воздержавшихся, т. е. блоком социал-шовинистов (Ренодель и К° , так называемые «мажоритеры», сторонники большинства) и лонгетистов (сторонников Лонге, французских каутскианцев)!! При этом циммервальдист Бурдерон и кинталист (kinthalien, участник кинтальской конференции) Раффэн-Дюжанс голосовали за эту резолюцию! !

Мы не будем приводить текста этой резолюции, ибо она непомерно длинна и совершенно не интересна: в ней добренькие, сладенькие фразы о мире поставлены рядом с заявлением готовности поддерживать дальше так называемую «защиту отечества» во Франции, т. е. поддерживать империалистскую войну, которую ведет Франция в союзе с такими еще более крупными и сильными разбойниками, как Англия и Россия.

Объединение социал-шовинистов с пацифистами (или каутскианцами) во Франции и с частью циммервальдистов стало, следовательно, фактом не только в С. G. Т., но и в социалистической партии.

СТАТЬЯ (ИЛИ ГЛАВА) IV
ЦИММЕРВАЛЬД НА РАСПУТЬЕ

28-го декабря пришли в Берн французские газеты с отчетом о конгрессе С. G. T., a 30-го декабря появилось в бернской и цюрихской социалистических газетах новое воззвание бернской I. S. К. («Internationale Sozialistische Kommission») Международной социалистической комиссии, исполнительного органа циммервальдского объединения. В этом воззвании, помеченном концом декабря 1916 года, говорится о предложении

257
ПАЦИФИЗМ БУРЖУАЗНЫЙ И ПАЦИФИЗМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ

мира со стороны Германии, а также Вильсона и других нейтральных стран, причем все эти правительственные выступления называются — и, разумеется, вполне справедливо называются — «комедиантской игрой в мир», «игрой для одурачения собственных народов», «лицемерными пацифистскими жестикуляциями дипломатов».

Этой комедии и лжи противопоставляется, как «единственная сила», способная осуществить мир и пр., «твердая воля» международного пролетариата «обратить оружие борьбы не на своих братьев, а на врага в собственной стране».

Приведенные цитаты наглядно показывают нам две в корне различные политики, которые до сих пор как бы уживались вместе внутри циммервальдского объединения и которые окончательно разошлись теперь.

С одной стороны, Турати говорит определенно, и вполне справедливо, что предложение Германии, Вильсона и т. д. явилось лишь «перефразировкой» итальянского «социалистического» пацифизма; заявление немецких социал-шовинистов и голосование французских показывает, что те и другие превосходно оценили пользу пацифистского прикрытия их политики.

С другой стороны, воззвание Интернациональной социалистической комиссии называет пацифизм всех воюющих и нейтральных правительств комедией и лицемерием.

С одной стороны, Жуо соединяется с Мергеймом, Бурдерон, Лонге и Раффэн-Дюжанс с Реноделем, Самба и Тома, а немецкие социал-шовинисты, Зюдекум, Давид, Шейдеман провозглашают предстоящее «восстановление социал-демократического единства» с Каутским и «Социал-демократической трудовой группой».

С другой стороны, воззвание Интернациональной социалистической комиссии призывает «социалистические меньшинства» энергично бороться со «своими правительствами» «и с их социал-патриотическими наемниками» (Soldlinge).

Или — или.

Разоблачать бессодержательность, нелепость, лицемерие буржуазного пацифизма или «перефразировы-

258
В. И. ЛЕНИН

вать» его в «социалистический» пацифизм? Бороться ли с Жуо и Реноделями, с Леги-нами и Давидами, как с «наемниками» правительств, или объединяться с ними на пустых пацифистских декламациях французского или немецкого образцов?

По этой линии идет теперь водораздел между циммервальдской правой, всегда восстававшей изо всех сил против раскола с социал-шовинистами, и Циммервальдской левой, которая еще в Циммервальде недаром позаботилась публично отгородиться от правой, выступить и на конференции и после нее в печати с особой платформой. Приближение мира или хотя бы усиленное обсуждение некоторыми буржуазными элементами вопроса о мире не случайно, а неизбежно вызвало особенно наглядное расхождение той и другой политики. Ибо мир всегда рисовался и рисуется буржуазным пацифистам и их «социалистическим» подражателям или перепевателям, как нечто принципиально отличное в том смысле, что идея: «война есть продолжение мирной политики, мир есть продолжение военной политики» оставалась всегда непонятой пацифистами обоих оттенков. Что империалистская война 1914-1917 годов есть продолжение империалистской политики 1898-1914 годов, если не еще более раннего периода, этого не хотели и не хотят видеть ни буржуа, ни социал-шовинисты. Что мир может быть теперь, если не будут революционно свергнуты буржуазные правительства, лишь империалистским миром, продолжающим империалистскую войну, этого не видят ни буржуазные, ни социалистические пацифисты.

Как к оценке данной войны подходили с бессмысленными, вульгарными, обывательскими фразами о нападении или обороне вообще, так и к оценке мира подходят с такими же филистерскими общими местами, забывая о конкретной исторической ситуации, о конкретной действительности борьбы между империалистскими державами. А социал-шовинистам, этим агентам правительств и буржуазии внутри рабочих партий, естественно было ухватиться особенно за приближение мира, даже за разговоры о мире, чтобы затушевать

259
ПАЦИФИЗМ БУРЖУАЗНЫЙ И ПАЦИФИЗМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ

вскрытую войною глубину их реформизма, их оппортунизма, чтобы восстановить свое подорванное влияние на массы. Поэтому социал-шовинисты, как мы видели, и в Германии и во Франции делают усиленные попытки «объединиться» с нетвердой, беспринципной, пацифистской частью «оппозиции».

И внутри циммервальдского объединения, наверное, будут сделаны попытки затушевать расхождение двух непримиримых линий политики. Можно предвидеть двоякие попытки этого рода. «Деляческое» примирение будет состоять просто в том, чтобы механически соединять громкие революционные фразы (каковы, например, фразы в воззвании Интернациональной социалистической комиссии) с оппортунистической и пацифистской практикой. Так было во II Интернационале. Архиреволюционные фразы в воззваниях Гюисманса и Вандервельда и в некоторых резолюциях конгрессов только прикрывали архиоппортунистическую практику большинства европейских партий, не переделывая ее, не подрывая ее, не борясь с ней. Сомнительно, чтобы внутри циммервальдского объединения могла удаться вновь эта тактика.

«Принципиальные примирители» попробуют преподнести фальсификацию марксизма в духе, например, такого рассуждения, что реформы не исключают революции, что империалистский мир с известными «улучшениями» границ национальностей или международного права или расходного бюджета на вооружения и т. п. возможен наряду с революционным движением, как «один из моментов развертывания» этого движения и так далее и тому подобное.

Это было бы фальсификацией марксизма. Конечно, реформы не исключают революции. Дело, однако, идет сейчас не об этом, а о том, чтобы революционеры не исключали себя перед реформистами, т. е. чтобы социалисты не подменяли своей революционной работы реформистскою. Европа переживает революционную ситуацию. Война и дороговизна обостряют ее. Переход от войны к миру вовсе еще не обязательно устраняет ее, ибо ниоткуда не следует, чтобы миллионы рабочих,

260
В. И. ЛЕНИН

имеющие теперь в своих руках великолепное вооружение, непременно и безусловно дали себя «мирно разоружить» буржуазии вместо выполнения совета К. Либкнехта, т. е. обращения оружия против своей буржуазии.

Вопрос стоит не так, как его ставят пацифисты, каутскианцы: либо реформистская политическая кампания, либо отказ от реформ. Это буржуазная постановка вопроса. На деле вопрос стоит так: либо революционная борьба, побочным продуктом которой, в случае ее неполной удачи, бывают реформы (это доказала вся история революций во всем мире), либо ничего кроме разговоров о реформах и посулов реформ.

Реформизм Каутского, Турати, Бурдерона, выступающий ныне в форме пацифизма, не только оставляет в стороне вопрос о революции (это уже есть измена социализму), не только на практике отказывается от всякой систематической и упорной революционной работы, но и доходит до заявлений, что уличные демонстрации суть авантюра (Каутский в «Neue Zeit», 26 ноября 1915 г.), доходит до защиты и до осуществления единства с откровенными и решительными противниками революционной борьбы, Зю-декумами, Легинами, Реноделями, Тома и пр. и проч.

Этот реформизм абсолютно непримирим с революционным марксизмом, который обязан всесторонне использовать настоящую революционную ситуацию в Европе для прямой проповеди революции, свержения буржуазных правительств, завоевания власти вооруженным пролетариатом, нисколько не зарекаясь и не отказываясь использовать реформы для развития борьбы за революцию и в ходе ее.

Ближайшее будущее покажет, как развернется ход событий в Европе вообще, борьба реформизма-пацифизма с революционным марксизмом в частности, в том числе и борьба двух частей циммервальдского объединения.

Цюрих, 1 января 1917 г.

261

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ 110

Гражданин Суварин заявляет, что письмо свое он адресует также и мне. Я отвечаю ему с тем большим удовольствием, что его статья затрагивает важнейшие вопросы международного социализма.

Суварин считает «апатриотической» точку зрения тех, кто думает, что «защита отечества» несовместима с социализмом. И, в свою очередь, он «защищает» точку зрения Турати, Ледебура, Бризона, которые, голосуя против военных кредитов, заявляют себя сторонниками «защиты отечества», т. е. точку зрения направления, называемого «центром» (я сказал бы скорее «болотом»), или, — по имени главного теоретического и литературного представителя этого направления, Карла Каутского, — каутскианством. Замечу мимоходом, что Суварин неправ, утверждая, что «они (т. е. русские товарищи, говорящие о крахе II Интернационала) отождествляют таких людей, как Каутский, Лонге и т. д. … с националистами типа Шейдемана и Реноделя». Никогда ни я, ни партия, к которой я принадлежу (ЦК РСДРП), не отождествляли точку зрения социал-шовинистов с точкой зрения «центра». В официальных заявлениях нашей партии, в манифесте ЦК опубликованном 1 ноября 1914 г., и в резолюциях, принятых в марте 1915 г. (оба эти документа воспроизведены in extenso в нашей брошюре «Социализм и война»,

* См. Сочинения, 5 изд., том 26, стр. 13-23 и 161-167. Ред.
* — полностью. Ред.

262
В. И. ЛЕНИН

знакомой Суварину), мы всегда проводили различив между социал-шовинистами и «центром». Первые, по нашему мнению, перешли на сторону буржуазии. По отношению к ним мы требуем не только борьбы, но и раскола. Вторые же, — это нерешительные, колеблющиеся, наносящие наибольший ущерб пролетариату своими усилиями объединить социалистические массы с шовинистическими вождями.

Суварин говорит, что он хочет «рассматривать факты с марксистской точки зрения».

Но с марксистской точки зрения такие общие и отвлеченные определения, как «апатриотизм», абсолютно никакой цены не имеют. Отечество, нация — это категории исторические. Если во время войны речь идет о защите демократии или о борьбе против ига, угнетающего нацию, я нисколько не против такой войны и не боюсь слов «защита отечества», когда они относятся к этого рода войне или восстанию. Социалисты всегда становятся на сторону угнетенных и, следовательно, они не могут быть противниками войн, целью которых является демократическая или социалистическая борьба против угнетения. Таким образом, было бы прямо-таки смешным отрицание законности войн 1793 г., войн Франции против реакционных европейских монархий, или гари-бальдийских войн и т. д. … Было бы точно так же смешным нежелание признавать законность войн угнетенных народов против их угнетателей, которые могли бы разразиться в настоящее время, например, восстания ирландцев против Англии, или восстания Марокко против Франции, Украины против России и т. д. …

С марксистской точки зрения необходимо в каждом отдельном случае, для каждой войны особо, определить ее политическое содержание.

Но как определить политическое содержание войны?

Всякая война есть лишь продолжение политики. Продолжением какого рода политики является настоящая война? Является ли она продолжением политики пролетариата, который с 1871 по 1914 г. был единственным представителем социализма и демократии во

263
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО БОРИСУ СУВАРИНУ

Франции, в Англии и в Германии? Или же она является скорее продолжением империалистской политики, политики колониального грабежа и угнетения слабых народов реакционной, клонящейся к упадку и умирающей буржуазии?

Стоит лишь определенно и правильно поставить вопрос, чтобы получить совершенно ясный