как вышло покороче: «Посылаю тебе некое «Credo» молодых».
Потом, когда это название как-то привилось и пошел разговор об «Anti-Credo», я заволновалась, что невольно этим неправильным названием преувеличила значение документа, и написала Ильичу таким же способом об этом. Но, должно быть, это место в письме осталось как-то непрочитанным, ибо, когда по его возвращении из ссылки я сказала, что документ этот не был символом веры какой-либо группы молодых, а принадлежал перу двоих авторов — Кусковой и Прокоповича, и что название «Credo» принадлежит мне, Владимир Ильич удивился и переспросил: «тебе?», но, помолчав немного,
* См. настоящий том, стр. 411. Ред.
** См. Сочинения, 5 изд., том 4, стр. 163-176. Ред.
*** т. е. химией.
**** См. настоящий том, стр. 168. Ред.
***** Там же, стр. 174-175. Ред.
XLII
А. И. УЛЬЯНОВА-ЕЛИЗАРОВА
сказал, что все равно ответить на него было нужно. Так и пошел документ гулять по свету с этим именем.
Итак, мы видим, что в письмах к родным из ссылки Владимир Ильич отзывается на все жгучие вопросы тогдашней партийной жизни; в них сквозит намечающийся фарватер его основного пути, который должен был равно обходить как узость экономизма, так и опасность грозящего расплывчатостью благоволения к либералам, а также и чисто интеллигентское увлечение ревизионизмом, критикой для критики. Он уже в ссылке подбирает товарищей для будущего партийного строительства, для той «не переодетой» литературы , о необходимости которой он пишет Потресову, намечая для нее в том же письме из своих товарищей по ссылке лишь одного Мартова, который «один принимает здесь все это» (интересы журнала, партии) «вполне близко и активно к сердцу». Он намечает план «Искры».
В письмах Владимира Ильича 1908-1909 гг. — времени издания его книги «Материализм и эмпириокритицизм» — встречаются тоже высказывания на общие темы, в частности на тему его книги, хотя и гораздо меньше, чем в письмах из ссылки, которые вообще подробнее. Но попытки ревизии марксизма со стороны философии, возглавляемые у нас Богдановым и Луначарским, возмущали Владимира Ильича не меньше, чем с политико-экономической — Бернштейном. Мы видели, что еще в Сибири эта струя неокантианства в марксизме побудила его взяться за изучение философии. В годы реакции после нашей первой революции струя богоискательства заставила его засесть вплотную за изучение философии и написать книгу, разбирающую это уклонение от марксизма.
Расшифровка этих слов Л. Каменевым в предисловии к письмам Ленина и примечании 41 (Ленинский сборник IV, стр. 19) явно неправильна. Под названием «переодетой литературы» надо понимать, разумеется, не либеральную литературу, рядящуюся в костюм социал-демократии, а свою, социал-демократическую, принужденную из-за цензуры принимать облик легальной, — т. е. нужна кроме легальной и нелегальная социал-демократическая литература. Никакой необходимости размежевки с «переодетыми либералами» в этом месте не сквозит. Понять иначе никак нельзя.
XLIII
ПО ПОВОДУ ПИСЕМ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА К РОДНЫМ
«Мою работу по философии, — писал Владимир Ильич сестре Марии Ильиничне 13/VII. 1908 г., — болезнь моя задержала сильно. Но теперь я почти совсем поправился и напишу книгу непременно. Поработал я много над махистами и думаю, что все их (и «эмпириомонизма» тоже) невыразимые пошлости разобрал» .
Владимир Ильич страшно возмущен «поповщиной» — термин, которым он называет всякое богоискательство, всякое стремление протащить в той или иной форме религиозные воззрения в марксизм. По цензурным соображениям он предлагает заменить везде слово «поповщина» словом «фидеизм» с пояснением в примечании («фидеизм есть учение, ставящее веру на место знания или вообще отводящее известное значение вере») **.
Так в книге и было напечатано. В рукописи же фраза, к которой было дано это примечание, читалась так: «Опираясь на все эти якобы новейшие учения, наши истребители диалектического материализма безбоязненно договариваются до прямой поповщины (у Луначарского всего яснее, но вовсе не у него одного)». И Владимир Ильич со всей резкостью обрушивается на этих «истребителей», прося меня не смягчать ничего относительно них и с трудом соглашаясь на некоторые смягчения из-за цензурных соображений.
«Примыслил боженьку — придется заменить: ««примыслил» себе… ну, скажем мягко, религиозные понятия» или в этом роде» .
В рукописи это выражение упоминалось в следующей фразе: «Мыслить и «примыслить» люди могут себе всяческий ад, всяческих леших. Луначарский даже примыслил себе боженьку». Когда же цензурные соображения отсутствовали, он пишет мне: «Пожалуйста, не смягчай ничего из мест против Богданова, Луначарского и К°. Невозможно смягчать. Ты выкинула, что Чернов «более честный» противник, чем они, и это очень жаль. Оттенок вышел не тот. Соответствия во
* См. настоящий том, стр. 252. Ред.
** См. Сочинения, 5 изд., том 18, стр. 10. Ред.
*** См. настоящий том, стр. 265. Ред.
XLIV
А. И. УЛЬЯНОВА-ЕЛИЗАРОВА
всем характере моих обвинений нет. Весь гвоздь в том, что наши махисты нечестные, подло-трусливые враги марксизма в философии». И дальше: «Не смягчай, пожалуйста, мест против Богданова и поповщины Луначарского. Отношения с ними у нас порваны совсем. Не к чему смягчать, не стоит» (9/III — 09 года).
«Особливо не выкидывай, — пишет он 21 марта, — «Пуришкевича» и проч. в § о критике кантианства!» .
С «Пуришкевичем» Ильич сравнил махистов за то, что как тот заявлял, что последовательнее и решительнее критикует кадетов, чем марксисты, так и махисты уверяют, что последовательнее и решительнее критикуют Канта, чем марксисты. Но не надо забывать, г. Пуришкевич, обращается к нему Ильич, «вы критиковали кадетов за то, что они — чересчур демократы, а мы их — за то, что они недостаточно демократы. Махисты критикуют Канта за то, что он чересчур материалист, а мы его критикуем за то, что он — недостаточно материалист. Махисты критикуют Канта справа, а мы — слева» (Соч., т. XIII, стр. 163)».
И дальше, посылая добавление к § 1 главы IV — «С какой стороны подходил Н. Г. Чернышевский к критике кантианства?», Владимир Ильич пишет: «Я считаю крайне важным противопоставить махистам Чернышевского» . О политической стороне этих разногласий, которые известны как разногласия с группой «Вперед», Ильич в легальных письмах этого периода упоминает лишь парой слов: «У нас дела печальны: Spaltung (раскол. -А. Е.), верно, будет; надеюсь через месяц, 11/2 дать тебе об этом точные сведения. Пока дальше догадок идти нельзя» (26/V) . Об этом расколе говорится подробно в «Извещении о совещании расширенной редакции «Пролетария»» и приложенных к ней резолюциях: V — об отколе т. Максимова (Богданова) и IV — о партийной (каприйской) школе, ответственность за которую редакция «Пролетария» слагает с себя
* См. настоящий том, стр. 280, 278, 282. Ред.
** См. Сочинения, 5 изд., том 18, стр. 207. Ред.
*** См. настоящий том, стр. 284. Ред.
**** Там же, стр. 292. Ред.
XLV
ПО ПОВОДУ ПИСЕМ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА К РОДНЫМ
«в связи с тем, что инициаторами и организаторами школы в NN являются исключительно представители отзовизма, ультиматизма и богостроительства» (июнь — 09 г., Соч., т. XIV, стр. 89-103)*.
В письмах последних лет, вообще более редких, общественные мотивы затрагиваются еще меньше.
Первые годы второй эмиграции проходили очень нудно и тоскливо и тяжело переживались Ильичем. Подметила я это и лично, когда осенью 1911 г. навестила его в Париже. Настроение его было тогда заметно менее жизнерадостным, чем обычно. Как-то раз, во время прогулки вдвоем, он сказал мне: «Удастся ли еще дожить до следующей революции». Запомнила при этом грустное выражение его лица, похожее на ту фотографию, которая была снята с него в 1895 г. в охранке. Это было время тяжелой реакции. Только намечались еще некоторые симптомы возрождения, как, например, факт выхода «Звезды» и «Мысли».
Так, радостной ноткой прозвучало в его письме от 3 января 1911 г. сообщение: «Вчера получил № 1 «Звезды» из России, а сегодня № 1 «Мысли». Вот что радует!.. Вот это отрадно! !» .
Тягостное настроение усиливается, конечно, той «сугубой склокой», из-за которой из рук вон плохо идут занятия, о которой Владимир Ильич писал в 1910 г., т. е. разногласиями с Заграничным бюро ЦК и с группой «Вперед». На это же «особенно склочное время» ссылается Владимир Ильич в письме от 3 января 1911 г., извиняясь перед М. Т. Елизаровым за неаккуратность ответов.
С осени 1912 г., со времени переезда в Краков, по письмам видно, что настроение Владимира Ильича сильно поднялось. Он пишет, что они живут лучше, чем в Париже, — отдыхают нервы, больше литературной работы, меньше склоки. Работа в «Правде», подъем в рабочей среде, в революционной работе действуют, конечно, на Владимира Ильича очень положительно.
* См. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 1-42. Ред.
** См. настоящий том, стр. 318. Ред.
XLVI
А. И. УЛЬЯНОВА-ЕЛИЗАРОВА
Замечается и ослабление склоки — так, Владимир Ильич пишет, что Горький настроен к нам менее недружелюбно. Скоро затем, как известно, Горький вошел в редакцию большевистского журнала «Просвещение».
Пишет Владимир Ильич о предположении издавать при «Правде» брошюры, он видает больше россиян и чувствует себя, видимо, ближе к России: зовет М. Т. Елизарова на курорт к ним, в Закопане, сообщая, что туда из Варшавы идут прямые поезда; зовет и меня, намекая, что приграничные жители могут переезжать за 30 коп.
Вообще жизнью в Кракове доволен и пишет, что переселяться никуда не думает, — «разве война выгонит, но я не очень верю в войну» *.
С осени 1913 г. я поселилась в Петербурге, где работала в большевистском журнале «Просвещение», в журнале «Работница», а также и в «Правде». В это время, кроме химической, у меня шла большая переписка с Владимиром Ильичем и по литературным делам — на редакцию «Просвещение» на псевдоним: Андрею Николаевичу. Из этой переписки делового характера я имею пока лишь два перлюстрированных письма, которые в это собрание писем к родным не входят.
В годы войны переписка была, конечно, скуднее и многие письма пропадали. Но и в тех немногих, которые сохранились, даже в открытках, Владимир Ильич затрагивает общие самые больные для него вопросы. Так, в открытке от 1/II — 10 г. говорится: «Последнее время было у нас очень «бурное», но кончилось попыткой мира с меньшевиками, да, да, как это ни странно; закрыли фракционный орган и пробуем сильнее двинуть объединение. Посмотрим, удастся ли» .
Открытка от 24/III — 12 г. гласит: «… среди наших идет здесь грызня и поливание грязью, какой давно не было, да едва ли когда и было. Все группы, подгруппы ополчились против последней конференции и ее устроителей, так что дело буквально до драки *** доходило на здешних собраниях»
* См. настоящий том, стр. 331. Ред.
** Там же, стр. 306. Ред.
*** Там же, стр. 323. Ред.
XLVII
ПО ПОВОДУ ПИСЕМ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА К РОДНЫМ
В письме от 14/XI — 14 г. он пишет: «Печально очень наблюдать рост шовинизма в разных странах и
