ведер заводской конкуренции около 40 ведр запроса, а в других губерниях от 10 до 20 ведр на тысячу. К тому же год от году увеличивающееся винокурение некоторых других великорусских и остзейских губерний, менее расходующих на доставку вина в столицы и многие губернские города, породило предложение продукта по такой цене, которая оказалась невыгодною для пензенских заводчиков. Так, например, Псковская губерния давно уже не покупает спирта с пензенских заводов, а в последние годы Астраханская, Ярославская и Московская губернии заподряжали нужное для себя количество вина по таким ценам, которые пензенские заводчики считали для себя разорительными и должны были отказаться от продовольствия вином этих губерний; притом, встречая значительное соперничество принимать подряды по ценам, для себя совершенно безвыгодным. Говоря вынуждены, мы нимало не погрешили против смысла самого дела; ибо большая часть здешних заводчиков, затратив на постройку больших заводов все свои наличные капиталы и сосредоточив на винокуренной промышленности все свои интересы, действительно поставили себя в крайнюю необходимость принимать на себя поставки даже безвыгодные, в вдохновенной надежде на предполагаемое только понижение хлебных цен или усиленные выходы вина на заводах. Тому, кто знаком с действиями пензенских помещиков-заводчиков в отношении заподрядов и поставок вина, не нужно говорить, до чего доходит их уносчивость в предприятиях. Мы скажем только, что они часто грустно ошибаются и нередко оканчивают годовое винокурение недокурами, после которых изощряют свои способности на исходатайствование отсрочек, надеясь пополнить прошлогоднюю недоимку деньгами, которые получат в задаток на новый заподряд. Отсрочки эти, получаемые заводчиками, также per fas et nefas при посредстве местных властей, удостоверяющих о прорвах плотин и других заводских повреждениях, обходятся им недешево, но они все это переносят спокойно в надежде, что авось в следующий год матушка Россия не обойдется без их вина и должна будет заплатить им за него такую цену, которая вознаградит их за все потери и удовлетворит их интересам. Но надежды эти пока остаются и, вероятно, останутся только надеждами, а в сущности сами дела заводчиков становятся год от году запутаннее и запутаннее. Трудно надеяться, что придет такой год, в который неурожай постигнет всю Россию, кроме мест, доставляющих хлеб на пензенские заводы, и явится невозможность приобретать вино из других винокурен. Нам непонятно, как пензенские заводчики, постоянно нуждаясь год от году более и более в деньгах, утешают себя любимой мечтою поправить когда-либо свои дела продажею вина по таким ценам, которые сразу сделают их Крезами, и не хотят обратить внимание на то, как ведут дела их собраты-винокуры других мест, особенно в Царстве Польском, в западном крае, в губерниях остзейских и некоторых местах средней полосы империи, как-то: в губерниях Орловской, Тульской, Калужской и Тверской, где винокурение служит источником возвышения сельского хозяйства и довольства обитателей, где не знают случайностей, вдохновенных соображений, доводящих иногда до крайних убытков, точно так же, как не знают милого обычая спускать барду в реки, а кормят ею скот, пометом которого утучняют свои поля и, рачительно обрабатывая их с помощью здоровых и сильных животных, улучшают и свой быт и быт своих крестьян; где на барду не смотрят как на отброс производства, а как на ценный продукт, который продается по 75 коп. за бочку, а иногда и дороже, и где ни одна капля ее не пропадает даром. Ничто не препятствует пензенским заводчикам так обусловить винокурение, как оно обусловлено в тех местах, где оно приносит большие разнородные выгоды. Но, несмотря на то, что винокуренное производство, как мы сказали, не удовлетворяет пензенских заводчиков, некоторые купцы, лишенные права владеть винокуренными заводами, сознавая все выгоды этого дела, берут помещичьи заводы в арендное содержание, не официально, не обеспечивая себя ничем, кроме доверенности на управление заводом и принятие заподрядов, и тотчас, вступая в права, ставят при заводах собственный рогатый скот и свиней, которых откармливают получаемою бардою и таким образом значительно увеличивают барыши, которых не имели сами владельцы заводов. Нельзя не пожалеть, что этими примерами не пользуются заводовладельцы, которые легко могли бы удобрить свои поля содержимым при заводах скотом и тем самым приобретали бы возможность пользоваться еще большими выгодами, нежели безземельные промышленники. Нам кажется, что этот пример ясно говорит, что покровительственные меры правительства, вверившего винокурение помещикам, здесь не достигают своей цели и что земледельческие интересы края более выигрывали бы, если б винокурение предоставлено было не одному привилегированному классу, а вообще, без различия сословий, всем лицам, владеющим землею и занимающимся возделыванием ее: от этого вино, как нужный для правительства продукт, нимало бы не вздорожало, а земледелие заметно улучшилось бы.
Только ложный взгляд на винокурение пензенских заводчиков, жаждущих прямых барышей от выкурки вина, и огромные размеры самих заводов не позволяют винокурению Пензенской губернии приносить тех выгод, каких должно было бы ожидать от него, какими пользуются от винокурения здравомыслящие заводчики других мест, где на винокурение смотрят как на отрасль сельского хозяйства, которое одно в силах дать прочное благосостояние нашему по преимуществу земледельческому государству.
Совершенно иное явление представляет нам винокуренное дело в тех местах, где на него смотрят как на отрасль сельского хозяйства, только видоизменяющую главный продукт местного плодородия, и где оно производится на заводах малых размеров. Здесь заводчик-помещик является нам лицом, свободным от тех разорительных случайностей, с которыми неразрывно положение теперешнего владельца большого винокуренного завода Пензенской губернии. Все выгодные статьи сельского хозяйства не принесены им в жертву винокурению; занимаясь винокурением, он не перестает быть земледельцем. Напротив, поля его удобрены и обработаны лучше, нежели его соседа, не имеющего винокуренного завода, потому что винокурение дало ему возможность содержать зимою большое количество рогатого скота и получаемые от него туки употреблять на улучшение почвы. Тучное и хорошо обработанное, при посредстве хорошо содержимых животных, поле дарит его обильным плодородием, большая часть которого идет на винокурение, а остальное на домашние нужды. Если заводчик будет содержать в течение зимы рогатого скота и лошадей более, нежели сколько ему нужно для обработки своих полей и домашнего обихода, то он может при начале весны продать откормленных животных с большою для себя выгодою.
Продажа выкуренного вина принесет также свою известную пользу. Такое положение заводчика прочно; он не отстал от своего коренного занятия многосторонним сельским хозяйством, и оно, в благодарность ему, не оставляет его на произвол промысловых случайностей. Такой заводчик никогда не курит вина без пользы для себя. Если продажная цена вина, вследствие каких-нибудь обстоятельств, ниже стоимости этого продукта самому заводчику, то он не бывает вынужден добывать его, ибо имеет другие статьи дохода от сельского хозяйства и скотоводства, которые обеспечивают его требования, а если и случается ему продавать вино без больших барышей, то он вознаграждается прибылями от продажи скота и земледельческих продуктов. В таком положении дел лежит залог благоденствия помещиков, занимающихся винокурением с целью возвышения своих земледельческих интересов. Так как скотоводство, служащее основою сельского хозяйства, может более процветать там, где зимнее продовольствие животных обходится дешевле, то устройство винокуренных заводов, в особенности средней величины, представляет самое лучшее средство к удовлетворению этой потребности; ибо небольшие винокуренные заводы могут доставлять необходимое количество барды для прокормления скота, принадлежащего как заводчику, так и населению, окружающему завод на расстоянии 10 верст.
Барда, как продукт объемистый и подверженный скорой порче, может быть потребляема на месте добывания ее и, в случае нужды, может быть доставляема только тем животным, которые находятся не в дальнем расстоянии от заводов. Следовательно, разумный экономический взгляд на винокурение заставляет соразмерять силы завода с местною потребностью барды. Так, если каждые сутки выходит количество барды несравненно более того, какое может быть потреблено, то весь излишек ее погибает, не принося никакой пользы. Такое явление сплошь видим мы на пензенских винокуренных заводах, где суточный выход барды значительно превышает количество, потребное для продовольствия скота, пользующегося ею с завода. Все остальное количество барды спускается, как мы сказали, в реки и пруды, потому что беречь ее, по причине скорого окисления, нельзя, а покупать барду в отвоз могут только самые близкие к заводу обыватели. Для людей, живущих от заводов далее 12 или 15 верст, покупка барды уже невозможна, и жители, удаленные на такое расстояние от завода, не могут пользоваться бардою, потому что дальний провоз ее в холодное зимнее время делает ее негодною к употреблению. Таким образом, мы можем полагать, что из 690 квад. миль населенного пространства Пензенской губернии едва 120 кв. миль стоят в выгодных условиях для продовольствия скота бардою, а остальные 570 кв. миль лишены этого. Между тем при производстве винокурения на большем числе заводов меньших размеров численность скота, продовольствуемого бардою, несомненно, увеличилась бы, и цена барды была бы сообразнее с действительною ее стоимостью, как, напр<имер> в Черниговской губернии, где бочка продается от 60 до 80 к. сер. и где заводчики не только не встречают затруднения в сбыте ее, но где, напротив, всякий завод имеет вблизи много покупщиков, требующих барды более, чем получается ее на заводе, почему ни одной капли барды не пропадает даром.
Приведенные нами причины достаточно показывают преимущество заводов средней величины пред заводами огромных размеров, какие мы встречаем в Пензенской губернии. Укажем еще на то, что на небольших заводах как-то чаще достигают больших выходов вина из данного количества хлеба с меньшим притом употреблением топлива. Так, например, на некоторых небольших заводах Пензенской и Саратовской губернии и теперь получают 9 ведер вина из куля хлеба 9 пудов веса, употребляя на сгонку около 8 сажен на тысячу ведер, тогда как на больших заводах употребляют не менее 10 саж<ен> на 1000 ведер и получают не более 8 ведер вина из 9-пудового куля хлеба. А это обстоятельство нельзя считать маловажным как для заводчиков, так и для края, когда в последние 10 лет на пензенских заводах по этому расчету сожжено более 281 978 сажен дров.
Здесь найдем также уместным сказать, что в Пензенской губернии почти вовсе не известно винокурение из картофеля, несмотря на то что такое винокурение пользуется некоторыми особыми преимуществами от правительства и что серые земли Городищенского уезда, где наиболее устроены винокуренные заводы и где плохо родятся колосовые растения, чрезвычайно способны к произрастанию картофеля. Два или три здешние завода, на которых принято примешивать к хлебным заторам картофель, получают очень хорошие выходы вина, но они не находят подражателей, и разведение картофеля на полях здесь неупотребительно.
г. Одесса
28 апреля 1860 г.
Примечания
1 Годный для бочкарной поделки дубовый лес в Пензенской губернии почти перевелся. — Прим. Лескова.
2
