благое, что только возможно.
Общество сельского хозяйства юго-восточной России тоже думало сначала о дорогах, но потом остановилось на том, что в настоящее время могут принести большую пользу съезды землевладельцев для заключения разного рода сделок, найма нужных людей, а также для продажи и покупки сельских произведений. И потому Общество положило:
1) учредить в Пензе периодические съезды землевладельцев для заключения разного рода сделок и 2) пригласить на эти съезды всех желающих войти в сношение с помещиками.
Собрание, уже второе, было назначено на 11-е января.
ПО ПОВОДУ ОПУБЛИКОВАНИЯ РУССКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТА. — НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ОТКУПЩИКАХ
С.-Петербург, понедельник, 29-го января 1862 г
Опубликование по высочайшему повелению нашего государственного бюджета встречено, как известно, всеми образованными людьми с искренним восторгом, в большей или меньшей степени равным тому, с каким встречен был манифест об улучшении быта крестьян. Этот восторг служит доказательством, что общество наше или, по крайней мере, образованные представители его понимают в большей или меньшей степени значение подобной меры и глубоко признательны за нее правительству.
Но, конечно, не все у нас вполне сознают значение этой меры, а потому-то очень многие и задают себе и другим вопрос: «Бюджет опубликован, это прекрасно; но можно ли разбирать его в наших периодических изданиях и высказывать о нем откровенно свои мнения?»
Подобный вопрос, мы в том уверены, будучи, с одной стороны, результатом существовавшего у нас прежде порядка вещей, не во всем выгодного для полного уразумения и самых мудрых правительственных распоряжений, служит, с другой стороны, несомненным доказательством того, что лица, ставящие этот вопрос, не сознают вполне ни значения, ни в особенности причин и цели опубликования бюджета.
Если правительство решается на подобную меру, то решается на нее, конечно, и сознательно, и не без цели. Опубликовать бюджет значит, между прочим, предоставить возможность обсуждать, разбирать его. Не тьмы, а света ищет, значит, правительство, приступая к такой мере, и цель его непременно будет таким способом достигнута, потому что и цель хороша, и средство вполне достойно цели.
Но мыслимо ли достижение такой цели при одном голословном обсуждении бюджета? Конечно, нет. Бюджет есть не просто собрание кое-каких цифр, которым, по личному благоусмотрению, можно придавать или не придавать одно или другое значение. Бюджет есть одно из самых главных выражений средств и нужд нации, а также и способов удовлетворения этих нужд. Бюджет показывает в большей или меньшей, но всегда в значительной степени, каковы, то есть достаточны или недостаточны, материальные средства правительства для достижения государственных целей; достаточны или недостаточны средства казны и силы народы для уплаты государственных налогов; правильно или неправильно распределены налоги между подданными государства; следует ли увеличить или уменьшить, сохранить эти налоги или заменить другими? и т. п. Ясно, значит, что обсуждение бюджета требует понимания его, а такое понимание невозможно без сознания общественных интересов, знания политических наук и знакомства с бытом народа, его нуждами и средствами. Ясно также, что умственных средств и способностей не только одного, но и нескольких лиц недостаточно для окончательного приговора о бюджете. Подобный приговор требует сведений и способностей многих лиц, и притом таких, которые сознают, по возможности, общественные интересы и серьезно смотрят, между прочим, на дело обсуждения государственных и других общественных бюджетов. Только подобные лица могут, а потому и обязаны заниматься, по возможности, этим делом и благотворно действовать на мнение большинства, давать ему правильное, разумное направление, противодействовать его иногда превратным толкованиям разных общественных явлений, ложным увлечениям и т. п. А возможно ли это без печатного слова? Чем же преимущественно, как не печатным словом, пользуются и все более или менее просвещенные администрации для объяснения народу общественных интересов, правительственных мер и целей и т. п.? Печатное слово не есть ли в наше время величайшее, благороднейшее и могущественнейшее орудие нравственных и умственных сил, и можно ли, разумно ли не пользоваться им для достижения благих правительственных и необходимых государственных целей? Да, только при помощи печатного слова можно достигнуть благой цели опубликования бюджета; только при содействии этого средства можно будет уничтожить вред от превратного толкования наших финансовых средств и затруднений; только при помощи гласного обсуждения финансовых вопросов все общество наше может в скором времени прийти к убеждению и сознанию, что оно должно не противодействовать, а верой и правдой содействовать правительству, между прочим, и в деле улучшения нашего финансового положения.
Но кроме вышеприведенного вопроса некоторые лица задают себе и другой вопрос, а именно: «Созрело ли общество наше для правильного обсуждения финансовых вопросов, и сумеет ли литература наша достойным образом разобрать государственный бюджет?»
Этот вопрос стόит предыдущего и, подобно ему, отзывается прежним порядком вещей.
Нет никакого сомнения, что не только у нас, но и во всех передовых по просвещению странах не все граждане способны делать правильную оценку бюджетам, точно так же, как далеко не все способны делать правильную оценку художественным, ученым, литературным и промышленным произведениям. Вот почему не удивительно будет встретить и у нас самые превратные толкования бюджета. Скажем более: и те из публицистов наших, которые более других занимаются изучением и частью печатным обсуждением финансовых и других общественных вопросов, не избегнут, по всей вероятности, некоторых ошибок и не преминут сделать несколько промахов при печатном обсуждении бюджета. Но разве это большая и неисправимая беда? Разве от этого пострадают наши финансы? Разве это ляжет пятном на нашу литературу? Не ошибаются только те, которые ни о чем не рассуждают и ничего не делают; да и то еще вопрос: не ошибаются ли такие люди более других уже потому, что ни о чем не рассуждают и ничего не делают? Не вся ли жизнь их — страшная ошибка и бесполезный, бессильный протест против жизни? Если одни превратно истолкуют одну цифру бюджета, другие — другую, третьи — третью и т. д., то найдутся и такие, которые своим ясным пониманием дела поправят ошибки других. Если же большинство более или менее образованной части нашего общества может поверить подчас на слово тем, которые сами не поймут, в чем дело, то подобное увлечение будет только мгновенным, скоропреходящим, безвредным, будет только толчком и послужит поводом к более серьезному обсуждению вопроса, ибо в противодействие ложному толкованию непременно и скоро явится, как это бывает везде и всегда, более правильная оценка того или другого явления, той или другой цифры бюджета и т. п. Стоит только проявиться правильному мнению, большинство непременно и тотчас же перестанет увлекаться ложным толкованием и станет разделять мнение, наиболее подходящее к истине. Мы смело утверждаем это, потому что везде и всегда общественным мнением управляют правые и сильные правотой, правдивостью своей, а не просто сильные физически. Если же и бывает иногда не так, то это только там, где правые не имеют физической возможности достаточным образом высказаться и проявить свои истинные убеждения, где грубая физическая сила сковывает силы нравственные и где преобладает не закон и право, а произвол и насилие. Недаром каждый человек наделен совестью. Как бы ни была она подавлена в нем, но она покидает его только с жизнью. Совесть же человека, как известно, всегда говорит и стоит за истинное и правое и допускает человека увлекаться ложным и неправым только тогда, когда уму его недоступно почему-либо в надлежащей степени истинное и правое. Вот почему, между прочим, неосновательно мнение тех, которые думают, что человечество вырождается физически и нравственно. Это могло бы быть только в таком случае, если б совесть не была присуща каждому человеку. Вот почему неосновательно и опасение, что превратное толкование бюджета теми или другими лицами только повредит нашему финансовому положению, а не улучшит его. Подобное опасение могло бы быть серьезным только в таком случае, если б у нас ни между публицистами, ни между членами министерства финансов и другими лицами не было ни одного человека, который бы, посредством печатной речи, мог разъяснить нашему обществу, как должно смотреть на ту или другую бюджетную цифру, как поставить и разрешить тот или другой финансовый вопрос, и т. п. Но, слава Богу! у нас найдется не один такой человек, лучшим доказательством чему служит приведенное в исполнение намерение правительства опубликовать бюджет!
Эта мудрая правительственная мера окажет не одно благодеяние нашему обществу. Она послужит, между прочим, к тому, что мы лучше прежнего будем сознавать как наши средства, так и наши слабые стороны в деле обсуждения общественных вопросов, а такое сознание поведет, между прочим, к тому, что мы станем менее говорить и более рассуждать, менее мечтать и более учиться.
Она принесет и ту пользу, что увеличит число основательных и уменьшит число неосновательных надежд о нашем будущем. Она будет содействовать распространению в нашем обществе сознания, что общественными вопросами шутить нельзя, что следует приступать к ним осторожно, разрешать не слишком скоро и нетерпеливо, уважать права всех и каждого, не пренебрегать исторически необходимыми явлениями и т. п.
Что же касается опасения, будто литература наша может не проявить себя достойным образом при обсуждении бюджета, то и это опасение неосновательно. До сих пор и наша литература, подобно остальным литературам в мире, содействовала, а не противодействовала правильному разрешению общественных вопросов, и если содействие ее не всегда оказывалось достаточным, то это не по ее вине, а по причинам всем известным. Каждая литература тем достойнее представляет собой, в значительной степени, общество, чем образованнее само общество, ибо и литература нуждается в средствах к существованию, а такие средства даются ей обществом. Притом каждая литература тем лучше и тем более служит общественным целям, чем более она имеет возможности заниматься общественными интересами и обсуждать общественные вопросы. Опубликование бюджета расширит сферу деятельности нашей литературы, увеличит количество ее положительных прав и нравственных обязанностей, а потому и внесет в нее новый и благотворный элемент, отчего и сама она выиграет в достоинстве, и обществу нашему принесет не одну, и притом более или менее значительную, пользу своим усиленным участием в разрешении общественных вопросов. Говорят, что в нашей литературе много пустячков, много фейерверков, не всегда даже и мищурно блестящих, и т. п. Правда! Но в какой литературе нет всего этого? Мало того: в какой литературе их не более, чем в нашей? А разве оттого, что и в них много пустячков и т. п., литературы английская, германская и некоторые другие подвергаются серьезным осуждениям и опасностям за разные более или менее ничтожные и безрезультатные выходки, фейерверки, каковы все литературные выходки и фейерверки? Подвергать их за это осуждению не значило ли бы то же, что считать театры явлением
