организационный, а вопрос о всей программе, всей тактике, всем характере партии, вернее о двух партиях, о социал-демократической рабочей партии и о столыпинской рабочей партии гг. Потресовых, Смирновых, Лариных, Левицких и К° . Примиренцы парижские точно проспали 1 1/2 года после пленума, в течение которых вся борьба с ликвидаторами передвинулась и у нас, и у партийных меньшевиков с вопросов организационных на вопросы о бытии с-д. — а не либеральной — рабочей партии. Спорить
338
В. И. ЛЕНИН
теперь, скажем, с господами из «Нашей Зари» об организационных вопросах, об отношении легальной и нелегальной организации, значило бы ломать комедию, ибо эти господа вполне могут признать такую «нелегальную» организацию, как «Голос», прислуживающий ликвидаторам! Давно уже сказано, что такую нелегальную организацию, которая бы служила монархическому либерализму, признают и практикуют наши кадеты. Примиренцы называют себя большевиками, чтобы 1 1/2 года спустя повторять разоблаченные большевиками (и притом с специальным заявлением, что это делается от имени всего большевизма!) ошибки Троцкого. Ну разве это не злоупотребление установившимися партийными кличками? Разве не обязаны мы после этого заявить всем и каждому, что примиренцы отнюдь не большевики, что они не имеют ничего общего с большевизмом, что они просто непоследовательные троцкисты?
Читайте несколько дальше: «Можно не согласиться с тем, как понимал официальный большевизм и большинство редакции ЦО задачу борьбы с ликвидаторством…». Неужели можно серьезно утверждать, что «задача борьбы с ликвидаторством» есть задача организационная? Примиренцы сами заявляют, что расходятся с большевиками не только по организационным вопросам! В чем же именно? Они молчат. Их «гласный ответ» продолжает быть ответом безгласных… или беззаботных?., людей. В течение 1 1/2 лет они не собрались ни единого разу поправить «официальный большевизм» или изложить свое понимание задачи борьбы с ликвидаторством! А борьбу эту официальный большевизм ведет ровно три года, с августа 1908 года. Сопоставляя эти общеизвестные даты, мы невольно ищем объяснения странной «безгласности» примиренцев, и эти поиски невольно приводят на память Троцкого и Ионова, уверявших, что они тоже против ликвидаторов, но иначе понимают задачу борьбы с ними. Смешно ведь это, товарищи: через три года после начала борьбы заявлять, что вы иначе ее понимаете. Такое инако-понимание как две капли воды похоже на полное непонимание!
339
О НОВОЙ ФРАКЦИИ ПРИМИРЕНЦЕВ ИЛИ ДОБРОДЕТЕЛЬНЫХ
Пойдем дальше. Гвоздь теперешнего партийного кризиса, несомненно, сводится к вопросу: полное отделение нашей партии, РСДРП, от ликвидаторов (голосовцев в том числе) или продолжение политики соглашения с ними. Едва ли найдется хоть один с-д., сколько-нибудь знакомый с делом, который стал бы отрицать, что в этом вопросе суть всего теперешнего партийного положения. Какой же ответ дают на него примиренцы?
«Нам говорят, — пишут они в листке, — что этим (поддержкой совещания) мы нарушаем партийные формы и производим раскол. Мы не думаем этого (sic! ). Но если бы это было так, мы бы этого не боялись». (Следует указание на срыв пленума Заграничным бюро ЦК, на то, что «на ЦК ведут азартную игру», что «партийные формы стали наполняться фракционным содержанием» и т. д.)
Этот ответ, поистине, можно назвать «классическим» образчиком идейной и политической беспомощности! Подумайте только: выдвинуто-де обвинение в расколе. И вот новая фракция, претендуя на указание пути партии, объявляет печатно и публично: «мы не думаем этого» (т. е. не думаете, что раскол есть и будет?), «но»… но «мы бы не побоялись этого».
Ручаться можно, что в истории политических партий такого примера путаницы не найти. Если вы «не думаете», что раскол есть и будет, объясните же это! объясните, почему можно работать с ликвидаторами! скажите прямо, что с ними можно — а значит и должно — работать.
Наши примиренцы не только не говорят этого, а говорят обратное. В редакционной статье № 1 «Бюллетеня» (примечание прямо оговаривает, что против этой статьи был большевик, сторонник большевистской платформы = резолюции II Парижской группы) мы читаем:
«… Факт, что совместная работа с ликвидаторами в России невозможна», а несколько раньше признано, что между голосовцами и ликвидаторами «становится все труднее провести даже тончайшую грань».
* — так! Ред.
340
В. И. ЛЕНИН
Пойми, кто может! С одной стороны, официальнейшее заявление от имени Технической комиссии (в которой примиренцы с поддерживающими их теперь поляками составляют большинство против нас, большевиков), что совместная работа невозможна. По-русски это и называется объявлением раскола. Никакого другого смысла слово раскол не имеет. С другой стороны, тот же № 1 «Бюллетеня» вещает, что Техническая комиссия была создана «не для раскола, а в целях предотвращения его», и те же примиренцы пишут, что они «не думают этого» (что раскол есть и будет).
Можно ли представить себе большую путаницу?
Если совместная работа невозможна, то это объяснимо для с.-д., это может быть оправдано в глазах с.-д. либо вопиющим нарушением партийных решений и обязательств известной группой лиц (и тогда раскол неизбежен с этой группой лиц), либо коренным принципиальным расхождением, направляющим всю работу известного течения прочь от социал-демократизма (и тогда раскол неизбежен с целым течением). У нас налицо, как известно, оба эти случая: с ликвидаторским течением объявил невозможным работать пленум 1910 года, а с голосовской группой, нарушившей все обязательства и перешедшей окончательно к ликвидаторам, раскол совершается теперь.
Кто сознательно говорит: «совместная работа невозможна», кто продумал сколько-нибудь это заявление и понял его принципиальные основы, тот неизбежно направил бы все внимание и все усилия на то, чтобы выяснить эти основы перед самой широкой массой и избавить ее возможно скорее и полнее от пустых и вредных попыток продолжать какие бы то ни было сношения с тем, с кем работать невозможно, А кто делает это заявление и в то же время добавляет: «мы не думаем», что будет раскол, «но мы не побоимся этого», тот обнаруживает этим путаным и робким языком, что он боится самого себя, боится сделанного им шага, боится созданного положения! Именно такое впечатление не может не производить листок примиренцев, которые в чем-то хотят оправдаться, перед кем-то хотят
341
О НОВОЙ ФРАКЦИИ ПРИМИРЕНЦЕВ ИЛИ ДОБРОДЕТЕЛЬНЫХ
выставить себя «добрыми», кому-то подмигивают… Мы сейчас увидим, какое значение имеет их перемигивание с «Впередом» и «Правдой». Мы должны сначала покончить с тем, как понимают примиренцы «итог периоду, протекшему со времени пленума», итог, который подвело совещание цекистов.
Необходимо, в самом деле, понять этот итог, понять, почему он стал неизбежным, — иначе наше участие в событиях будет стихийное, беспомощное, случайное. Посмотрите же на это понимание у примиренцев. Как отвечают они на вопрос, почему из дел пленума, из решений его, объединительных по преимуществу, вытек раскол между ЗБЦК (=ликвидаторами) и антиликвидаторами? Ответ на этот вопрос у наших непоследовательных троцкистов просто списан у Троцкого и Ионова, и мне приходится повторять сказанное в мае прошлого года против этих последовательных примиренцев *.
Ответ примиренцев: виновата фракционность, фракционность меньшевиков, впередовцев, «Правды» — мы перечисляем фракционные группы в порядке листка — и, наконец, «официальных представителей большевизма», которые «пожалуй превзошли все эти группы в фракционных стремлениях». Нефракционными авторы листка прямо и определенно называют только самих себя, парижских примиренцев. Все порочны — мы добродетельны. Никаких идейных причин, вызывающих разбираемое явление, примиренцы не приводят. Ни на какие организационные или какие бы то ни было иные особенности групп, вызвавшие это явление, они не указывают. Ничего, ровнехонько ничего не дают в объяснение, кроме ссылки на фракционность = порок, нефракционность = добродетель. Разница между примиренцами в Париже и Троцким только та, что первые считают Троцкого фракционным, а себя нет, второй же наоборот.
Не могу не сознаться, эта постановка вопроса, когда в объяснение политических явлений приводятся только порочность одних и добродетельность других, всегда
* См. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 252-304. Ред.
342
В. И. ЛЕНИН
напоминает мне те афишированно-благообразные физиономии, при виде которых невольно приходит мысль: «а вероятно, это — шулер».
Подумайте над следующим сопоставлением: наши примиренцы нефракционны, добродетельны. Мы, большевики, превзошли все группы в фракционных стремлениях, т. е. мы самые порочные. Поэтому добродетельная фракция поддержала наиболее порочную, большевистскую, в борьбе с ЗБЦК! ! Некругло выходит у вас, товарищи! Вы запутываетесь все больше и больше с каждым заявлением, которое вы делаете.
Вы делаете себя смешными, перебрасываясь с Троцким — точно мячиком играя — взаимными обвинениями в фракционности: вы не даете себе труда подумать, что такое фракция? Попробуйте дать определение, и мы вам предсказываем, что вы запутаетесь еще больше, ибо вы сами — фракция, колеблющаяся, беспринципная, не понявшая того, что было на пленуме и после пленума, фракция.
Фракция есть организация внутри партии, объединенная не местом работы, не языком или другими объективными условиями, а особой платформой взглядов на партийные вопросы. Авторы листка — фракция, ибо листок есть их платформа (весьма плохая, но бывают фракции с неверными платформами). Они — фракция, ибо они, как и всякая организация, связаны внутренней дисциплиной: их представителя в Техническую комиссию и Организационную комиссию назначает их группа по большинству голосов, она же составляет и издает листок-платформу и так далее. Таковы объективные факты, осуждающие на лицемерие крики против фракционности. И Троцкий, и «непоследовательные троцкисты» уверяют, что у них нет фракции, ибо… «единственная» цель сплочения (во фракцию) есть уничтожение фракций, проповедь слияния их и т. д., но все подобные уверения есть лишь самовосхваление и трусливая игра в прятки, по той простой причине, что факт существования фракции не затрагивается какой угодно (хотя бы архидобродетельной) целью фракции. Всякая фракция убеждена в том, что
343
О НОВОЙ ФРАКЦИИ ПРИМИРЕНЦЕВ ИЛИ ДОБРОДЕТЕЛЬНЫХ
ее платформа и политика есть лучший путь к уничтожению фракций, ибо идеалом существование фракций никто не считает. Разница только та, что фракции с ясной, последовательной, цельной платформой прямо защищают свою платформу, а фракции беспринципные прячутся за дешевые крики о своей добродетельности, о своей нефракционности.
В чем причина существования фракций в РСДРП? В том, что они — продолжение раскола 1903-1905 годов. Они — результат слабости местных организаций, бессильных помешать превращению литераторских групп, выражающих новые течения и те-ченьица, в новые «фракции», т. е. в организации, ставящие внутреннюю дисциплину на первый план. В чем залог уничтожения фракций? Только в полном изживании раскола времен революции (а к этому ведет исключительно очищение от ликвидаторства и отзовизма двух главных фракций), в создании такой сильной пролетарской организации, которая может заставить меньшинство подчиняться большинству. Пока такой организации нет, только соглашение всех фракций могло бы ускорить процесс их исчезновения. Отсюда ясна и идейная заслуга пленума и его примиренческая ошибка: заслуга — отметение идей ликвидаторства и отзовизма; ошибка — соглашение с людьми и группами без разбору, без соответствия их обещаний («резолюцию подписали») и их дел. Идейное
