стоят на несколько шагов от своей гибели. Они боятся этой гибели, их ложь с каждым днем разоблачается все больше и больше, и мы говорим: как бы ни лгали эти империалисты в своих газетах, — наше дело прочно, прочнее, чем их дело, так как оно опирается на сознание массы рабочих во всех странах; из войны, которая заливала кровью весь мир в течение четырех лет, родилось это сознание. Из этой войны не выйти на свет божий старым правительствам. Старые правительства теперь говорят, что они против мирового большевизма. Рабочие знают, что в России делается: там идет преследование помещиков и капиталистов, которые туда на помощь зовут наемников, чужих солдат. Положение теперь всем ясно. Его понимают рабочие всех стран. И несмотря на всю дикость империалистов, на их озлобление, мы смело идем на борьбу с ними и знаем, что каждый шаг их внутри России будет шагом к их же гибели и с ними случится то же, что с германскими войсками, которые вместо хлеба из Украины вывезли русский большевизм.

В России есть власть трудящихся и, если власть не будет в их руках, никто и никогда не сумеет залечить ран, нанесенных этой кровавой, тяжелой войной. Оставить власть у старых капиталистов — значит возложить всю тяжесть войны на трудящийся класс, чтобы он платил всю дань за эту войну.

Между Англией, Америкой и Японией идет теперь борьба, — кому что урвать из награбленной добычи. Все теперь разделено. Вильсон — президент самой демократической республики в мире. А что он говорит? В этой стране за единое слово, призывающее к миру, толпа шовинистов расстреливает людей на улице. Одного священника, который никогда не был революционером, за то только, что он проповедовал мир, вытащили на улицу и избили до крови. И там, где господствует самый дикий террор, — там войско служит теперь для того, чтобы душить революцию, чтобы грозить подавлением германской революции. В Германии революция началась так недавно, прошел только месяц

377
РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА

с ее начала, — и там самый острый вопрос — учредилка или Советская власть. Вся буржуазия там за учредилку и все социалисты — те, которые шли в лакеи к кайзеру, которые не смели начать революционную войну, — они за учредилку. Вся Германия разделилась на два лагеря. Социалисты теперь за учредилку, а Либкнехт, который три года провел в тюрьме, он стоит, как и Роза Люксембург, во главе «Красного Знамени» 163. Вчера в Москве был получен один экземпляр этой газеты. Получен с большими затруднениями и приключениями. В ней вы увидите ряд статей, — все они, вожди революции, в этой газете говорят об обмане буржуазией народа. Воля Германии была в руках капиталистов. Они печатали только свои газеты, и вот «Красное Знамя» говорит, что только рабочие массы имеют право пользоваться народным достоянием. В Германии уже теперь, хотя прошел только месяц революции, вся страна разбилась на два лагеря. Все социалисты-предатели кричат, что они за учредилку, а социалисты — настоящие, честные социалисты — говорят: «Мы все за власть рабочих и солдат». Не говорят: «за крестьян», потому что в Германии значительная часть крестьян тоже нанимает рабочих, а говорят: «за рабочих и солдат». Говорят: «за мелких крестьян». Советская власть там уже стала формой правления.

Советская власть — это всемирная власть. Она идет на смену старому буржуазному государству. Не только монархия, но и республика, если она оставляет у капиталистов их собственность — фабрики, заводы, банки, типографии, — такая республика есть одна из форм грабежа народа буржуазией. И большевики были правы, когда говорили, что растет мировая революция. В разных странах она развивается по-разному. Она проходит всегда долго и тяжело. Плох тот социалист, который думает, что капиталисты сразу отрекутся от своих прав. Нет. Таких добрых капиталистов свет еще не создавал. Социализм может развиться только в борьбе с капитализмом. Не было еще на свете такого господствующего класса, который уступил бы без борьбы. Капиталисты знают, что такое большевизм. Раньше говорили:

378
В. И. ЛЕНИН

«русская глупость и русская отсталость строят там фокусы, из которых ничего не выйдет. Они гоняются у себя в России за какими-то привидениями, выходцами с того света». А теперь эти самые господа капиталисты видят, что эта революция — всемирный пожар и что только власть трудящихся может восторжествовать. У нас теперь переходят к комитетам бедноты. А в Германии громадное большинство либо батраки, либо мелкие крестьяне. Крупные крестьяне сплошь и рядом в Германии своего рода помещики.

Вчера нашего представителя в Швейцарии швейцарское правительство выслало из Швейцарии, и мы знаем, чем это вызвано. Мы знаем, что французские и английские империалисты боятся того, что он посылал нам каждый день телеграммы и рассказы о митингах в Лондоне, где рабочие Англии провозглашали: «Долой британские войска из России!». Он сообщал сведения и о Франции. Говорят, империалисты ставили ультиматум представителям России. Они выгнали представителей Советской власти и из Швеции, и те должны будут вернуться в Россию. Но еще рано ликовать им. Это — дешевая победа. Этот шаг еще ни к чему не приводит. Как бы «союзники» ни скрывали правду, как бы они ни обманывали народ, как бы ни старались избавиться от представителей Советской России, — в конце концов народ узнает всю эту правду.

И мы говорим вам — изо всех сил отпор «союзникам» и поддержка Красной Армии! Это понятно, все то, что происходило у нас, когда не было Красной Армии. Но мы видим, что теперь Красная Армия крепнет и добивается победы. Против нашей армии стоят английские войска. А наша армия имеет вчера только взятых из рабочего класса офицеров, которые вчера только прошли первый раз курсы военного обучения. Когда к нам попадают пленные, мы имеем ряд доказательств, что эти пленные, когда читают переведенную на английский язык Конституцию нашей республики, говорят себе: «Нас обманули. Советская Россия не то, чем мы ее считали. Советская власть — это власть трудящихся». И мы говорим: «Да, товарищи, мы воюем не только за

379
РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА

Советскую Россию, — мы боремся за власть рабочих и трудящихся всего мира». Пока мы сдерживаем напор империализма, крепнет германская революция. Крепнет революция и во всех остальных странах. Вот почему, как бы в Европе ее ни называли, — она, эта мировая революция, встала во весь рост, и мировой империализм погибнет. И наше положение, как оно ни трудно, оно внушает уверенность, что не только мы боремся за правое дело, но что у нас есть союзники, — рабочие каждой страны.

Товарищи, после этих замечаний о нашем международном положении я хочу сказать еще несколько слов о других вопросах. Я хочу сказать о мелкобуржуазных партиях. Эти партии считали себя социалистами. Но они не социалисты. Мы прекрасно знаем, как такие учреждения в капиталистическом обществе, как банки, кассы, общества взаимопомощи, называются «самопомощью», но все это решительно ничего не значит: на самом деле под этим названием скрывается грабеж. И вот эти-то партии, которые как будто бы стояли за народ, они тогда, когда русский рабочий класс отбивал атаки Краснова (он был арестован нашими войсками и освобожден, к сожалению, потому что петроградцы слишком добродушны), — тогда эти господа меньшевики и правые эсеры стали на сторону буржуазии. Эти партии мелкой буржуазии никогда не знают, куда им идти — за капиталистов или за рабочих. Эти партии состоят из людей, которые живут надеждой на то, что когда-нибудь разбогатеют. Они постоянно наблюдают, как вокруг них большинство мелких хозяев живет плохо, — это все трудящийся народ. И вот партии, которые рассеяны по всему миру, мелкобуржуазные партии, они стали колебаться. Это не новость. Это было всегда, есть и у нас. Когда пришел Брестский мир — самый тяжелый период нашей революции, когда у нас не было армии и мы должны были заключить мир, но говорили себе: мы своей социалистической работы не оставим ни на минуту, — они все от нас отшатнулись. Они позабыли, что Россия приносит свои величайшие жертвы социалистической революции, и они перешли

380
В. И. ЛЕНИН

к учредиловцам. Появились учредиловцы в Самаре, в Сибири. Теперь их оттуда выгоняют и показывают им, что либо власть помещиков, либо власть большевиков. Серединки быть не может. Либо власть угнетенных, либо власть угнетателей. Только за нами может пойти все беднейшее крестьянство. И только тогда пойдет, когда увидит, что со старым режимом не церемонятся, а все делают для благоденствия народа. Только такую власть Советов мог народ поддерживать в течение года, несмотря на тяжелые условия и голод. Рабочие и крестьяне знают, что как ни тяжела война, — все, что можно сделать против капиталистов-эксплуататоров, чтобы всю тяжесть войны свалить не на плечи рабочих, а на плечи этих господ, — рабоче-крестьянское правительство сделает. И вот власть рабочих и крестьян уже более года поддерживается народом.

Теперь, когда наступила германская революция, наступил поворот у меньшевиков и эсеров. Лучшие из них стремились к социализму. Но они думали, что большевики гоняются за привидением, за сказкой. А теперь они убедились, что то, чего ждали большевики, не плод фантазии, а реальная действительность, что эта мировая революция наступила и растет во всем мире, и лучшие люди из меньшевиков и эсеров начинают раскаиваться в том, что они ошибались, и понимать, что Советская власть — не только русская, а всемирная власть рабочих, и что никакая учредиловка не спасет.

Англия, Франция и Америка знают, что теперь, когда вспыхнула всемирная революция, врагов внешних у них нет. Они есть внутри каждой страны. Теперь наступает новый перелом, когда меньшевики и правые эсеры начали колебаться, а лучшие из них тяготеют к большевикам и видят, что сколько они ни клянутся учредиловкой, они все-таки на стороне белых. Во всем мире вопрос теперь стоит так: либо Советская власть, либо власть грабителей, которые десять миллионов людей сгубили в этой войне, двадцать миллионов сделали калеками, а теперь продолжают грабить другие страны.

381
РЕЧЬ НА РАБОЧЕЙ КОНФЕРЕНЦИИ ПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА

Вот, товарищи, тот вопрос, который вызывает колебания мелкобуржуазной демократии. Мы знаем, что эти партии всегда колеблются, у них всегда будет это колебание. Большинство людей выносит свои убеждения из жизни, а книжкам и словам не верит. Мы среднему крестьянину говорим: ты нам не враг; его нам обижать не за что, а если где местный Совет сильно ударит среднего крестьянина и тому будет больно, так этот Совет надо убрать, он, значит, не умеет действовать так, как надо