от света,
Умри!.. предвижу много страшного!..
О, если б никогда ее не знал я!
(Звон.)
Полночь!.. прости!.. но что за шорох…
(Молчанье.)
Мы пропали!
Я позабыл калитку затворить…
Беги!.. беги!..
Эмилия
(Уходит на балкон и скрывается.)
Фернандо (вынимает шпагу)
Кто там! заплатишь дорого
За это любопытство мне!
(Ударяет по кусту, вскрикнув выползает жид седой и бросается на колени.)
Моисей
Помилуй…
Яви, что жалость у испанца есть.
Фернандо
Вздор, вздор… ты слышал – и умрешь.
Признайся, ты подослан.
(Шпагу подставляет к горлу.)
Моисей (на коленях)
Нет.
Фернандо
Ты лжешь…
Моисей
Страшись убить напрасно старика;
(кидается в ноги, обнимает колени)
Спаси меня… у нас ведь бог один…
Меня преследуют… быть может, твой
Отец в живых… я сам отец… о, для него —
Спаси меня, от инквизиции…
Возьми именья половину… но зачем
Ругаться попусту над сединами —
Тебе заплотит бог твой… у меня
Есть дочь, что будет с нею, если ты
Меня не пощадишь… что будет с нею…
О! сжалься, сжалься!
Фернандо
А я хотел?.. о… нет! довольно в свете
Сирот и без нее… возьми
(кидает ему не глядя плащ и шляпу)
надень!..
Иди за мной – ни слова… или смерть!..
Ни слова – я хочу тебя спасти!..
Моисей
Как!.. как!..
(Молчание. Жид в изумлении. Испанец с презреньем глядит на него.)
Клянусь Иерусалимом,
Что он не христианин… это верно.
(Надевает плащ и шляпу.)
Фернандо
Собака! что сказал ты… что сказал ты?..
Не смей закон мой поносить при мне…
Пойдем.
(Являются издали факелы и люди с другой стороны.)
Моисей (тихо про себя)
Но, если он меня предаст,
Но если он…
Фернандо
Ты видишь факелы! пойдем.
Действие второе
Сцена I
(В доме Соррини, комната, где он угощает бродяг, чтоб они ему служили. Несколько испанцев сидят за двумя столами, кричат, смеются и пьют.) (Слуги разносят вины.)
1-й испанец (бродяга)
Да, если инквизиция святая
На тот конец учреждена была,
Чтоб нас кормить, то дай бог ей здоровья…
Соррини впрочем очень добрый малый,
Хотя ханжит немного – но с летами,
Когда придет пора рассудка, можно
Надеяться на исправленье.
2-й испанец
Ты, конечно,
Ослеп и белое за черное берешь,
Как все слепые… ха! ха! ха!.. не так ли?
(Пьет.)
1-й испанец
Могу заверить вас, друзья мои,
Что молод патер наш. – Не телом, так душой.
Как любят женщины его поныне,
И как он сам их любит, вопреки закону!
3-й испанец
Он женщинами столько же любим,
Как нами!..
1-й испанец
Разве ты его не любишь?
3-й испанец
Ну да! когда накормит хорошо.
Но, ergo,[1] эта нежная любовь
Проходит с голодом и с жаждой!..
4-й испанец
Что наш Соррини плутни затевает
Опять. Уж эти угощенья не к добру.
Так, – помнишь ли: ему хотелось,
Чтоб мы зарезали Дон Педро
И дом его сожгли?.. Уж то-то пиршество
Он задал нам – или в другой раз,
Пред тем, чтоб нам велеть похитить для него
Красавицу бургосскую, от тетки.
Вот дьявольское было дело! – positum:[2]
Теперь он также затевает плутни!..
1-й испанец
Эх! что нам в том! ведь надо ж есть и пить, притом же
Он наш заступник в инквизиции.
3-й испанец
Однако же не худо бы ему
Своим гаремом поделиться с нами;
Не то все гурии завянут – или
Им будет слишком тесно наконец.
5-й испанец (за другим столом)
Вина!
(кричит.)
Сейчас… в минуту…
5-й испанец
Будь проклят ты с своим Сорринием!..
Вот вам вино.
5-й испанец
Прегадкое, с водой.
Поди ты к чорту с ним – ракалия!..
(Бросает стакан на пол и обливает 2-го испанца.)
2-й испанец (горячо)
Послушай! – будь вперед поосторожней!
За это бьют у нас.
5-й испанец (вскочив)
Чего ты хочешь, ты?
2-й испанец
Я говорю, чтоб ты вперед остерегался!..
Не то…
(схватывает стул)
я стулом рассчитаюсь!..
5-й испанец
Клянуся честью, ты в живых не будешь.
Голодным на обед отдам!..
(Вынимает кинжал.)
Уж я тебя достану…
(Бросается на него.)
3-й испанец
Погодите.
(Другие удерживают их.)
Оставь кинжал, а ты свой стул и станьте,
Как должно в поединке – шпаги выньте,
А секундантов будет уж довольно.
(Они вынимают шпаги и становятся.)
Вот так… начните,
(начинают)
хладнокровней только…
А ты уж слишком близко наступаешь…
Зачем так горячишься ты?..
2-й испанец (перестав)
Я тронул.
5-й испанец
Нет!..
1-й испанец
Смотрите, чтоб при первой крови кончить.
5-й испанец (нападая)
Он жизнью мне своей заплотит.
1-й испанец (четвертому)
Хоть взбалмошный, зато и храбрый малый!..
(2-й испанец отступает, тот на него нападает, и вдруг ранен в плечо, их разнимают.)
3-й испанец
Товарищи, довольно – помиритесь!..
4-й испанец
Конечно; мир за бранью следует всегда.
5-й испанец
Пожалуй, я готов… твоя победа.
2-й испанец
5-й испанец
Но знаешь ли,
Когда б они меня не удержали,
То я сдержал бы обещанье,
И верно б твой язык собаки съели!
(Входит Соррини, они все низко ему кланяются.)
Соррини
Какой я слышал шум!
5-й испанец
Да! мы немножко
Повздорили, почтенный патер, но
Всё кончилося примиреньем… (К другим) так ли?
Соррини
А я пришел вам дать препорученье:
Столь важного давно не исполняли вы!..
Вопрос: вы знаете ли Алвареца?
Все
Знаем!
Соррини
Все
Жену?
Соррини
Нет! нет!.. не то!..
Я к ней подделаться хочу, чтобы она
Не помешала вам похитить дочку,
Она на это верно согласится,
Затем, что если дочери не будет,
То ей именье всё достанется
По смерти мужа… а его кончины час
Она приближит уж по-своему.
Но дело не о том теперь.
У Алвареца есть премиленькая дочь,
И я… но вы уж знаете! зачем
Старинные уроки повторять?
Она понравилася мне ужасно… я горю
Любовью к ней!.. готов я всю казну
Мою отдать вам… только б вы
Эмилию мне привезли! – что только можно,
Яд, страх, огонь, мольбу, употребите,
Убейте мачеху, служителей, отца,
Лишь мне испанку привезите…
И всё, всё тайно доведите
До этого счастливого конца.
Тогда – друзья мои… вы не видали
Такого пиршества… какое будет.
Но слушайте! – я вверил тайну вам —
Страшитесь изменить – о! если
Хоть искра заговора выскочит…
То всех под инквизицию отдам.
3-й испанец
Я знаю Алвареца, дочь его
И мачеху… но есть еще Фернандо,
Который в доме их воспитан…
Он молодец… я видел, как в арене
Пред ним ужасный буйвол упадал. —
Его ты не подкупишь… и не так-то
Легко с ним будет справиться.
4-й испанец
Да он же и влюблен в Эмилию…
Соррини (вспоминая)
Фернандо! – кто такое! да!.. Фернандо!..
Знакомо это имя что-то мне! —
А!.. вот судьба!.. он выгнан из дому
Два дня тому назад безмозглым Алварецом,
За вздор какой-то!.. нечего бояться!..
Но… правда… может он узнать… предостеречь…
Ну, если эта буйная душа
Испортит дело всё… нет!.. прежде
Убейте мне его… найдите… справьтесь…
Как вам тогда придет на ум…
Клянусь… я выдумал прекрасно!..
Все (кричат)
Пожалуй!.. как ты хочешь, патер.
Соррини
Прощайте! Я надеюся на вашу скромность.
(Половина уходят.)
(Про себя)
Когда ты хочешь непременно,
Чтоб что-нибудь не сделали иль сделали,
То говори, что ты уверен в людях;
И самолюбие заставит их
Исполнить трудное твое желанье.
(Остальная половина уходит. Соррини садится в кресла.)
Что значит золото? – оно важней людей,
И обвинить, – через него мы можем,
Купивши индульгенцию,
Грешить без всяких дальних опасений
И несмотря на то попасть и в рай.
И вот последний год мой уж настал.
Однако ж не уйдет Эмилия
Из рук моих. – Я отомщу ей
За смех вчерашний – о поверь мне,
Надменная красавица, ты будешь
И плакать и молить… тогда меня узнаешь…
Не засмеешься ты, когда скажу,
Что и старик любить умеет сильно;
И в том признаешься невольно ты…
Любить! – смешно, как это слово
Употребляю я с самим собою.
Но я ей отомщу за гордый смех.
Хотя б она была моей последней жертвой —
Последней?.. будто нету денег у меня,
Чтобы купить еще на десять лет
И больше отпущение грехов!
Грехов! ха! ха! ха! ха! – на что оно годится
Для тех, которые ему душой не верят?
А я и без него умею обойтиться.
(Входят с радостью толпой испанцы и ведут певца с гитарой.)
Вот мы певца пымали на дороге,
Не хочешь ли послушать, он споет
Про старину, про гордых наших предков;
Не хочешь ли, почтенный патер?
Соррини (поглядывая на певца)
Благодарю я вас, друзья мои. Нейдет
Мне быть свидетелем мирских веселий
И юности пиров гремящих.
Сединам этим преклоняться должно в прахе
Перед распятым, а не украшаться
Венками радости. – Не петь я должен, но
Рыдать, моляся за грехи свои
И ваши – ибо стадо с пастырем: едино!..
(Уходит нагнувшись.)
5-й испанец (в сторону)
Что ж! без тебя так нам еще вольнее.
3-й испанец
Признаться, я не верю, чтоб у нас
У каждого одни грехи с ним были.
Мы делаем злодейства, чтобы жить,
А он живет – чтобы злодейства делать!..
Что ж мне вам спеть, ей богу я не знаю!..
2-й испанец
Ну полно, брат. Садись и начинай играть,
А песни выльются невольно.
Люблю я песни, в них так живо
Являются душе младенческие дни.
О прошлом говорят красноречиво
И слезы на глаза влекут они;
Как будто в них мы можем слезы возвратить,
Которые должны мы были проглотить;
Пусть слезы те в груди окаменели,
Напомнив дни, когда мы пели,
Без горькой памяти, без ожиданья мук.
3-й испанец
Ха! ха! ха! ха! разнежился опять…
Опять понес ты вздор давнишний,
Опять воспоминанья, чорт бы с ними…
5-й испанец
Баба!..
4-й испанец (показывает на певца)
Тс, тс.
1-й испанец
Он начинает!.. слушать!..
Гвадьяна бежит по цветущим полям,
В ней блещут вершины церквей;
Но в прежние годы неверные там
Купали своих лошадей.
На том берегу, поклянусь, что не лгу,
Хранимый рукой христиан
С чалмой и крестом, над чугунным столбом
Стоит превысокий курган.
Монахи веселой толпой,
Когда наступила вечерняя мгла,
За пир садились ночной.
Вот чаши гремят, и поют, и кричат,
И дверь отворяется вдруг:
Взошел сарацин, безоружен, один —
И смутился пирующий круг.
Неверный, склоняся челом, говорит:
«Я желаю проститься с чалмой,
Крестите меня, как закон ваш велит!
Клянуся восточной луной:
Не ложь, не обман, из далеких стран
Привели меня к вашим стенам.
Я узнал ваш закон, мне понравился он:
Я жизнь свою богу отдам!»
Но монахи его окружили толпой
И с золотом сняли алмаз дорогой,
Который на шее сиял.
И ругались над ним, со смехом пустым,
И кровавый труп на прибрежный уступ
Был брошен злодейской рукой.
Не прошло трех ночей, как высокий курган
Воздвигся с крестом и чалмой,
И под ним тот пришлец из восточных стран
И с тех пор, каждый год, только месяц взойдет,
И монахам кричит (так молва говорит),
Чтоб крестили его наконец!..
(Многие хлопают в ладоши.)
1-й испанец
Прекрасно! очень хорошо.
Все испанцы
Благодарим.
Не хочешь ли вина, искусный трубадур?
(Ему подают и он пьет.)
За здравье папы!.. а потом за ваше!
3-й испанец
Товарищи, пойдемте же теперь
Искать свою любезную добычу…
Пойдемте, с помощью святого Доминика!
Нам бог простит!.. ведь надо людям жить!..
(Уходят все с громким хохотом.)
Сцена II
(Комната у жида, богатые ковры везде и сундуки. Тут стоит на столбике лампа горящая. В глубине сцены две жидовки нижут жемчуг. Всё богато. Ноэми входит и садится у стола облокотившись.)
Ноэми
Нет! – не могу работой заниматься!
Шитво в глазах сливается, и пальцы
Дрожат, как будто бы иголка тяготит их!
Молиться я хотела—то же всё!
Начну лишь… а слова мешаются;
То холод пробежит по телу вдруг,
И сердцу так неловко, так неловко!..
И занимает всё воображенье
Прекрасный образ незнакомца,
Который моего отца избавил
От гибели вчера. – Дай бог ему всё счастье,
Отнятое у нас несправедливо.
Как будто бы евреи уж не люди!
Наш род древней испанского – и их
Пророк рожден в Ерусалиме!
Смешно! они хотят, чтоб мы
Их приняли закон – но для чего?
Чтоб в гибель повергать друг друга, как они? —
Они так превозносят кротость,
Любовь к себе подобным, милость, —
И говорят, что в этом их закон!
Но этого пока мы не видали.
(Молчание.)
Однако ж есть и между ними люди!
Вот, например, вчерашний незнакомец.
Кто б ожидал? – как жалко, что его
Я не увижу – но отец мой
Его
