монархической власти, которую предполагает наш автор, высказанное просто, без каких-либо предложенных мною обоснований, столь же достаточным для уничтожения этой власти, как его голословное утверждение — для её установления, поскольку в тексте не упоминается ни государь, ни народ, ничего не говорится ни об абсолютной, ни о монархической власти, а только о подчинении Евы Адаму, жены своему мужу. И тот, кто таким образом проследил бы ход рассуждений нашего автора до конца, дал бы краткий и достаточно убедительный ответ на большую часть оснований, из которых исходит автор, и более чем необходимо опроверг бы их простым отрицанием; ибо для опровержения бездоказательных утверждений достаточно их отрицать, не выдвигая для этого оснований. И поэтому мне не нужно было бы ничего говорить, а просто отрицать, что с помощью этого текста «самим богом была установлена и основана высшая власть в отцовстве, ограниченная монархией, и только для личности Адама и его наследников» (все это наш автор заключает именно из этих слов, как это можно увидеть на той же самой странице — 3., с. 244), и этого было бы достаточно для ответа; если бы я выразил пожелание, чтобы какой-либо трезвый человек только прочел текст и поразмыслил, кому и по какому случаю это говорилось, то он, без сомнения, подивился бы, каким образом наш автор нашел в нем монархическую абсолютную власть, если не обладал бы исключительно подходящей способностью самому обнаруживать её там, где он не мог показать её другим. И таким образом мы рассмотрели два места Писания — все, насколько мне помнится, что автор приводит для доказательства верховной власти Адама, того главенства, которое, говорит он, «велением бога должно быть у Адама неограниченным и таким же необъятным, как все деяния его воли» — viz. Быт. 1, 28 и Быт. 3, 16, одно из них означает только подчинение низших видов животных людям, а другое — повиновение, которое жена обязана оказывать своему мужу; и то и другое достаточно далеки от того, которое подданные обязаны проявлять в отношении правителей политических обществ. [c.175] Глава VI О ПРАВЕ АДАМА НА ВЕРХОВНУЮ ВЛАСТЬ НА ОСНОВЕ ОТЦОВСТВА

50. Остается ещё одно — и тогда, я полагаю, вам будет представлено мною все, что наш автор приводит в качестве доказательства верховной власти Адама, — это предположение о его естественном праве владычествовать над своими детьми, потому что он их отец, и автор настолько доволен этим правом отцовства, что вы найдете его почти на каждой странице; в частности, он заявляет: «Не только Адам, но и наследовавшие ему патриархи по праву отцовства обладали монархической властью над своими детьми» (с. 12). И ещё на той же странице: «Поскольку это подчинение детей было источником всей монархической власти…» и т. д. Раз он так часто упоминает его, можно подумать, что это — главная основа всей его системы, и мы вполне можем ожидать ясного и четкого обоснования его, так как в качестве положения, необходимого для своей цели, он излагает следующее: «Каждый рожденный человек настолько далек от того, чтобы быть свободным, что самим актом своего рождения становится подданным того, кто его породил» (3., с. 156). Так что, поскольку один Адам был сотворен, а все остальные после него рождены, никто не рождается свободным. Если мы теперь спрашиваем, каким образом Адам приобрел эту власть над своими детьми, он говорит нам здесь, что дав им жизнь. И ещё раз говорит о том же (3., с. 223): «Это естественное владычество Адама может быть доказано на основе свидетельства самого Гроция, который учит нас, что generatione jus acquiritur раrentibus in liberos»24. И действительно, так как сам факт рождения ребенка делает мужчину отцом, его право отца в отношении своих детей может возникнуть только из него, и не из чего иного.

51. В упомянутом тексте Гроций не говорит нам, насколько далеко простирается эта jus in liberos25, эта власть родителей над своими детьми; но наш автор, которому в данном вопросе всегда все ясно, заверяет нас, что это высшая власть, абсолютная власть над жизнью и смертью, подобная власти абсолютных монархов над своими рабами. Тот, кто спросит у него, каким образом или на каком основании рождение ребенка дает отцу такую абсолютную власть над ним, не получит никакого ответа; мы должны поверить ему на слово как в этом, так и в некоторых других вопросах и по этому слову должны сохранять [c.176] свою силу или ниспровергаться законы природы и установления правительств. Если бы он был абсолютным монархом, такой способ ведения диалога достаточно хорошо бы ему подходил; pro ratione voluntas26 мог бы иметь силу в его устах, но очень неуместен в качестве доказательства или довода и мало послужит его защите абсолютной монархии. Сэру Роберту придется значительно уменьшить авторитет подданных, чтобы оставить себе надежду утвердить что-либо, просто сказав об этом. Бездоказательное мнение одного раба недостаточно весомо, чтобы разделаться со свободой и судьбами всех людей; если все люди от природы не равны — а я думаю, что они равны, то, я уверен, все рабы равны между собой, и тогда я могу без всякой самонадеянности противопоставить одно свое личное мнение его мнению и быть уверенным в том, что мое заявление о том, что рождение детей не делает их рабами отцов, так же безусловно освобождает всех людей от рабства, как его утверждение, прямо противоположное моему, делает всех их рабами. Но чтобы поступить совершенно честно с этим положением, являющимся основанием учения всех тех, кто считает монархию jure divino, давайте выслушаем доводы в его пользу, высказанные другими, поскольку наш автор не выдвигает никаких.

52. Для того чтобы доказать, что отцы, дав жизнь детям, тем самым приобретают абсолютную власть над ними, иные, как я слышал, прибегали к следующему доводу: «Отцы имеют власть над жизнью своих детей, потому что они дают им жизнь и средства к существованию», — таково единственное допустимое доказательство, поскольку не может быть никаких оснований для того, чтобы один человек от природы имел какие-либо претензии или видимость права на что-то у другого человека, чем он никогда не обладал. чего он никогда не давал, но что было получено за счет щедрости другого. 1. Я на это отвечаю, что всякий, кто дает что-либо другому, не всегда тем самым приобретает право взять это обратно. 2. Но у тех, кто говорит, что отец дает жизнь своим детям, настолько захватило дух от мыслей о монархии, что они не помнят, хотя и должны бы, бога, который есть «создатель и даритель жизни, в нем одном мы живем, движемся и имеем средства к существованию». Как можно думать о ком-то, что он дает жизнь другому, если он сам не знает, в чем состоит его собственная жизнь? Философы, проведя самые тщательные исследования, находятся в затруднении относительно этого; а анатомы, потратя целые жизни на исследования, на вскрытия и [c.177] тщательное изучение тела человека, признают свое невежество в отношении строения и использования многих частей и органов человеческого тела, равно как и в отношении того действия, из которого в целом и состоит жизнь. И разве неотесанный батрак или ещё более невежественный сластолюбец задумывает и создает такой замечательный механизм, как этот, и затем вселяет в него жизнь и разум? Может ли кто-либо сказать, что он создал органы, необходимые для жизни своего ребенка? Или может ли он сам предположить, что он дал жизнь и тем не менее не знает, какой субъект в состоянии её получить или какие действия или органы необходимы для её получения или сохранения?

53. Дать жизнь тому, что ещё не имеет существования, — значит задумать и сотворить живое существо, сформовать части и органы тела, и изготовить их и приспособить к соответствующему использованию, и, соразмерив и подогнав друг к другу, вложить в них живую душу. Тот, кто мог бы это сделать, мог бы действительно в некоторой мере претендовать на то, чтобы уничтожить плоды своего собственного мастерства. Но найдется ли такой смельчак, который дерзнет таким образом нагло присвоить себе непознаваемые творения Всемогущего, который единолично сначала сделал и по-прежнему продолжает творить живую душу? Он один в состоянии вдохнуть в неё дыхание жизни. Если кто-либо полагает себя мастером этого дела, пусть он перечислит сделанные им части и органы тела ребенка, расскажет мне об их использовании и действии и о том, когда живая и разумная душа начала обитать в этом любопытном строении, когда проснулись чувства и каким образом этот задуманный им механизм думает и размышляет. Если он сделал его, то пусть, когда он выйдет из строя, по крайней мере скажет, где неисправности. «Образовавший глаз не увидит ли?» — говорит автор псалмов (Псалом 93, 9). Посмотрите на тщеславие этих людей. Строения одного этого органа достаточно, чтобы убедить нас во всемудрости создателя, и он может со всей очевидностью претендовать на нас как на плоды своего искусства, так что одно из самых обычных названий бога в Писании — «бог наш творец» и «господь наш творец». И поэтому, пусть наш автор, дабы возвеличить свое отцовство, для своего удовольствия заявляет (3., с. 159), что «даже та власть, которую сам бог осуществляет над людьми, есть власть по праву отцовства», все же его отцовство такое, что полностью исключает всякие претензии земных [c.178] родителей на это право; ибо он царь потому, что он действительно создал всех нас, на что никак не могут претендовать родители в отношении своих детей.

54. Но даже если бы люди обладали умением и способностью создавать своих детей, это произведение искусства не терпит такого пренебрежительного отношения, чтобы можно было представить себе, будто они могли бы делать их без предварительного замысла. Какой отец тысячи детей, когда он зачинает ребенка, думает о большем, чем утоление своей сиюминутной страсти? Бог в своей бесконечной мудрости вложил в конституцию людей сильное желание совокупления, чтобы тем самым продолжить человеческий род, что он по большей части делает без проявления такого намерения со стороны родителя, а часто против его согласия и воли. И более того, те, кто желает и замышляет детей, являются лишь обстоятельствами их появления на свет, и когда они задумывают и желают зачать их, то делают для их создания ещё меньше, чем в мире Девкалион и его жена, которые помогали создавать людей, бросая камешки через голову27.

55. Но допустим, что родители создали своих детей, дали им жизнь и средства к существованию и отсюда