нас еще не вспыхнула революция, мы еще не дошли до того, чтобы наши Советы рабочих и солдатских депутатов открыто договаривались о власти с капиталистами. Если вы, русские братья, уже дошли до этого, отчего вы нам проповедуете «восстание» (вещь тяжелая, кровавая, трудная), а сами мирно не берете власти от Львова и К°, заявляющих о готовности уйти? Вы ссылаетесь на революцию в России, но ведь вы, граждане Чернов, Чхеидзе, Церетели, учились социализму и знаете хорошо, что революция ваша пока поставила у власти капиталистов. Не получается ли тройной неправды, когда вы во имя русской революции, давшей власть русским капиталистам-империалистам, требуете от нас, немцев, революции против капиталистов-империалистов? Не выходит ли у вас
17
«интернационализм на вывоз», «революционность на вывоз»? — для немца революция против капиталистов, а для русских (несмотря на кипящую тоже революцию в России) соглашение с капиталистами?
Чернов, Чхеидзе, Церетели окончательно скатились к защите русского империализма.
Это — печальный факт, но факт.
Газеты капиталистов, с «Речью»16 во главе, лезут из кожи вон, чтобы запугать народ призраком «анархии». Не проходит дня, чтобы «Речь» не кричала об анархии, не раздувала известий и слухов об отдельных, совершенно ничтожных случаях нарушения порядка, не запугивала народ призраком запуганного буржуа.
За «Речью», за всеми газетами капиталистов тянутся давшие себя запугать газеты народников (социалистов-революционеров 17 в том числе) и меньшевиков. «Известия Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов» 18, вожди которых в данный момент принадлежат к этим партиям, в сегодняшней передовице окончательно переходят на сторону распространителей «буржуазных страхов», договариваясь до такого… как бы это помягче выразиться?., явно преувеличенного заявления:
«Идет разложение в армии. Местами идут беспорядочные захваты земли, истребление и расхищение скота и инвентаря. Растет самоуправство…».
Под самоуправством народники и меньшевики, т. е. партии мелкой буржуазии, разумеют, между прочим, взятие всей земли крестьянами на местах, не дожидаясь Учредительного собрания. Именно этот жупел («самоуправство») выдвинул, как известно, министр Шингарев в своей знаменитой телеграмме, в свое время обошедшей газеты (см. «Правду» № 33)*.
* См. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 234. Ред.
19
ЗАПУГИВАНИЕ НАРОДА БУРЖУАЗНЫМИ СТРАХАМИ
Самоуправство, анархия… какие страшные слова! Но пусть народник или меньшевик, желающий думать, поразмыслит немного над следующим вопросом.
До революции земли были у помещиков. Это не называлось анархией. А к чему это привело? К краху по всей линии, к «анархии» в самом доподлинном смысле слова, т. е. к полному разорению страны, к разорению и гибели большинства населения.
Мыслим ли отсюда иной выход, кроме величайшей энергии, инициативности, решительности большинства населения? Ясно, что нет.
Что же получается в итоге?
1) Сторонники царя за всевластие помещиков в деревне и за сохранение ими всей земли. Они не боятся действительно получавшейся также от этого «анархии».
2) Кадет Шингарев, как представитель всех капиталистов и помещиков (кроме кучки царистов), стоит за «примирительные землевладельческие камеры для добровольного соглашения между земледельцами и землевладельцами при волостных продовольственных комитетах» (см. его телеграмму). Мелкобуржуазные политики — народники и меньшевики — идут на деле за Шингаревым, советуя крестьянам «ждать» до Учредительного собрания и называя немедленную конфискацию земель самими крестьянами на местах «анархией».
3) Партия пролетариата (большевики) стоит за немедленный захват земель крестьянами на местах, рекомендуя величайшую организованность. Мы не видим тут «анархии», ибо именно такое решение, и только такое решение, есть решение по большинству местного населения.
С которых пор решение по большинству называется «анархией»?? Не правильнее ли называть анархией решение по меньшинству, предлагаемое в разных формах и цари-стами и Шингаревым?
Ибо если Шингарев хочет заставить крестьян «добровольно» «примириться» с помещиками, то это есть решение по меньшинству, ибо крестьянских семей приходится в России, на круг, 300 против 1 семьи крупного помещика. Если я предлагаю тремстам семей
20
В. И. ЛЕНИН
«добровольно» «соглашаться» с одной семьей крупного эксплуататора, то я предлагаю решение в угоду меньшинства, решение анархическое.
Вы, господа капиталисты, криками об «анархии» прикрываете защиту интересов одного против трехсот. Вот в чем гвоздь.
Возразят: но ведь вы хотите решения дела одними местными людьми, не дожидаясь Учредительного собрания! ведь вот в чем анархия!
Отвечаем: а Шингарев чего хочет? Тоже решения дела местными людьми («добровольным соглашением» крестьян с помещиками), тоже не дожидаясь Учредительного собрания!
По этому пункту между нами и Шингаревым разницы нет: мы оба за окончательное решение Учредительным собранием и за предварительное решение — и проведение в жизнь — местными людьми. Разница между Шингаревым и нами только та, что мы говорим: 300 решат, 1 подчинись; а Шингарев говорит: если 300 решат, это будет «самоуправство», а пусть 300 «согласятся» с 1.
Как низко должны были пасть народники и меньшевики, чтобы помогать Шингаревым и К° распространять буржуазные страхи.
Боязнь народа — вот что руководит этими руководителями страхов и ужасов.
Бояться народа нечего. Решение большинства рабочих и крестьян не есть анархия. Такое решение единственный возможный залог демократии вообще и успеха в приискании мер избавления от разрухи в частности.
Написано 3 (16) мая 1917 г.
Напечатано 17 (4) мая 1917 г. в газете «Правда» № 48
Печатается по тексту газеты
21
НЕЗАКОНЧЕННАЯ АВТОБИОГРАФИЯ19
Товарищи! Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов переслал мне ваше письмо от 24 апреля 1917 г. Вы спрашиваете в этом письме, «какого я происхождения, где я был, если был сослан, то за что? Каким образом я вернулся в Россию и какие действия я проявляю в настоящий момент, т. е. полезны они (эти действия) вам или вредны».
Отвечаю на все эти вопросы, кроме последнего, ибо только вы сами можете судить, полезны вам мои действия или нет.
Зовут меня Владимир Ильич Ульянов.
Родился я в Симбирске 10 апреля 1870 года. Весной 1887 г. мой старший брат, Александр, казнен Александром III за покушение (1 марта 1887 г.) на его жизнь. В декабре 1887 г. я был первый раз арестован и исключен из Казанского университета за студенческие волнения; затем выслан из Казани.
В декабре 1895 г. арестован второй раз за социал-демократическую пропаганду среди рабочих в Питере …*
Написано не ранее 4 (17) мая 1917 г.
Впервые напечатано 16 апреля 1927 г. в газете «Правда» № 86
Печатается по рукописи
* На этом рукопись обрывается. Ред.
22
НАКАНУНЕ 20
«Соглашательская» машина работает вовсю. Народники и меньшевики в поте лица трудятся над составлением списка министров. Мы накануне «нового» министерства…
Увы! Нового в нем будет немного. К правительству капиталистов придаточек мелкобуржуазных министров, народников и меньшевиков, давших себя увлечь на поддержку империалистской войны.
Побольше фраз, новых блесток, пышных обещаний, пестрой шумихи насчет «мира без аннексий» — и никакой решимости хотя бы даже перечислить точно, прямо, правдиво действительные аннексии, скажем, трех стран: Германии, России, Англии.
Обмануть себя самих утопией поддержки капиталистов крестьянством (зажиточные крестьяне еще не крестьянство…), утопией «наступления» на фронте (во имя «мира без аннексий»…) — надолго ли этого хватит, граждане старые министры и граждане новые министры?
Приближение выборов в районные думы вызвало появление широковещательных платформ обеих мелкобуржуазных демократических партий: народников и меньшевиков. Платформы эти совершенно такого же рода, как платформы европейских буржуазных партий, занятых уловлением доверчивой и неразвитой массы избирателей из мелких хозяев и т. п., например, французской «радикальной и радикально-социалистической партии» 21. Те же широковещательные фразы, те же пышные обещания, те же расплывчатые формулировки, то же умолчание о главном или забвение главного, именно: реальных условий осуществимости этих обещаний.
Эти реальные условия в данный момент следующие: 1) империалистская война; 2) существование правительства капиталистов; 3) невозможность серьезных мер к улучшению положения рабочих и всех трудящихся масс без революционного посягательства на «священную частную собственность капиталистов»; 4) невозможность проведения в жизнь системы обещаемых этими партиями реформ при старом органе и аппарате управления, при существовании полиции, которая не может не потворствовать капиталистам, которая не может не ставить тысячи и одной препон для проведения в жизнь этих реформ.
Возьмем пример: «… на время войны нормировать цены на жилые помещения», … «реквизиция таковых запасов» (именно: запасов предметов продовольствия как в торговых помещениях, так и у частных лиц) «для
24
В. И. ЛЕНИН
общественных нужд», … «организовать общественные лавки, хлебопекарни, столовые и кухни», — пишут меньшевики… «обращение должного внимания на санитарию и гигиену» — вторят народники (социалисты-революционеры).
Превосходнейшие пожелания, что и говорить, но в том-то и суть, что их нельзя осуществить, не разрывая с поддержкой империалистской войны, с поддержкой займа (выгодного капиталистам), с поддержкой правительства капиталистов, охраняющего прибыли на капитал, с сохранением полиции, которая любую из подобных реформ застопорит, затормозит, сведет на нет, даже если бы правительство и капиталисты не поставили реформаторам ультиматума (а они обязательно поставят ультиматум, раз дело коснется прибылей капитала).
В том-то и суть, что все подобные платформы, все подобные списки широковещательных реформ, если забывать жесткие и жестокие условия господства капитала, — пустые слова, означающие на практике либо невиннейшие «благочестивые пожелания», либо простой обман масс дюжинными буржуазными политиканами.
Надо смотреть правде в лицо. Надо не затушевывать, а говорить ее народу прямо. Надо не прикрывать классовой борьбы, а выяснять ее связь с хорошо звучащими, благовидными, восхитительными «радикальными» реформами.
Товарищи рабочие и все граждане Петрограда! Чтобы провести необходимые для народа, назревшие, неотложные реформы, о коих говорят народники и меньшевики, надо порвать с поддержкой империалистской войны и займов, с поддержкой правительства капиталистов, с принципом неприкосновенности прибылей капитала. Чтобы провести эти реформы, надо не дать восстановить полиции, которую ныне восстанов-ляют кадеты, а заменить ее всенародной милицией. Вот что должна партия пролетариата говорить народу на выборах, говорить против мелкобуржуазных партий народников и меньшевиков. Вот в чем затушевываемая ими суть пролетарской «муниципальной платформы».
25
ПОЗАБЫЛИ ГЛАВНОЕ
Во главе всей этой платформы, во главе списка реформ, как основное условие их действительной осуществимости, должны стоять три главных, коренных пункта:
1) Никакой поддержки империалистской войне (ни в форме поддержки займа и вообще ни в какой форме). 2) Никакой поддержки правительству капиталистов. 3) Не дать восстановить полиции. Замена ее всенародной милицией.
Без сосредоточения главного внимания на этих коренных вопросах, без выяснения обусловленности ими всех муниципальных реформ, муниципальная программа неизбежно превращается (в лучшем случае) в невинное пожелание.
Остановимся на 3-ем пункте.
Во всех буржуазных республиках, даже наиболее демократических, полиция является главным орудием угнетения масс (как и постоянная армия), залогом всегда возможных поворотов назад к монархии. Полиция бьет «простонародие» в участках и в Нью-Йорке, и в Женеве, и в Париже, мирволя капиталистам либо посредством прямого подкупа (Америка и пр.), либо посредством системы «протекций» и «хлопот» людей богатых (Швейцария), либо посредством обеих систем (Франция). Будучи отделена от народа, образуя профессиональную касту, составляясь из людей, «натасканных» на насилии против беднейшего населения, из людей, получающих несколько повышенную плату и привилегии «власти» (не говоря о «безгрешных доходах»), полиция в каких угодно демократических республиках неизбежно остается, при
