стал бы возиться со всей этой столь же утомительной, сколь и отвратительной процедурой давления на выборы, если бы от его желания зависело всецело, разогнать Думу или нет. Для кредиторов ему нужно народное представительство, которое спасает его от банкротства, и у него не осталось уже ни малейшей возможности — даже если бы ему и не приходилось так туго — измыслить еще более жалкую избирательную систему и проявить еще более грубое давление на выборы.

В этом отношении у прусской реакции 1849 г. был еще крупный козырь: отменив всеобщее избирательное право и введя трехклассную систему выборов, она получила такое так называемое народное представительство, которое не оказывало ей никакого серьезного сопротивления, а для государственных кредиторов являлось все же некоторой гарантией.

Именно выборы в новую Думу показали, что у русской революции гораздо более могучий размах, чем он некогда был у революции немецкой. Несомненно также, что новая Дума выбрана революцией не случайно, что революция намеревается использовать ее. Но революция изменила бы самой себе, если бы послушалась мудрых советов немецких либералов и старалась приобрести доверие народа «положительной работой» в их смысле; действуя так, она вступила бы на тот же жалкий и позорный путь, по которому шествует уже шестьдесят лет немецкий либерализм. То, что этот удивительный герой понимает под «положительной работой», повело бы лишь к тому, что новая