опроса) по вопросу об отпусках, в 1908 и в 1912 гг.
В 1908 году насчитано было 138 предприятий, в которых рабочие пользовались отпусками. Из 75 591 рабочих, занятых в этих предприятиях, отпуском пользовались 13 579, т. е. 17,9 проц.
192
В. И. ЛЕНИН
В 1912 г. насчитано 389 предприятий, в которых рабочие пользовались отпусками. Из 233 927 занятых рабочих отпуск имели 34 257, т. е. 14 проц.
Всего из каждых 1000 предприятий металлургической промышленности только в трех предприятиях давались отпуска! Из всего числа рабочих металлистов только 1,8 проц., т. е. менее пятидесятой части, пользовались отпуском.
Большинство дающих отпуски предприятий — именно свыше девяти десятых их числа — разрешают отпуски лишь тем рабочим, которые прослужили на заводе довольно продолжительное время. Из 389 заводов (с 233 927 рабочих) в 84 заводах с 140 209 рабочими требуется, чтобы рабочий прослужил от пяти до десяти лет (!!), — лишь тогда он получит право на отпуск.
Ясно, что подобный отпуск является до смешного ничтожным улучшением для рабочих, будучи главным образом приманкой для привязывания рабочих к заводу и средством борьбы против стачек!
Продолжительность отпуска в большинстве случаев (для 72 проц. рабочих в названных предприятиях) не превышает недели. Для 10 проц. рабочих срок отпуска — менее недели, и только для 16 проц. — более недели (до двух недель).
В большинстве дающих отпуски предприятий (97 проц.) рабочие получают во время отпуска прежнюю плату или среднюю недельную плату.
В итоге мы видим, что отпуска для рабочих развиты даже в передовой промышленности передовой страны до безобразия мало. Но необходимость правильного и достаточного отдыха сознается рабочими все шире, и своей настойчивостью организованные рабочие сумеют добиться успехов и в этой области.
Недавно скончался редактор «Русских Ведомостей» 75 В. М. Соболевский. Либералы чествовали в нем «стойкого прогрессивного деятеля». Говорили и писали о его личных качествах. Обходили вопрос о политическом направлении «Русских Ведомостей».
Нет ничего более удобного для наших либералов, как эта старая, бесцветная, общая дымка: «оппозиционность», «прогрессизм». А что скрывается за этими словами, какая оппозиционность была у того или другого деятеля, какому классу он служил, этого не любят разбирать. Либералам это неприятно.
Но демократии следует добиваться правды. Чествуйте в В. М. Соболевском прогрессиста, это ваше право. Но, если хотите серьезно учить народ политике, не забывайте о направлении «Русских Ведомостей», своеобразно сочетавших правый кадетизм с народническим налетом.
Г-н Л. Пантелеев, посвящая в «Речи» статью памяти В. М. Соболевского, пишет, что он был «большой скептик насчет наличности тех сил, которыми располагает наше прогрессивное общество».
Тут все неясно: какого рода был этот скептицизм? О каком обществе идет речь? Завесу приоткрывают следующие, цитируемые г. Пантелеевым, слова В. М. Соболевского: «что может дать общество, до мозга костей еще пропитанное, в главной массе, традициями и навыками крепостного права? Какую поддержку новому
194
В. И. ЛЕНИН
строю можно ждать от миллионов полурабов, нищих, голодных, пьяных, невежественных?»
Г-н Пантелеев, нашедший уместным публиковать эти откровенные речи, не заметил, какой свет проливают они на отношение русских либералов к демократии.
Летом 1905 года «Русские Ведомости» печатали статью г. Виноградова, звезды либеральной науки, доказывавшего, что не следует этим полурабам заходить далеко, что надо им быть поскромнее и поспокойнее. «Русские Ведомости» едва ли не раньше остальных либеральных газет проявили вполне определенно свое контрреволюционное отношение к событиям.
Бывает скептицизм и скептицизм. По отношению к общественному деятелю надо спрашивать: насчет какого класса был он скептиком? Соболевский (как и его «Русские Ведомости») был скептик и даже пессимист насчет крестьянства. Он был оптимист насчет помещиков: он их изображал способными на «реформы», «искренне сочувствующими новому строю», «культурными людьми» и т. п. Смесь этого помещичьего либерализма (не полурабского, а совсем рабьего) с народничеством была признаком гнилости «просвещенного», состоятельного, сытого либерального общества, которое учило просыпающиеся «миллионы полурабов» рабской морали и рабской политике. Оно, это либеральное общество, было «до мозга костей» раболепным перед помещиками, и народничество «Русских Ведомостей» отражает больше всего патриархальную Русь покорного мужика и либеральничающего барина.
В типографии П. П. Рябушинского в Москве вышла в свет интересная книга под заглавием «Общество заводчиков и фабрикантов московского промышленного района в 1912 году» (Москва, 1913 г.). Цены не показано. В продажу гг. фабриканты не желают пускать своих изданий.
Председатель общества, Юлий Петрович Гужон, открывая 30 марта текущего года годичное собрание общества, приветствовал промышленников «с началом седьмого операционного года» их организации и восклицал, что гг. промышленники «единством своим создали себе представление о могуществе корпорации промышленников, с которой нельзя не считаться». «Ныне укрепление престижа этого могущества должно составить главную задачу новых членов общества», — говорил г. Гужон.
Речь, как видите, не очень грамотная, похожая на речь какого-нибудь военного писаря, но зато полная амбиции.
Посмотрим на фактические отделы книги. Более третьей части ее (стр. 19-69) составляет отдел, посвященный стачкам. Общее число рабочих, бастовавших в 1912 году, гг. промышленники определяют следующим образом:
196
В. И. ЛЕНИН
Категории стачек рабочих Число бастовавших
1912 г. 1911 г.
Экономические 207720 96730
В том числе:
металлич. промышлен 64200 17920
текстильн. » 90930 51670
проч. отрасли » 52590 27140
Политические 855000 8380
В том числе:
по поводу ленских событий 215000
празднования 1 мая 300000
осенние политические стачки 340000
Всего 1062720 105110
Легко видеть, что данные господ промышленников преуменьшены. Но мы не будем пока останавливаться на этом (опущена ленская стачка шести тысяч рабочих, ибо ленские прииски не подлежат надзору фабричной инспекции), а присмотримся к фабрикантской статистике.
Число бастовавших за 1912 год рабочих составляет более половины всего числа рабочих в России, именно 51,7%. В том числе экономические стачки дают десятую часть рабочих (10,1%), а политические — четыре десятых (41,6%).
«Характерным для минувшего года, — пишут гг. фабриканты, — был необыкновенный рост числа политических стачек, которые то и дело прерывали нормальный ход работ и держали всю промышленность в напряженном состоянии». Следует перечисление важнейших стачек второй половины года: август — в Риге против лишения рабочих избирательных прав; сентябрь — в Варшаве по поводу событий в Кутомарах на каторге; октябрь — в Петербурге по поводу кассации выборов уполномоченных, в Ревеле в память событий 1905 года, в Петербурге по поводу известного приговора по делу матросов военного флота; ноябрь — в Петербурге по поводу севастопольского приговора
197
ФАБРИКАНТЫ О РАБОЧИХ СТАЧКАХ
и в день открытия Думы, затем одна стачка по поводу двухлетней годовщины смерти Л. Толстого; декабрь — в Петербурге по поводу назначения рабочих в страховые учреждения. Отсюда гг. фабриканты делают вывод:
«Частота следующих одна за другою демонстративных забастовок, необьгаайное разнообразие и различный удельный вес мотивов, по которым рабочие считали нужным прервать работы, свидетельствует не только о сильном сгущении политической атмосферы, но и о падении фабрично-заводской дисциплины». Следуют обычные угрозы «суровыми мерами»: штрафами, отменой наград, локаутами. «Интересы отечественного производства, — заявляют фабриканты, — настойчиво требуют подъема заводской дисциплины на ту высоту, на которой она находится в западноевропейских странах».
Господа фабриканты желают поднять до «западной» высоты «дисциплину», но о таком же поднятии «политической атмосферы» думать не желают…
Откладываем до следующих статей данные о распределении стачечников по районам, по отраслям промышленности, по успешности результатов стачек.
II
Данные московского общества фабрикантов о распределении бастовавших в 1912 году рабочих по районам и по отраслям производства разработаны очень плохо. Вообще не мешало бы нашим миллионерам нанять себе в помощники при составлении книги и проверке таблицы хоть гимназиста какого-нибудь. Ошибки подсчета и нелепости бросаются в глаза при сравнении, например, данных на стр. 23, 26, 48. Потолковать о культуре и о «престиже могущества» купцов мы любим, а сделать сносно даже самую скромную работу не умеем.
Приводим фабрикантскую статистику стачек — только экономических — за 1912 год в целом, за последние 7 месяцев этого года по районам:
198
В. И. ЛЕНИН
Районы За весь 1912 г. За последние
7 месяцев 1912 г.
бастов.
рабочих Число
потерян.
дней
(тысяч) Число
бастов.
рабочих Число
потерян.
дней
(тысяч)
Московский 60070 799,2 48140 730,6
С.-Петербургский 56890 704,8 35390 545,7
Прибалтийский 18950 193,5 13210 153,6
Юг 23350 430,3 22195 427,6
Царство Польское 21120 295,7 12690 249,9
Всего 180380 2423,5 131625 2107,4
Достаточно бросить взгляд на цифры относительно юга, чтобы видеть негодность, т. е. крайнюю неполноту фабрикантской статистики. Надежнее, видимо, цифры за последние 7 месяцев 1912 года, ибо здесь (и только здесь) приведено подробное распределение стачечников и по районам, и по главным отраслям промышленности, и по результатам стачек.
Порайонные данные показывают нам, что петербургские рабочие и в экономической борьбе (не говоря уже о политической) идут впереди всех рабочих России. Число стачечников СПБ. района (35 тысяч за последние 7 месяцев 1912 года) составляет около 3/4 числа бастовавших в московском районе (48 тыс.), а в этом районе число фабрично-заводских рабочих почти вчетверо больше, чем в петербургском. В Царстве Польском рабочих немного больше, чем в СПБ. районе, а стачечников почти втрое меньше.
Относительно Москвы надо, конечно, принять во внимание худшую конъюнктуру (т. е. условия рынка) в текстильной промышленности, но в Польше 2/3 стачечников в экономических стачках приходится на текстильщиков, и мы увидим ниже, что эти стачки текстильщиков в Польше были особенно успешны.
Петербургские рабочие, таким образом, в 1912 году втягивали до известной степени в экономическое движение рабочих остальной России.
С другой стороны, по упорству стачек впереди стоят юг и Польша: здесь приходится по 19 потерянных дней на 1 стачечника, а в Петербурге и в Москве — по 15
199
ФАБРИКАНТЫ О РАБОЧИХ СТАЧКАХ
(в прибалтийском районе по 12-ти). В среднем по всей России приходится по 16 стачечных дней на 1 стачечника. Господа составители фабрикантской статистики дают за весь 1912 год цифру 13,4 дня. Следовательно, за вторую половину года настойчивость рабочих и упорство их борьбы еще более возросли.
Статистика указывает далее на рост настойчивости рабочих в стачечной борьбе. В 1895-1904 гг. средняя длительность стачек на 1 рабочего определилась в 4,8 дней, в 1909 г. — в 6,5 дней, в 1911 г. — в 7,5 дней (8,2 дня за исключением политических стачек), а в 1912 г. — в 13,4 дня.
Итак, 1912 год показал, что настойчивость рабочих в экономической борьбе растет и что по числу стачечников — сравнительно с числом рабочих — первое место занимает Питер.
В следующей статье посмотрим на данные об успешности стачек.
III
Статистика фабрикантов дает следующее распределение бастовавших в 1912 году рабочих (экономические стачки) по отраслям производства:
Отрасли производства За весь 1912 г. За последние
7 месяцев 1912 г.
бастов.
рабочих Число
потерян.
дней
(тысяч) Число
бастов.
рабочих Число
потерян.
дней
(тысяч)
Металлисты 57000 807,2 40475 763,3
Текстильщики 85550 1025,8 66590 930,6
Прочие 37830 590,5 24560 413,5
Всего 180380 2423,5 131625 2107,4
Здесь крайняя неполнота фабрикантской статистики и крайняя неряшливость ее обработки еще более бросаются в глаза: сумма стачечников за первые пять месяцев (79 970) и за последние семь дает 211 595, а не 180 и не 207 тысяч!
200
В. И. ЛЕНИН
Гг. фабриканты сами доказали, что они преуменьшают число стачечников.
Металлисты идут впереди и по отношению стачечников к общему числу рабочих и по длительности стачек: на одного бастовавшего металлиста приходится 18 дней стачки, на одного текстильщика — 14, а на прочие отрасли по 16 дней. Лучшие условия рынка в металлургической промышленности, как видим, не избавляют ничуть рабочих от необходимости борьбы за грошовую прибавку платы!
Что касается результатов стачек,
