вредным для общества потому только, что на них вместе с гениальными операми, комедиями и драмами представляются и ничтожные водевильчики и иногда крайне нелепые фарсы? К чему такая нетерпимость, и не вреднее ли она всего того, что могли бы причинить вредного человечеству все литературы, вместе взятые, если б прямым назначением их было творить только зло и противодействовать всему благому и полезному?

Как человека нравственно облагораживает и возвышает только каждое приобретение нового, законного права, так и литературу нравственно возвышает и облагораживает только каждое расширение сферы ее серьезной деятельности. Литература наша доказывает собой, своей историей это правило. Она докажет это и разбором бюджета. Она поняла значение крестьянского вопроса и если не вполне высказалась о нем, то это зависело не от нее; но зато, если некоторые стороны этого вопроса не разрешены еще окончательно и продолжают разрешаться только путем практическим, без помощи предварительного теоретического разрешения их в литературе, то это происходит частию оттого, что всестороннее разрешение подобных вопросов требует всегда немало времени, а частию и оттого, что участие нашей литературы в этом вопросе было недостаточное, неполное, хотя она и питала к нему самое полное, самое живое сочувствие. Поймет и оценит наша литература и дело о бюджете, и нет никакого сомнения, что не одну более или менее важную услугу окажет она нашей финансовой администрации своим обсуждением финансовых вопросов и своим разъяснением общеполезных мер, которые почтет нужным принять эта администрация по опубликовании бюджета.

Итак, только к устранению недоразумений и превратных голословных толкований о наших государственно-финансовых делах поведет опубликование бюджета и серьезное обсуждение его в литературе, а там, где менее недоразумений и превратных голословных толкований, там более ясности в понимании сил и средств к выходу из затруднительного положения, там более и светлых упований, и чистых надежд, а где более таких надежд и упований, там менее жалоб и стонов, там общество рассудительнее и основательнее в обсуждении своих интересов; там менее неразумной ломки и более разумной, мирной и правомерной перестройки, требуемой опытом и сознанием общественной пользы; там общество способнее содействовать правительству в достижении общественных целей; там и люди лучше, если не по природе, то по взгляду на вещи и образу действий; там жизнь и разумнее, и теплее, и легче; там более честного труда, основательных сведений, искренних благословений…

* * *

Крепостное право, откупа и взяточничество — вот три смертных греха нашей общественной жизни, так долго мешавшие нравственному возрождению России и развитию ее экономического быта. Падение первых двух нанесет сильный удар и последнему; одному ему не устоять против успехов просвещения и гласности. Под взяточничеством мы разумеем все те незаконные поборы, какие взимаются общественными служителями нашего обширного отечества в свою пользу на основании их официального положения. Приблизительное определение суммы этих поборов и насколько они содействуют вздорожанию тех или других предметов и противодействуют сбережениям и образованию небольших капиталов, может составить любопытную политико-экономическую задачу. 1861 г. был свидетелем уничтожения крепостного права. С 1-го января 1863 решено покончить и с откупами, которые своим губительным влиянием на здоровье и нравственность народа едва ли менее причиняли России зла, чем крепостное право. Безнравственность их последствий отражалась на народе. При откупах трезвость и умственное развитие народа были немыслимы. А корчемство, драки, убийства, взяточничество, воровство, подкупы, всевозможные притеснения и мошенничества, даже в самой столице кабаки, присвоивающие себе права неприкосновенности средневековых азилиумов, и т. д., и т. д.? Чтоб избавиться от подобных последствий, лучше пожертвовать половиною откупных доходов. Не так сильно самые рьяные крепостники были до последней минуты уверены, что не посмеют коснуться их прав, как уверены некоторые откупщики, что без них еще не обойдется дело. Как те стращали, что мы останемся без хлеба, так эти стращают огромным недобором откупной суммы. Но как ошиблись одни, так, вероятно, ошибутся и другие. Да если даже и случится какой недобор по этой статье государственных доходов, то беда еще невелика: трезвый скорее пьяного может не тем, так другим доставить доход государству.

При предстоящем окончании откупной карьеры считаем нелишним сказать несколько слов об откупщиках. Прежде всего поражает в этом классе людей то, что между ними, несмотря на огромные капиталы, которые они наживали, почти не существует родовых богачей. Проклятые деньги, как выражается Фредерик Бастия, превращаются в прах, если не в руках их самих, то наверно в руках детей их. Где богатство Голиковых, Бородиных, Злобиных, Кузиных и множества других откупных миллионеров, возбуждавших некогда зависть в современниках своими богатствами и роскошною жизнью? Остается только одно темное предание об этих мастадонах откупного мира. Для настоящего поколения откупных крезов и их потомков правительство делает истинное благодеяние, уничтожая откупную систему. Мы уверены, что как большинство помещиков, несмотря на затруднительное положение, в каком они находятся, ни за что не желают возвратиться к прежнему крепостному праву, точно так же и откупщики сознают впоследствии свою собственную пользу от уничтожения откупов. Если они не сумеют избрать себе новой, хотя, может быть, и менее прибыльной, зато и менее рискованной и более почетной карьеры, то виноваты будут сами. При их огромных средствах промышленное положение России представляет им обширное поприще. Мануфактурная и заводская промышленность, торговое и банкирское дело только ожидают сильных деятелей, чтоб, при знании и средствах, доставить им если не случаи к быстрому обогащению, то более верный доход, честное и полезное занятие и почетное положение в свете. Тем, кому дороги дети и свое имя, следует еще при жизни своей позаботиться о приискании себе и им нового занятия. Оставить детям одно богатство, как бы оно огромно ни было, и не приучить их к какому-либо полезному занятию, которое дало бы им возможность быть не одними только потребителями капиталов, не есть еще добросовестно исполнить долг отца и гражданина. Это то же, что обречь своих детей на верное разорение. Из наблюдений ежедневной жизни мы убеждаемся, что легче бедняку составить себе состояние, чем сыну богача, привыкшему только тратить, сохранить свои наследственные миллионы. Еврейский откупной элемент, по-видимому, вполне сознает это и уже начал прокладывать себе дорогу на коммерческом поприще. Мы уверены, что он не замедлит занять видное место в нашей финансовой аристократии и на бирже, а с тем вместе и в обществе, как это мы видим за границей. Финансовый мир произвел не одну замечательную политическую личность. Казимиры Перье, Фульды, Беринги, Гладстоны замечательны не одними своими богатствами. Даже личностям, начинавшим свое поприще с нашей петербургской биржи, удавалось делать замечательную политическую карьеру. Покойный Паулет Томсон, бывший некогда на конторе здешнего дома Томсона Бонара и K°, впоследствии сделался председателем торговой палаты (President of the board of trade); а когда смерть помешала талантливому аристократу, лорду Доргаму, успокоить и преобразовать Канаду, был назначен на его место генерал-губернатором, чтоб покончить это трудное дело. Коммерческая карьера, заставляя зорко следить за всеми событиями торговли и политики, сталкивая ежедневно по делам с множеством разнородных личностей, чрезвычайно как способствует к развитию способностей и приобретению практического взгляда на людей и события. Нет сомнения, что если так благополучно начатое перерождение России продолжится, то большое значение будут иметь и у нас подобные личности.

Неудачные попытки вроде бывшей сальной спекуляции не должны пугать наших откупных богачей. Сальная спекуляция имела своей целью то же, что и откупа, — монополию и, как надо было ожидать, не могла выдержать на свободном рынке Англии и лопнула, наказав участников, как слышно, миллиона на два рублей серебром. Это может послужить только полезным уроком для других; точно так же, как промышленные попытки вроде «Сельского хозяина» остались, вероятно, не без благих последствий для их участников, доказав им, что для какого-либо промышленного успеха недостаточно знания одной только откупной грамоты. Чтоб создать торговый или банкирский дом, надо начать исподволь, приискав опытных сотрудников, и заинтересовать их в деле, в течение нескольких лет составить себе европейскую известность, как относительно ведения дел, так и денежных средств. В коммерции кредит и репутация дома зависят не столько от его богатства, как от образа его действий. Мы уверены, что если бы любой из наших известных откупных богачей явился вдруг на биржу и предложил свою трату на первого заграничного банкира, то из ста ремитентов едва нашелся бы один, который решился бы взять ее. Будучи мало знакомы с откупными личностями, мы не можем судить, найдутся ли между ними люди, которые были бы способны, подобно их еврейским собратам, к основанию чисто русских торговых или банкирских домов, и есть ли хоть один между ними, который был так дальновиден, что позаботился дать хорошее коммерческое образование своим детям; но от души желаем, чтоб нашлись такие личности. Более почетной и прибыльной карьеры они наверно не найдут. Они могли бы также положить основание внутренним банкирским домам, на манер английских, и, сосредоточив в своих руках все платежи и получения, сократить необходимость в средствах мены. Тогда и мы сказали бы с Байроном, что у нас есть свои Jew Rothschild and his christian brother Baring.[10]

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. 2-го МАЯ

Г. Некрасов, взявший темою для своей новой поэмы задачу: «Кому хорошо живется на Руси», по всей вероятности, заставит читателей долго еще ждать ее решения. Общество пока узнало от поэта, что положение русского православного священника, составлявшее для крестьян во время их крепостной зависимости предмет зависти, теперь даже для крестьян представляется весьма незавидным. Следующий случай с одним из русских ученых техников и механиков, которые, как все твердят, составляют теперь для нашего отечества предмет первейшей необходимости и должны бы носиться на руках, показывает, что и нашим русским технологам не особенно везет на Руси.

В редакцию доставлена засвидетельствованная законным порядком копия с приговора мирового судьи Жиздринского уезда, г. Дмоховского, по делу: «О нанесении оскорбления на словах и действием французским подданным Виктором Жозефом Фежером кандидату С.-Петербургского университета Владимиру Александровичу Лебедеву». Вот этот документ, который мы печатаем с буквальною точностию, в надежде, что он послужит при случае поучительным уроком для многих русских и особенно нерусских людей:

«21 марта 1869 года кандидат императорского С.-Петербургского университета, Вл. Ал. Лебедев, словесно заявил мировому судье, что этого же числа, около двух часов пополудни, французский подданный Фежер нанес ему оскорбление словами, произнося бранные, к нему, г. Лебедеву, относящиеся слова, нанес ему оскорбление действием и нанес ему побои. Все это произошло в селе Людинове, в доме г. Мальцова. Объяснив все сие, г. Лебедев просит поступить с г. Фежером по закону, ведя дело в порядке уголовного судопроизводства. Так как обвиняемый