Я не могу! Разве непременно сейчас?
Анна Ник<олавна> (ласкает ее). Успокойся, друг мой. О чем ты плачешь? Разве не сама сказала, что он тебе нравится. Посмотри, как сердце бьется. Это нездорово! Ты слишком встревожилась; я опрометчиво поступила; однако сама посуди: ведь он ждет! Не надо упускать жениха!.. Ведь я тебя не выдаю насильно, а только спрашиваю. Ты согласна? И я тотчас ему скажу! Нет? Так нет! Беда не велика…
Наташа (утирая слезы). Он мне нравится! Только… дайте ему надежду, пускай он ездит в дом, пускай будет как жених… только! Я сама не знаю… вы так скоро мне сказали… я не знаю… мне стыдно плакать о глупостях. Maman! Вы сами сумеете как ему сказать… я наперед на всё согласна.
Анна Ник<олавна>. Ну, и давно бы так… об чем же плакать, мой ангел? (Крестит ее.) Христос с тобой! В добрый час! (Уходит.)
Наташа. Ах!
Кн<яжна> Софья. Ты побледнела, кузина! Поздравляю тебя! Невеста!
Наташа. Как скоро всё это сделалось! (Уходит.)
Кн<яжна> Софья. Правда. Когда мы чего-нибудь желаем и желание наше исполнится, то нам всегда кажется, что оно исполнилось слишком скоро. Мы лучше любим видеть радость в будущем, нежели в минувшем. Она счастлива… а я? Зачем раскаиваться? Люди не виновны, если судьба нечаянно исполняет их дурные желанья: стало быть, они справедливы; стало быть, мое сердце должно быть покойно, должно бы было быть покойно!
Сцена Х
Февраля 4-го. Вечер.
(Зала в доме Павла Григорича; слуги зажигают лампы.)
1<-й>. Он, чай, был не в своем уме: от вчерашнего еще не опомнился.
2<-й>. Как сказал ему барин?
3<-й>. Проклинаю тебя, сказал он ему.
2<-й>. Владимир Павлович не заслужил этого.
3<-й>. Уехал в гости.
2<-й>. Был ли он встревожен, когда ты ему подавал одеваться?
3<-й>. Нимало. Ни разу меня не ударил. Проклясть сына, ехать в гости, эти две вещи для него так близки между собою, как выпить стакан вина и стакан воды.
1<-й>. А крепко поговорил молодой барин своему батюшке; тот сначала и не опомнился.
2<-й>. Оно всё так; а только жалко, ей-богу, жалко. Отцовское проклятие не шутка. Лучше жернов положить себе на сердце.
3<-й>. Ивану не велено от него отходить; вот отец! Ведь проклял, а всё боится, чтоб сын на себя рук не наложил.
2<-й>. Кровь говорит.
3<-й>. А по-моему, так лучше убить, чем проклясть.
Сцена XI
Февраля 4<-го>. Вечер.
(Комната Владимира. Луна светит в окно. Владимир возле стола, опершись на него рукою. Иван у двери.)
Иван. Здоровы ли вы, сударь?
Владимир. На что тебе?
Иван. Вы бледны.
Владимир. Я бледен? Когда-нибудь буду еще бледнее.
Иван. Ваш батюшка только погорячился: он скоро вас простит.
Владимир. Поди, добрый человек, это до тебя не касается.
Иван. Мне не велено от вас отходить.
Владимир. Ты лжешь! Здесь нет никого, кто бы занимался мною. Оставь меня: я здоров.
Иван. Напрасно, сударь, хотите меня уверить в том. Ваш расстроенный вид, бродящие глаза, дрожащий голос показывают совсем противное.
Владимир (вынимает кошелек. Про себя). Я слышал, что деньги делают из людей – всё! (Громко) Возьми – и ступай отсюда: здесь тридцать червонцев.
Иван. За тридцать серебреников продал Иуда нашего Спасителя; а это еще золото. Нет, барин, я не такой человек; хотя я раб, а не решусь от вас взять денег за такую услугу.
Владимир (бросает кошелек в окно, которое разбивается. Стекла звенят, и кошелек упадает на улицу). Так пусть кто-нибудь подымет.
Иван. Что это, сударь, с вами делается! Утешьтесь – не всё горе…
Владимир. Однако ж…
Иван. Бог пошлет вам счастье, хотя б за то только, что меня облагодетельствовали. Никогда я, видит бог, от вас сердитого слова не слыхал.
Владимир. Точно?
Иван. Я всегда велю жене и детям за вас богу молиться.
Владимир (рассеянно). Так у тебя есть жена и дети?
Иван. Да еще какие. Будто с неба… добрая жена… а малютки! Сердце радуется, глядя на них.
Владимир. Если я тебе сделал добро, исполни мою единственную просьбу.
Иван. И телом и душой готов, батюшка, на вашу службу…
Владимир (берет его за руку). У тебя есть дети… не проклинай их никогда! (Отходит в сторону к окну; Иван глядит на него с сожалением.) А он, он, мой отец, меня проклял, и в такой миг, когда я бы мог умереть от слов его! Но я сделал должное: она меня оправдает перед лицом всевышнего! Теперь испытаю последнее на земле: женскую любовь! Боже, как мало ты мне оставил! Последняя нить, привязывающая меня к жизни, оборвется, и я буду с тобой; ты сотворил мое сердце для себя, проклятие человека не имеет влияния на гнев твой. Ты милосерд – иначе я бы не мог родиться! (Смотрит в окно.) Как эта луна, эти звезды стараются меня уверить, что жизнь ничего не значит! Где мои исполинские замыслы? К чему служила эта жажда к великому? Всё прошло! Я это вижу. Так точно вечернее облако, покуда солнце не коснулось до небосклона, принимает вид небесного города, блестит золотыми краями и обещает чудеса воображению, но солнце закатилось, дунул ветер – и облако растянулось, померкло – и наконец упадает росою на землю!
Сцена XII
Февраля… Вечер.
(Комната у Загорскиных. Дверь отворена в другую, где много гостей. Анна Николавна и к<няжна> Софья входят.)
Кн<яжна> Софья. Тетушка! Мы с Наташей сейчас приехали из рядов и купили всё, что надобно: не знаю, понравится ли вам; по мне хорошо! Только блонды дорого.
Анна Ник<олавна>. Теперь некогда, Сонюшка: после посмотрю! (Входит гость.) Ах! Здравствуйте, Сергей Сергеич! Как ваше здоровье! Я вас совсем не ожидала: вы такие стали спесивые и знать нас не хотите…
Гость 1. Помилуйте! Я узнал, что Наталья Федоровна ваша помолвлена, и приехал поздравить и пожелать ей всякого счастья!
Анна Ник<олавна>. Покорно вас благодарю! Дай-то бог! Человек, кажется, хороший!
Гость 1. И, я слышал, с прекрасным состоянием.
Анна Ник<олавна>. Как же-с! Да вы, я думаю, знаете г-на Белинского?
Гость 1. Видал-с. Прелестнейший молодой человек!
Анна Ник<олавна>. Милости просим в гостиную, Сергей Сергеич!
(Уходят оба в гостиную.)
Кн<яжна> Софья. Всё идет по-моему. Отчего же я беспокоюсь? Разве у меня два сердца, что одна и та же вещь меня радует и огорчает? Как согласить внутреннее самодовольствие с исполнением желаний? Нет, главная моя цель еще далеко. Я желала бы знать, как всё это подействует на Владимира, Боже! Как мне душно в этой толпе людей, которые с таким жаром рассуждают о пустяках и не замечают, что каждая минута отнимает у меня по надежде и приносит мне какое-нибудь новое мученье! Где несчастливцы? На всех лицах я встречаю только улыбки! Одна я страдаю, одна я плачу, одна утираю слезы… если б он их увидал, то стал бы меня любить. Он бы не устоял! Невозможно, невозможно ему быть совершенно равнодушну!..
Наташа (вбегает; весело). Ха! Ха! Ха! Ха! Ха! Ma cousine,[102] послушай: если б ты была там, то насмеялась бы досыта. Ха! Ха! Ха! Боже мой! Ах! Я удерживалась до тех пор, что чуть-чуть не захохотала ему в глаза.
Кн<яжна> Софья. Кому?
Наташа. Насилу я вырвалась. Сергей Сергеич подошел меня поздравлять, смешался, заикнулся, забормотал… я ничего не поняла, он сам, я думаю, не знал, что говорил, умора! Так мы остались друг против друга… ха! Ха! Ха!
К<няжна> Софья. Как ты весела! Где Белинский?
Белинский (входит). Слава богу! Я опять с вами! Меня осадил весь очаковский век. Добрые люди, только нестерпимо скучны. Они всё толкуют о прошедшем, а я в настоящем так счастлив!
К<няжна> Софья. Это видно по вашему лицу.
Наташа. Mon cher ami![103] Оставим ее: она не в духе. Сядем, поговорим.
(Садятся.)
Белинский (целует у нее руку). Теперь я имею право вызывать завистников.
К<няжна> Софья (про себя). Этот человек думает, говорит о счастье, отняв последнее у своего друга… отчего же я, хотя менее виновна, должна чувствовать раскаянье? О, как бы я заменила Владимиру эту потерю, если б… если б только…
(Гость, молодой человек, выходит из гостиной, кланяется Софье и приближается к ней.)
Гость. Здорова ли княгиня, ваша матушка?
К<няжна> Софья. Нет. Она очень больна.
Гость. Вы, верно, знаете Владимира Арбенина.
К<няжна> Софья. Он к нам ездит.
Гость. Вы не приметили: сумасшедший он?
К<няжна> Софья. Я всегда замечала, что он очень умен. Не могу догадаться, к чему такие вопросы?
Гость. Нет, я в самом деле не шучу. Несколько дней тому назад я был у его отца; вдруг дверь с шумом отворяется, и вбегает Владимир. Я испугался. Лицо его было бледно, глаза мутны, волосы в беспорядке; я не знаю, на кого он был похож. Отец его остолбенел и ни слова не мог выговорить. «Убийца! – воскликнул Владимир. – Ты мне не верил, поди же, поцелуй ее мертвую руку!» – и с вынужденным хохотом упал без чувств на землю. Слуги вбежали, его подняли. Отец не говорил ни слова, но дрожал, хотя показывал или старался показывать, что не был встревожен… я поскорее взял шляпу и ушел; потом я узнал, что Павел Григорич его ужасно бранил и даже проклял, говорят, но я не верю…
К<няжна> Софья (в сильном волнении). Проклял, говорите вы… он упал… но ему ничего не сделалось? Вы не знаете, что значили слова его? Нет! Это не сумасшествие… что-нибудь ужасное с ним случилось…
Гость (с улыбкой). Я не ожидал, чтобы вы приняли такое большое участие…
К<няжна> Софья. В самом деле? (С досадой в сторону) Боже! Нельзя показать сожаленья!
Гость. Наконец я узнал, что в этот самый день умерла у Владимира мать, которая с отцом была в разводе, но такое бешенство, такие угрозы показывают совершенное сумасшествие!.. Это в самом деле очень жалко: он имел способности, ум, познания…
К<няжна> Софья. По словам, которые вы мне повторили, отец его был виноват в чем-нибудь… он не заметил вас, и если только в этом состоит сумасшествие…
Гость. О нет, совсем нет! Я не хотел этого сказать. Но вы сами судите… мне стало жалко его; вот для чего я спросил…
К<няжна> Софья. Вы видите, что я не могу вам дать положительного ответа.
Гость (помолчав). Вы поедете завтра в концерт, княжна? Славная музыканьша будет на арфе играть… вы не слыхали еще?[104] Она из Парижа… это очень любопытно! Если угодно, я билет…
К<няжна> Софья. Я не любопытна, я не имею этого порока!
Гость. Извините. Я желал вам услужить…
К<няжна> Софья. Вы очень милостивы!
Гость (раскланиваясь). Прошу вас поверить, что если я что-нибудь неприятное сказал вам, то мое намерение было совсем не таково… (Уходит.)
К<няжна> Софья (одна). Чуть-чуть он не сказал, что хотел меня обрадовать этими новостями! Прийти нарочно, простоять четверть часа здесь для того только, чтобы сказать зло про одного человека и опечалить другого! (Молчание.) Что ждет меня? Ужасно темнеет предо мной будущность, как бездна, которая хочет
