лет, 1895-1904, фабриканты выиграли 51,6% стачек (по числу стачечников); в 1905 г. -29,4%; в 1906 году — 33,5%; в 1907 году — 57,6%; в 1908 году — 68,8%. Значит ли это, что экономические стачки 1906-1907 гг. были «безумны», «несвоевременны», были «слабой стороной движения»? Нет. Это значит, что, поскольку натиск революционной борьбы масс был недостаточно силен в 1905 г., постольку поражение (и в политике, и в
370
В. И. ЛЕНИН
«экономике») было неизбежно, но если бы пролетариат не сумел при этом по меньшей мере дважды подниматься для нового натиска на врага {четверть миллиона одних только политических стачечников во вторую четверть 1906 года и также 1907), то поражение было бы еще сильнее; государственный переворот произошел бы не в июне 1907 г., а годом, или даже более чем годом, раньше; экономические завоевания 1905 г. были бы отобраны у рабочих еще быстрее.
Вот этого значения революционной борьбы масс абсолютно не понимает Мартов. Вслед за либералами, он говорит про бойкот в начале 1906 года, что «социал-демократия осталась на время вне политической линии борьбы». Чисто теоретически, подобная постановка вопроса о бойкоте 1906 г. есть невероятное упрощение и опошление очень сложной проблемы. Какова была реальная «линия борьбы» во 2-ую четверть 1906 г., парламентская или внепарламентская? Посмотрите на статистику: число «экономических» стачечников поднимается с 73 тысяч до 222 тысяч, политических с 196 до 257. Процент уездов, охваченных крестьянским движением, с 36,9% до 49,2%. Известно, что военные восстания тоже чрезвычайно усилились и участились во 2-ую четверть 1906 года по сравнению с 1-ой. Известно дальше, что I Дума была самым революционным в мире (в начале XX века) и в то же время самым бессильным парламентом; ни одно ее решение не было проведено в жизнь.
Таковы объективные факты. Либералы и Мартов оценивают эти факты так, что Дума была реальной «линией борьбы», а восстания, политические стачки, крестьянские и солдатские волнения пустым делом «революционных романтиков». А глубокомыслящий Троцкий думает, что разногласия фракций на этой почве были «интеллигентской» «борьбой за влияние на незрелый пролетариат». Мы думаем, что объективные данные свидетельствуют о наличности весной 1906 г. такого серьезного подъема действительно революционной борьбы масс, что социал-демократическая партия обязана была признать такую именно борьбу
371
ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ВНУТРИПАРТИЙНОЙ БОРЬБЫ В РОССИИ
главной борьбой и приложить все усилия к ее поддержке и развитию. Мы думаем, что своеобразная политическая ситуация той эпохи, — когда царское правительство получило с Европы двухмиллиардный заем как бы под обеспечение созыва Думы, когда царское правительство спешно издавало законы против бойкота Думы, — вполне оправдывала попытку пролетариата вырвать из рук царя созыв первого парламента в России. Мы думаем, что не социал-демократия, а либералы «остались тогда вне политической линии борьбы». Те конституционные иллюзии, на распространении которых в массах была построена вся карьера либералов в революции, были опровергнуты всего рельефнее историей первой Думы.
В обеих первых Думах либералы (кадеты) имели большинство и с шумом и треском занимали политическую авансцену. Но именно эти «победы» либералов и показали наглядно, что либералы все время оставались «вне политической линии борьбы», что они были политическими комедиантами, глубоко развращавшими демократическое сознание масс. И если Мартов и его друзья, вслед за либералами, указывают на тяжелые поражения революции как на урок того, «чего не делать», то мы ответим им: единственная реальная победа, одержанная революцией, была победой пролетариата, который отбросил либеральные советы идти в булыгинскую Думу и повел за собой крестьянские массы на восстание. Это во-1-х. А во-2-х, своей геройской борьбой в течение трех лет (1905-1907) русский пролетариат завоевал себе и русскому народу то, на завоевание чего другие народы потратили десятилетия. Он завоевал освобождение рабочих масс из-под влияния предательского и презренно-бессильного либерализма. Он завоевал себе роль гегемона в борьбе за свободу, за демократию, как условие для борьбы за социализм. Он завоевал всем угнетенным и эксплуатируемым классам России уменье вести революционную массовую борьбу, без которой нигде на свете не достигалось ничего серьезного в прогрессе человечества.
372
В. И. ЛЕНИН
Этих завоеваний не отнимет у русского пролетариата никакая реакция, никакая ненависть, брань и злобствование либералов, никакие шатания, близорукость и маловерие социалистических оппортунистов.
IV
Развитие фракций русской социал-демократии после революции объясняется опять-таки не «приспособлением интеллигенции к пролетариату», а изменениями в отношениях между классами. Революция 1905- 1907 годов обострила, сделала открытым, выдвинула на очередь дня антагонизм крестьянства и либеральной буржуазии в вопросе о форме буржуазного порядка в России. Политически созревший пролетариат не мог не принять самого энергичного участия в этой борьбе, и отражением его отношения к разным классам нового общества явилась борьба большевизма и меньшевизма.
Трехлетие 1908-1910 годов характеризуется победой контрреволюции, восстановлением самодержавия и III Думой, Думой черносотенцев и октябристов. Борьба между буржуазными классами за форму нового порядка сошла с авансцены. Для пролетариата выдвинулась на очередь дня элементарная задача отстоять свою, пролетарскую, партию, враждебную и реакции, и контрреволюционному либерализму. Эта задача не легка, потому что именно на пролетариат обрушилась вся тяжесть экономических и политических преследований, вся ненависть либералов за вырванное у них социал-демократией руководство массами в революции.
Кризис социал-демократической партии очень тяжел. Организации разбиты. Масса старых руководителей (особенно из интеллигенции) арестованы. Новый тип социал-демократического рабочего, берущего партийные дела в свои руки, уже народился, но ему приходится преодолевать необыкновенные трудности. При таких условиях социал-демократическая партия теряет многих «попутчиков». Естественно, что в буржуазной
373
ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ВНУТРИПАРТИЙНОЙ БОРЬБЫ В РОССИИ
революции к социалистам примкнули мелкобуржуазные попутчики. Они отпадают теперь от марксизма и от социал-демократии. Процесс этот обнаружился в обеих фракциях: у большевиков в виде течения «отзовистского», которое появилось весной 1908 г., сразу потерпело поражение на Московской конференции и, после долгой борьбы, отвергнутое официальным центром фракции, составило за границей особую фракцию — «впередовскую». Своеобразие периода распада выразилось в том, что в этой фракции сошлись вместе и те «махисты», которые в платформу свою внесли борьбу с марксизмом (под вывеской защиты «пролетарской философии»), и «ультиматисты», эти стыдливые отзовисты, и различного типа «социал-демократы дней свободы», увлеченные «яркостью» лозунгов, затвердившие их, но не понявшие основ марксизма.
У меньшевиков тот же процесс отпадения мелкобуржуазных «попутчиков» выразился в течении ликвидаторском, которое вполне оформилось теперь в журнале г. Потре-сова «Наша Заря», в «Возрождении» и «Жизни» 141, в позиции «16-ти» и «тройки» (Михаила, Романа, Юрия), причем заграничный «Голос Социал-Демократа» занял место прислужника русских ликвидаторов на деле и дипломатического прикрывателя их перед партийной публикой.
Не понявши историко-экономического значения этого распада в эпоху контрреволюции, этого отпадения от социал-демократической рабочей партии несоциал-демократических элементов, Троцкий говорит немецким читателям о «распаде» обеих фракций, о «распаде партии», о «разложении партии».
Это — неправда. И эта неправда выражает, во-первых, полнейшее теоретическое непонимание Троцкого. Почему пленум признал и ликвидаторство, и отзовизм «проявлением буржуазного влияния на пролетариат», этого Троцкий абсолютно не понял. Подумайте в самом деле: распад партии, разложение партии или укрепление и очищение ее выражается в отделении осуждаемых партией течений, выражающих буржуазное влияние на пролетариат?
374
В. И. ЛЕНИН
Во-2-х, эта неправда выражает на практике рекламную «политику» фракции Троцкого. Что предприятие Троцкого есть попытка создать фракцию, это видят теперь все и каждый, когда Троцкий удалил из «Правды» представителя ЦК. Рекламируя свою фракцию, Троцкий не стесняется рассказывать немцам, что «партия» распадается, обе фракции распадаются, а он, Троцкий, один все спасает. На деле мы все видим теперь, — и новейшая резолюция троцкистов (от имени венского клуба, 26 ноября 1910 г.) особенно наглядно это показывает, — что доверием Троцкий пользуется исключительно у ликвидаторов и «впередовцев».
До какой беззастенчивости доходит при этом Троцкий, унижая партию и возвеличивая себя перед немцами, показывает, например, такой пример. Троцкий пишет, что «рабочие массы» в России считают «социал-демократическую партию стоящей вне (курсив Троцкого) их круга», и говорит о «социал-демократах без социал-демократии».
Как же г. Потресову и его друзьям не целовать Троцкого за такие речи?
А опровергает эти речи не только вся история революции, но даже выборы в III Думу по рабочей курии.
Для работы в легальных организациях, пишет Троцкий, «фракции меньшевиков и большевиков оказались, по их прежнему идейному и организационному укладу, совершенно неспособными»; работали «отдельные группы социал-демократов, но все это происходило вне рамок фракций, вне их организационного воздействия». «Даже важнейшая легальная организация, в которой меньшевики имеют перевес, работает совершенно вне контроля меньшевистской фракции». Так пишет Троцкий. А вот каковы факты. С самого начала существования социал-демократической фракции в III Думе большевистская фракция через своих доверенных людей, имевших полномочия от ЦК партии, все время вела работу содействия, помощи, совета и контроля за работой социал-демократов в Думе. То же делает редакция ЦО партии, состоящая из представителей фракций (которые распустились, как фракции, в январе 1910 г.).
375
ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ВНУТРИПАРТИЙНОЙ БОРЬБЫ В РОССИИ
Когда Троцкий подробно рассказывает немецким товарищам о глупости «отзовизма», изображая это течение, как «кристаллизацию» бойкотизма, свойственного всему большевизму, а затем в двух словах упоминает, что большевизм «не дал себя осилить» отзовизму, а «выступил против него решительно или, вернее, необузданно», то немецкий читатель, конечно, не представляет себе, сколько утонченного вероломства в подобном изложении. Иезуитская «резервация» Троцкого состоит в опущении маленькой, совсем маленькой «мелочи». Он «забыл» рассказать, что еще весной 1909 года большевистская фракция на официальном собрании ее представителей отстранила от себя, исключила отзовистов. Но как раз эта «мелочь» и неудобна Троцкому, желающему говорить о «распаде» большевистской фракции (а затем и партии), а не об отпадении несоциал-демократических элементов!
Мартова мы считаем теперь одним из вождей ликвидаторства, тем более опасным, чем «искуснее» защищает он ликвидаторов квазимарксистскими словами. Но Мартов открыто излагает взгляды, наложившие свой отпечаток на целые течения в массовом рабочем движении 1903-1910 годов. Троцкий же представляет только свои личные колебания и ничего больше. Он был в 1903 г. меньшевиком; отошел от меньшевизма в 1904 г., вернулся к меньшевикам в 1905 г., щеголяя лишь ультрареволюционной фразой; в 1906 г. опять отошел; в конце 1906 г. защищал избирательные соглашения с кадетами (т. е. фактически опять был с меньшевиками), а весной 1907 г. на Лондонском съезде говорил, что его различие от Розы Люксембург есть «скорее различие индивидуальных оттенков, чем политических направлений». Троцкий совершает плагиат сегодня из идейного багажа одной фракции, завтра — другой, и поэтому объявляет себя стоящим выше обеих фракций. Троцкий в теории ни в чем не согласен с ликвидаторами и отзовистами, а на практике во всем согласен с голосовцами и впередовцами.
Поэтому, если немецким товарищам Троцкий говорит, что он представляет «общепартийную тенденцию»,
376
В. И. ЛЕНИН
то мне приходится заявить, что Троцкий представляет лишь свою фракцию и пользуется некоторым
