и Троцкий, «семерка» и Троцкий, разорвавши свой собственный Августовский блок, забросивши все решения партии, оторвав себя и от подполья и от организованных рабочих, являются худшими раскольниками. К счастью, рабочие поняли уже это и все сознательные рабочие создают на деле свое единство против ликвидаторских разрушителей его.
Когда два вора дерутся, от этого всегда будет известная польза для честных людей. Когда вконец перессорятся «деятели» буржуазного газетного дела, они раскрывают перед публикой продажность и проделки «больших» газет.
Нововременец Н. Снессарев поссорился с «Новым Временем» 8, проворовался и был удален со скандалом. Он опубликовал теперь «сочинение» в 135 страниц под заглавием: «Мираж «Нового Времени». Почти роман. СПБ. 1914″. Корча из себя, как водится, «благородного» человека, г. Снессарев описывает нравы, давно установившиеся в капиталистических странах Запада и все более проникающие в буржуазный газетный мир России, конечно, при условиях, особо благоприятствующих темноте и безнаказанности особенно грязных, особенно подлых подкупов, подхалимства и т. д.
«Все привыкли мало-помалу жить гораздо выше своих средств», — пишет с грациозной наивностью «пострадавший» нововременец. — «Когда и каким путем общество освободится от этого явления и освободится ли, неизвестно. Но что теперь обстоит так, то это — признанный факт». И одним из магических средств, позволяющих проживать больше, чем получаешь, является «участие» буржуазных газет в проведении концессий. «Можно назвать, — рассказывает нововременец, — десятки разных концессий, обязанных своим проведением в жизнь не только известным связям, но и известным
6
В. И. ЛЕНИН
статьям в известных газетах. «Новое Время», понятно, не исключение». Например, к г. Снессареву явился однажды представитель лондонской компании беспроволочного телеграфа Маркони и предложил составить устав русского общества Маркони и проект концессии в пользу этого общества. «Вознаграждение за этот труд определялось в 10 000 рублей,… и соглашение было заключено».
Пострадавший Снессарев повествует, что не только он продал себя капиталистам за эти деньги, но и вся газета «Новое Время» продалась за «кампанию в защиту концессии», получив скидку на телеграммы в 50% да «местечко» учредителя общества с акциями на 50 000 рублей.
Капиталисты лондонские — обирание россиян — концессия от русского правительства — участие печати — повальная продажность — купля-продажа кого угодно за десятки тысяч рублей — вот правдивая картина, развертываемая проворовавшимся и обиженным Снессаревым.
Миллионное предприятие «Нового Времени» падает. Сынки миллионера-ренегата А. С. Суворина прокучивают и выкидывают зря миллионы. Надо спасать благородную газету. Является на сцену «директор-распорядитель Волжско-Камского банка П. Л. Барк» (стр. 85). Он убеждает А. С. Суворина передать дело товариществу, которое в августе 1911 г. получило высочайше утвержденный устав, причем из 800 паев 650 было у А. С. Суворина (пай по 5000 руб.). Баланс при учреждении общества составлен был фиктивный (стр. 97) — поясняет г. Снессарев и добавляет, что «подобный баланс могли принять при учреждении товарищества или совершенно ничего не понимавшие в цифрах люди… или люди вроде г. Гучкова, т. е. прекрасно понимавшие дело, но преследующие только свои личные цели». Героями этого учреждения товарищества (учредительное собрание 10 ноября 1911 г.) были сам Снессарев, П. Л. Барк, В. П. Буренин, октябрист 9 член Государственной думы Шубинский, сынки благородного ренегата А. С. Суворина и т. д.
7
Эта высокопочтенная компания орудовала, как видит читатель, с ноября 1911 года особенно ретиво. А с 1912 года — повествует пострадавший Снессарев — привилегия «Нового Времени» получать объявления земельных банков («не такой большой доход»: всего 15 000 руб. в год, или «что-то около» этого!), привилегия эта стала субсидией. Ибо по закону объявления должны идти в наиболее распространенной газете. «Новое Время» не было тогда наиболее распространенной, но оно «пустило в ход» («в первый раз», божится благородный Снессарев) свои закулисные влияния и знакомства в правительственных сферах, чтобы оставить за собой объявления земельных банков. «При решении этого вопроса в совете министров после довольно серьезного колебания было решено оставить объявления «Новому Времени»» (стр. 21).
Устраивается клуб литературно-художественного общества, «попросту говоря, игорный дом» (стр. 69); «в долговых книгах клуба за сотрудниками «Нового Времени» значились тысячи рублей долгов. Их просто списывали со счетов».
Биржевой делец Манус, разбогатевший на бирже, награбивший состояние «в несколько миллионов» (120), при участии гг. Меньшиковых и т. д., ведет кампанию в «Новом Времени» за удаление министра Коковцова. Читателям предоставляется гадать, по скольку десятков тысяч получили все эти «деятели» и по скольку недополучили.
Пляска миллионов. Пятимиллионный баланс «Нового Времени», из них около трех миллионов — фикция. Жалованья и гонорары — 2-3 тысячи рублей в месяц второстепенным, третьестепенным работникам. Выкидывают же сотни тысяч и миллионы. Займы в банках сотни тысяч. Всеобщая продажность. Проституция всех сортов, незаконная и законная, браком освященная. Лучшее и высшее петербургское общество. Миллионеры, министры, биржевики, знатные иностранцы. Игорные дома. Шантаж разных видов. «Никаких политических убеждений» (стр. 36). Зависть и подножки. Амфитеатров и Снессарев, вызывающие на дуэль инженера,
8
В. И. ЛЕНИН
обидевшего редакцию «Нового Времени», которая облила помоями студентов. А. С. Суворин, «очень любящий» Амфитеатрова, но не могущий «отказать себе в удовольствии причинить ему неприятность»: пропустить фельетон Буренина с «скверной» выходкой против актрисы Райской, жены Амфитеатрова. Буренин вышибает Амфитеатрова. Сынки Суворина, делающие долги в сотни тысяч рублей.
Убыток «Нового Времени» в 1905 году — 150 000 рублей.
Московские купцы-заводчики, испуганные 1905 годом, дают 100 000 рублей на газету для рабочих патриотического направления. «Новое Время» берется, по их просьбе, организовать дело.
Газета «провлачила жалкое существование» два года и закрылась. Москвичи потеряли 100 000 руб., нововременцы — 150 000 руб. (61).
Воры, публичные мужчины, продажные писатели, продажные газеты. Это — наша «большая пресса». Это- цвет «высшего» общества. Этих людей «все» знают, у них «везде» связи… Бесстыдная наглость крепостников, обнимающаяся впотьмах с бесстыдной продажностью буржуазии, вот она — «святая Русь».
Полезно бывает иногда взглянуть, как со стороны люди судят о нас, о нашей рабочей печати, о наших рабочих союзах, о нашем рабочем движении и т. д. Поучительны взгляды и прямых врагов, и прикрытых врагов, и неопределенных, и неопределенно-сочувствующих» людей, если это сколько-нибудь толковые, знающие и чуточку смыслящие в политике люди.
К этому последнему разряду людей относится, несомненно, «трудовик» или «народный социалист» 10, — а ежели говорить по правде, то радикальный буржуа или буржуазный демократ — г. С. Елпатьевский.
Этот писатель — один из вернейших единомышленников и соратников Н. К. Михайловского, которого так неумно превозносят теперь желающие, рассудку вопреки, слыть социалистами «левонародники» 11. Г-н С. Елпатьевский — внимательный наблюдатель русской обывательской жизни, настроениям которой он «чутко» поддается.
Он может быть назван одним из самых передовых русских ликвидаторов, ибо он и его друзья еще осенью 1906 года (смотри печально-знаменитую августовскую книжку «Русского Богатства» 12 за 1906 год) провозгласили необходимость «открытой партии», напали на узость «подполья» и принялись подправлять важнейшие лозунги этого подполья в духе открытой, т. е. легальной, партии. На словах и в сознании самих этих «социал-кадетов» (как их должны были назвать тогда даже
10
В. И. ЛЕНИН
левонародники) их отречение от подполья и ликвидаторское провозглашение «открытой партии» или «борьбы за открытую партию» вызывалось стремлением идти к «массам», организовать массы.
На деле ничего, кроме обывательского, мещанского малодушия (по отношению к массам) и легковерия (по отношению к власти), в плане гг. «народных социалистов» не было. За «открытую партию» им частью погрозили кутузкой, частью подержали кое-кого в кутузке, и в итоге они остались и без открытой и без всякой связи с массами, и без открытой и без всякой партии. Остались тем, чем являются и наши ликвидаторы, т. е. группой легалистов-ликвидаторов, группой «независимых» (от подполья — но зависимых идейно от либерализма) литераторов.
Прошли года уныния, развала и распада. Повеяло чуточку иным ветерком. И, чуткий к обывательским настроениям, г. С. Елпатьевский пишет в январской книжке «Русского Богатства» за текущий год статью о настроениях разных классов русского общества под эффектным названием: «Жизнь идет».
Жизнь идет — восклицает наш народник, перебирая в своей памяти и всякие съезды, и речь Салазкина, и дело Бейлиса 13. Несомненное оживление в провинции, хотя «иногда не отличить теперь не только правого кадета от левого октябриста, но иногда и эсера и эсдека» (из ликвидаторов, а? г. народнический ликвидатор?) «от левого кадета, если судить по местной» (конечно, исключительно легальной) «тактике». «Происходит своего рода собирание Руси по две стороны стены, разделившей Россию. По одну сторону собрались объединенное дворянство, объединенная бюрократия, ведомственные люди и обыватели, которые так или иначе «кормятся от казны», по другую сторону — просто обыватель, толща провинциального общества».
Как видите, не широк кругозор нашего народника, мелок его анализ: все то же либеральное противопоставление власти и общества. О классовой борьбе внутри общества, о буржуазии и рабочих, об углубляющейся розни между либерализмом и демократией трудненько
11
РАДИКАЛЬНЫЙ БУРЖУА О РУССКИХ РАБОЧИХ
сказать что-либо с точки зрения провинциального обывателя.
О деревенских низах трудно делать умозаключения — пишет г. С. Елпатьевский:
«… Тьма и безмолвие повисли над деревней, куда плохо видно, откуда плохо слышно…» Кооперативное движение «внезапно вспыхнуло и широко разлилось…» борьба отрубников и общинников… «все это недостаточно вскрылось».
«Да, нужно признать, что воздвигаемая усилиями правительства стена между отрубниками и общинниками в целях разделить и распылить деревенскую массу — поднимается все выше, но, по-видимому, в деревнях не успели еще выработаться соответствующие видам правительства чувства и настроения. По-прежнему желание и ожидание земли одинаково ярко горит в душе тех и других, а желание воли, «пра-вов», прежде затушеванное «землей», по-видимому, встает все ярче и повелительнее».
И под конец наш бытописатель русской жизни, отметив, что «именно правые круги с упорством повторяют теперь слово революция», что эти круги «сами по-настоящему испугались, что они действительно ждут конфликта, уверены в неизбежности катастрофы», — автор говорит следующее о рабочих:
«Мне нечего говорить здесь об организованных рабочих. Там не приходится идти ощупью в своих умозаключениях, — там все ясно и всем видно. Там мнения довольно точно установлены, там не только желания и ожидания, но и требования, подкрепляемые волевыми импульсами, — не стихийными вспышками, а систематизированными и достаточно выработанными методами… (многоточие г-наЕлпатьевского). И несомненно, и мнения, и желания, и ожидания просачиваются из этой организованной среды в деревенскую, откуда она вышла».
Это пишет человек, который никогда не принадлежал к марксистам и всегда стоял в стороне от «организованных рабочих». И эта оценка дела со стороны тем ценнее для сознательных рабочих.
Г-ну Елпатьевскому, одному из «передовых» вождей ликвидаторства, следовало бы подумать над значением того, что ему пришлось признать теперь.
12
В. И. ЛЕНИН
Во-первых, среди каких рабочих «довольно точно установлены мнения» и «достаточно выработаны и систематизированы методы»? Только среди противников ликвидаторства (ибо у ликвидаторов полный хаос
