не только проведением резолюций по большинству голосов, но и соглашением враждующих течений по некоторым важнейшим вопросам; — следовательно, и впредь не обязательны формально эти решения, а меньшинство вправе требовать соглашения! Так как в решениях ЦК есть элемент соглашения, то всегда можно эти решения рвать, ибо соглашение дело добровольное!
Разве подобная софистика не есть плохо прикрытая защита ликвидаторов?
Но если софизмы Ионова не более, как смешны, то в стремлении ЦК (пленума) сделать максимум возможных уступок был момент психологически и политически верный, правильный. Меньшевики и отзовисты сходились в бешеных нападках на БЦ (Большевистский центр), против которого выдвигались самые свирепые
268
В. И. ЛЕНИН
обвинения. Не принципиальные разногласия, а «злостность» БЦ — вот что нас больше всего и в первую голову отдаляет от партии, говорили и меньшевики и отзовисты *.
Это — очень важное обстоятельство, не уяснив которого нельзя понять, почему именно таким, а не другим, является ход нашего объединительного кризиса. Принципиальных защитников ликвидаторства и отзовизма не было: ни меньшевики, ни впередовцы не решались занимать подобной позиции. Тут сказалась давно уже отмеченная в нашей литературе (и не раз отмечавшаяся в международной литературе против оппортунистов) черта современных «критиков» марксизма и критиков действительно марксистской тактики: нерешительность, беспринципность, прятанье «новой» линии, прикрывание последовательных представителей ликвидаторства и отзовизма. Мы не ликвидаторы, это фракционный термин, — кричали меньшевики. Мы не отзовисты, это фракционное преувеличение, — вторили им впередовцы. И тысячи обвинений против БЦ по всем и всяческим делам вплоть до так называемой «уголовщины» (читай: экспроприации) сыпались в целях затушевания и оттеснения на второй план принципиально-политических разногласий.
Большевики ответили на это: хорошо, господа, пусть ЦК разберет все ваши обвинения и учинит по ним «суд и расправу». Пять национальных социал-демократов входят в пленум, — от них зависит решение вообще, тем более единогласное решение. Пусть они и явятся «судьями» в разборе ваших (т. е. меньшевистских и впередовских) обвинений и удовлетворении ваших претензий к БЦ. Большевики пошли дальше. Они согласились на максимум компромиссов в резолюциях, потребованных меньшевиками и впередовцами.
И вот максимум уступок в резолюциях о положении дел в партии и о конференции сделан, все «обвинения»
* Ср. отзыв Ионова: «Не менее настойчиво твердил пленуму т. Мартов, что «опасные уклонения» вправо — выдумка злостных большевиков, что один враг у партии, это — Большевистский центр с его фракционным хозяйничанием» (стр. 22 цитир. ст.).
269
ЗАМЕТКИ ПУБЛИЦИСТА
рассмотрены и все претензии к БЦ удовлетворены на основании решения всех пяти националов социал-демократов.
Только таким путем можно было отнять у противников партийной линии, т. е. антиликвидаторской линии, всякую возможность отговорок, всякую возможность увернуться от принципиальной постановки вопроса. И эту возможность у них отняли.
Если теперь Аксельрод и Мартов с К° в «Необходимом дополнении», Алексинский и К° в листке впередовцев пытаются опять вытащить на свет божий обвинения против БЦ, сплетни, клеветы, ложь и инсинуации, — то эти господа сами изрекают себе приговор. Отрицать то, что пленум единогласно все обвинения их рассмотрел, все обвинения своей резолюцией отмел и признал отметенными, — отрицать этого нельзя, отрицать этого ни те, ни другие герои склоки не могут. А если так, то для всех и каждого ясно теперь, что поднимающие опять склоку (Аксельрод, Мартов, Алексинский и К°) — просто политические шантажисты, желающие сплетней замять принципиальные вопросы. И иначе, как политических шантажистов, мы их третировать не будем. Иными вопросами, кроме вопроса о проведении партией антиликвидаторской и антиотзовистской линии, мы заниматься не будем, предоставляя Аксельроду, Мартову, Алексинскому купаться в помоях сколько им угодно.
Компромиссы и уступки большевиков, их согласие на резолюции, во многом недостаточно решительные, были необходимы для чистоты принципиальной размежевки. Удовлетворив все претензии меньшевиков и отзовистов, признанные правильными большинством националов *, большевики добились того, что для социал-демократов без различия направлений, для всех, кроме профессиональных шантажистов, вопрос встал исключительно о проведении партийной линии, антиликвида-
* Напомним, что решающие голоса имели на пленуме 4 меньшевика, 4 большевика, 1 впередовец, 1 латыш, 2 бундовца и 2 поляка, т. е. против меньшевиков и впередовцев большевики не имели большинства даже с поляками и латышом; решали бундовцы.
270
В. И. ЛЕНИН
торской и антиотзовистской. Никому, ни единому человеку в партии, не был загражден доступ к партийной работе, к участию в проведении этой линии; никаких помех ее проведению, никаких посторонних мешающих обстоятельств не осталось по решению, которое зависело от националов социал-демократов. И если теперь снова и еще более явно показали себя ликвидаторы, то этим доказано, что посторонние помехи были выдумкой, отводом глаз, сплетнической уверткой, приемом кружковых интриганов, не более того.
Поэтому размежевка и разборка и началась настоящим образом только после пленума; идет эта разборка исключительно по важнейшему принципиальному вопросу — о ликвидировании нашей партии. Те «примиренцы», которые ошеломлены, огорчены, удивлены тем, что размежевка началась после пленума, доказали своим удивлением только свое пленение кружковой дипломатией. Кружковый дипломат мог думать, что условное соглашение с Мартовым и Мартыновым, Максимовым и вторым впередовцем 111 есть конец всякой размежевки, ибо принципиальные разногласия для такого дипломата — дело второстепенное. Наоборот, для кого принципиальный вопрос о ликвидаторстве и отзовизме стоит на первом месте, — нет ничего удивительного в том, что именно после удовлетворения всех претензий Мартова, Максимова и проч., именно после максимальных уступок им в вопросах организационных и т. п., должна была начаться размежевка чисто принципиальная.
То, что происходит в партии после пленума, не есть крах партийного объединения, а есть начало объединения тех, кто действительно может и хочет работать в партии и по-партийному, есть начало очистки действительно партийного блока большевиков, партийцев-меньшевиков, националов, нефракционных социал-демократов от враждебных партии репегатов, от полулибералов и полу анархистов *.
* Между прочим. К характеристике блока голосопцев и впередовдев против большевиков (блока, вполне подобного блоку жоресистов и эрвеистов против гедистов 112) может служить следующий факт. В «Необходимом дополнении» Мартов издевается над Плехановым за то, что он придает значение составу
271
ЗАМЕТКИ ПУБЛИЦИСТА
4. О ПАРАГРАФЕ 1-ом РЕЗОЛЮЦИИ О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В ПАРТИИ
Продолжая разбор недостатков резолюций пленума, я должен остановиться теперь на первом пункте резолюции о положении дел в партии. Этот пункт не затрагивает, правда, таких вопросов, которые непосредственно связаны с тем или иным пониманием партийного объединения, но мне придется сделать отступление, ибо толкование этого первого пункта вызвало уже не мало споров в партии.
В моем проекте резолюции вовсе не было этого пункта, и я — как и вся редакция «Пролетария» — боролся против него самым решительным образом. Пункт был проведен меньшевиками и поляками, которых часть большевиков предупреждала самым настойчивым образом, что толкование этого неясного, туманного пункта неминуемо будет плодить недоразумения или — еще хуже — служить службу ликвидаторам.
Нечего и говорить, что целый ряд положений этого пункта критиковался мною на пленуме ввиду их бессодержательности, пустоты, тавтологичности. Говорить, что тактика социал-демократов всегда едина в своей принципиальной основе — и не определять, в чем эти принципиальные основы состоят, почему и о каких именно основах (марксизм вообще или то или иное из положений марксизма) здесь идет речь; — говорить, что тактика с.-д. всегда рассчитана на максимум результатов — и не определять ни ближайшей цели (ближайших возможных результатов) борьбы в данный момент, ни специфических приемов борьбы этого данного момента; — говорить, что тактика рассчитана на различные пути, которыми может пойти развитие, и не определять конкретно этих путей; — говорить труизмы комиссии о школе. Мартов фальшивит. На пленуме тот же Мартов вместе со всеми меньшевиками, вместе с Максимовым и при помощи Троцкого боролся за резолюцию о признании отзовистской школы в NN партийною, с которой ЦК должен войти в соглашение! Нам с трудом удалось провалить этот антипартийный блок.
Конечно, раз и голосовцы и впередовцы входят в партию, они вполне вправе входить в блоки. Дело не в праве, а в принципиальности блока. Это — блок беспринципных против партийности и принципиальности.
272
В. И. ЛЕНИН
о том, что тактика должна содействовать накоплению сил, делать пролетариат готовым и к открытой борьбе и к использованию противоречий неустойчивого режима, — все это недостатки очевидные, бросающиеся в глаза, превращающие весь пункт в ненужный и негодный балласт.
Но есть еще нечто худшее в этом пункте. Есть в нем лазейка для ликвидаторов, на которую было указано во время пленума различными членами его, не только большевиками, но и одним из бундовцев и даже Троцким. Это — фраза о том, что для сознательного пролетариата «впервые открывается возможность, организуясь в массовую социал-демократическую партию, применять сознательно, планомерно и последовательно этот тактический метод международной социал-демократии». (Какой этот метод? Речь шла раньше о принципиальных основах тактики, а не о методе ее и тем менее о каком-либо определенном методе.)
Почему впервые, — спрашивали критики этого пункта на пленуме. Если потому, что всякий шаг развития страны дает нечто новое, более высокое и в уровне техники и в определенности классовой борьбы и т. п., тогда перед нами опять банальность. Тогда всякий момент всегда и безусловно дает нечто такое, что является впервые по сравнению с прошлым моментом. Но мы переживаем определенный момент, момент контрреволюционного упадка, момент громадного понижения энергии масс и социал-демократического рабочего движения после революционного подъема. И если такой момент характеризуется, как дающий впервые пролетариату возможность применять сознательно и т. д. метод международной социал-демократии, то эти слова неминуемо поведут к толкованию ликвидаторскому, к чисто либеральному превознесению третье-думского, якобы мирного и якобы законного периода над периодом бури и натиска, над периодом революции, когда борьба пролетариата шла в непосредственно революционных формах и либералы ругали ее «безумием стихии».
Чтобы обратить особое внимание на эту опасность ликвидаторского толкования архинеясного пункта, я
273
ЗАМЕТКИ ПУБЛИЦИСТА
внес целый ряд письменных заявлений на этом заседании пленума, подчеркивая ряд мест из речей ораторов. Вот два моих заявления:
1) «По требованию Ленина заносится в протокол из слов тов. Т. (польского с.-д.):
«совершенно ложно толкование, что здесь принижение тактики революции по сравнению с контрреволюцией».
2) «По требованию Ленина заносится в протокол восклицание т. Мартова («правильно!») к словам И. (большевика, защищавшего этот пункт), что спорные слова не принижают, а возвышают значение революции и ее методов по сравнению с контрреволюционными».
Оба заявления констатируют, что поляк и большевик, при согласии Мартова, категорически отрекались от самомалейшей допустимости ликвидаторского толкования этого пункта. В намерения этих двух товарищей вовсе такое толкование, разумеется, не входило.
Но давно уже известно, что применению подлежит закон, а не мотивы закона, не намерения законодателя. Значение данного пункта в агитации и пропаганде определится не благими намерениями тех или других из его авторов, не их заявлениями на пленуме, а объективным соотношением
