и в селах, и в градах;
Пристанищ, крепостей и храмов всходят стены;
И знания цветут, щедротою снабденны».
Что я монархине своей могу воздать?
И в славу имени ее мне что создать?
Какие радости в сей день представлю виды?
Мне тесны храмы все и низки пирамиды.
Ах, если б ревности сравнилась крепость сил,
То б Кавказ на хребте Рифейском ныне был,
Поставила б ей в честь пречудны обелиски
Превыше облаков, к пределам звездным близки».
11 июля 1754
Надпись на маскарад 24 числа октября 1754 года в доме Ивана Ивановича Шувалова*
НАДПИСЬ НА МАСКАРАД 24 ЧИСЛА ОКТЯБРЯ 1754 ГОДА В ДОМЕ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО КАМЕРГЕРА И КАВАЛЕРА ИВАНА ИВАНОВИЧА ШУВАЛОВА
Европа что родит, что прочи части света,
Что осень, что зима, весна и кротость лета,
Что воздух и земля, что море и леса
Всё было у тебя, довольство и краса.
Вчера я видел всё и ныне вижу духом,
Музыку, гром и треск еще внимаю слухом.
Я вижу скачущи различны красоты,
Которых, Меценат, подвигл к веселью ты.
Отраду общую своею умножаешь
И радость внутренню со всеми сообщаешь.
Красуемся среди обильных райских рек.
Коль счастлив, коль красен Елисаветин век!
25 октября 1754
Надпись на иллюминацию и маскарад графа Петра Ивановича Шувалова, октября 26 дня 1754 года*
НАДПИСЬ НА ИЛЛЮМИНАЦИЮ И МАСКАРАД ЕГО СИЯТЕЛЬСТВА ГРАФА ПЕТРА ИВАНОВИЧА ШУВАЛОВА, ОКТЯБРЯ 26 ДНЯ 1754 ГОДА
Россия некогда чрез грозную судьбину
Повержена свою близ видела кончину!
Что Рурик с скипетром монаршеским приял,
Что Ольга, Святослав1, Владимир россам дал.
Что Ярославом2 мы и храбрым Мономахом
Достигли, как враги взирали к нам со страхом.
Потом, что Александр от бед геройством спас,
Что от врагов покрыл Димитрий в страшный час.
И чем нас вознесли два строги Иоанны3,
Все славны их труды оплакала попранны.
Едва главу свою из пепла подняла
И в прадеде твоем помощника нашла.
Монархиня, он стен развалины восставил,
Нестройства прекратил и от врагов избавил.
Твой дед на высшую степень Россию взвел,
И свету показал хвалу преславных дел.
Великий твой отец широкими стопами
Всходя, возвысил нас над прочими странами;
Но, не дошед верьха, по общей всех судьбе,
Весь труд свой совершить препоручил тебе.
И бодрости твоей всевышний споспешает,
На верхний нас степень тобою поставляет,
Что вечно в нас его пребудет благодать,
Младый в том Павел дан залог нам и печать.
О предков красота, Петрова дщерь и слава!
Прията мужеством твоим его держава,
Чрез снисхождение твое к нам восстает,
И жертва искренних желаний вопиет:
Да милости свои всевидящее око
Поставит над тобой, как верьх небес, высоко.
Между 20 и 26 октября 1754
Надпись на день восшествия на престол ее величества 1754 года*
НАДПИСЬ НА ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА 1754 ГОДА, ГДЕ ОНОЕ УПОДОБЛЯЕТСЯ ВЕЛИКОМУ СВЕТИЛЬНИКУ, ВОЗЖЖЕННОМУ ОГНЕМ НЕБЕСНЫМ И ЛУЧИ СВОИ ПРОСТИРАЮЩЕМУ НА ТЕАТР, НАПОЛНЕННЫЙ ИЗОБРАЖЕНИЯМИ ДЕЛ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
Отца отечества, Великого Петра1
Положенны труды для общего добра:
Ужасные врагам полки вооруженны
И флотами моря велики покровенны;
Полезные везде обряды и суды,
Художеств и наук всходящие плоды,
От семени его отъяты, колебались
И темной зависти во мраке покрывались.
Но бог их осиял неизреченным чудом,
Не попустив стоять светильнику под спудом.
Елисаветины доброты как свещи
Открыл, и день блеснул пресветлый нам в нощи.
На трон возвышенна, монархиня, сияешь
И просвещение Петрово умножаешь,
И вышний утвердил чрез Павла нам завет,
Что племени подаст неугасимый свет.
Между 3 и 11 ноября 1754
НАДПИСЬ НА НОВЫЙ 1755 ГОД, ГДЕ ВЛАДЕНИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА УПОДОБЛЯЕТСЯ ПРИСТАНИ С ХРАМОМ УПОКОЕНИЯ И С ХОДЯЩИМИ И ИСХОДЯЩИМИ КОРАБЛЯМИ
По правде вечность есть пространный Океан,
Что вихрям завсегда на колебанье дан.
В ней лета корабли, что скоро пробегают
И в дальности себя безвестной закрывают.
Кто рока злобного в пучине погружен
Или волнением боязней утомлен,
Тот через стремнины и жерла бед глубоки
Не может видеть их сквозь горьких слез потоки.
Но, как пристанища чрез их в себя приход
Богатством веселят и зрением народ,
Подобно кроткая и нам Елисавета
В пристанище щедрот являет долги лета.
Сии наполнены довольством корабли
Мы видим, веселясь, со счастливой земли.
По многим радостям мы долгость лет считаем
И милости ее их мерой признаваем.
Пускай мимо других среди валов летят,
От нашей тишины отъездом не спешат.
В прекрасном острове державы вожделенной
Препровождаем век спокойной, несравненной,
Исшедшим насладясь обильным кораблем,
Что нас увеселил в пристанище твоем.
И нового дождав, монархиня, прихода,
Прими желания от верного народа,
Дабы среди твоих спокойных царства вод
Велик был счастием корабль сей новый год.
Да многие потом довольств увидим полны,
Не ведая, что вихрь, не ведая, что волны.
Между 3 и 19 ноября 1754
Надпись на новое строение Сарского Села*
Хотя по царствам Рим поверженным ступал,
Однако семь веков и больше восставал;
Скорее кроткой ты, монархиня, рукою
Россию без войны возводишь за собою
И щедролюбнем возносишь нас своим;
Не разрушая царств, в России строишь Рим.
Пример в том Сарской дом; кто видит, всяк чудится,
Сказав, что скоро Рим пред нами постыдится.
Ни время, ни труды, ни подданной весь свет
Там так не успевал, как здесь Елисавет.
Между июлем и августом 1756
Надпись на конное, литое из меди изображение Елисаветы Петровны в амазонском уборе*
НАДПИСЬ НА КОННОЕ, ЛИТОЕ ИЗ МЕДИ ИЗОБРАЖЕНИЕ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ В АМАЗОНСКОМ УБОРЕ
Увидев Аполлон в меди изображенный
Богини росския великолепный вид
И бодростью того металл одушевленный,
Со тщанием спешил к нему с Парнасских гор.
Промолвил, восхищен, к строителю перунов:
«Стоял бы и поднесь мой город и Нептунов,
Когда бы защищать Приамов скиптр и трон
Пришла подобна сей царица Амазон.
И тщетна б вся была коварных греков сила,
Елисавета б их в один час низложила».
Надпись на то же изображение*
Великого отца и матери прекрасной
Обейм подобну дщерь металл изобразив,
Геройской бодростью и кротким взором жив.
Вещает, кажется, от вещи к нам безгласной
Надежду, мужество, щедроты, милость, мир.
Приятна, как весна, летает, как зефир.
Светлее злата медь в сем образе сияет,
Что толь великую богиню представляет.
Между 1751 и 1757
На всерадостное объявление о превосходстве новоизобретенной артиллерии пред старою*
НА ВСЕРАДОСТНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ О ПРЕВОСХОДСТВЕ НОВОИЗОБРЕТЕННОЙ АРТИЛЛЕРИИ ПРЕД СТАРОЮ ГЕНЕРАЛОМ ФЕЛДЦЕЙГМЕЙСТЕРОМ И КАВАЛЕРОМ ГРАФОМ ПЕТРОМ ИВАНОВИЧЕМ ШУВАЛОВЫМ
Для пользы общества коль радостно трудиться,
От зависти притом коль скучно борониться,
Ты в исправлении гранад, доходов, прав
Сам делом испытал, трудолюбивый граф!
То ж чувствуют в себе рачители и други,
Которы чтут в тебе к Отечеству заслуги.
Стараться о добре, коль дозволяет мочь,
День в пользе провождать и без покоя ночь,
И слышать о себе недоброхотны речи,
Не легче, как стоять против кровавой сечи.
Кто оны победит, тот подлинно герой.
Всем должно поставлять в пример поступок твой.
Рачениям твоим споспешник сам содетель,
И правде в свете их монархиня свидетель.
Нам слава, страх врагам в полках твои огни;
Как прежде, так и впредь, пали, рази, гони!
Велико дело есть повелевать полками,
Торжественно стоять противных над телами
И слышать радостный победоносцев клик,
Презрев с ним смешанный и стон и плач велик;
Стремиться к будущей и брани, и победе,
И тем упорство всё искоренить в соседе;
Покой Отечеству со славой принести,
Дабы могло потом в безмолвии цвести.
Великой похвалы и тот в войне достоен,
Кто мыслью со врагом сражается спокоен;
Спокоен брань ведет искусством хитрых рук,
Готовя страх врагам и смертоносный звук.
Не может без того ни мужество геройско,
Ни твердостию сил бесчисленное войско
Против упорного противника стоять.
Тут нужда требует гром громом отражать,
Чтоб прежде мы, не нас противны досягали,
И мы бы их полки на части раздробляли;
И пламень бы врагов в скоропостижный час
От росской армии не разродясь погас.
Итак, что вымыслом один изобретает,
С разумной храбростью другой употребляет,
Похвальны обоих в сем подвиге труды
Нам мира принесут желанные плоды.
Уже весну ведет к нам светлый предводитель,
И ждет вселенная, кто будет победитель.
Там Варта1 с Одрою струи свои крутит
И кажет влажности огней ужасный вид,
Что яростно при них из русских рук звучали
И так их кровию противников сгущали.
Секвана и Дунай2 подъемлют вверьх главы,
Чтоб слышать гром и стук исшедших от Невы.
Там Одра, Темза, Рен кровавы движут волны3;
Мутятся во брегах с надеждой, страха полны.
Все ждут, в который край надежда полетит.
Мне весь Парнас сказал: «Туда полком стоит
С Елисаветой бог и храбрость генералов,
Российска грудь, твои орудия, Шувалов».
Вторая половина февраля 1760
На Сарское Село августа 24 дня 1764 года*
Луга, кустарники, приятны высоты,
Пример и образец эдемской красоты,
Достойно похвалить я ныне вас желаю,
Но выше по чему почтить, еще не знаю.
Не тем ли, что везде приятности в садах
И нежны зефиры роскошствуют в цветах?
Или что ради вас художеств славных сила
Возможность всю свою и хитрость истощила?
Или что мещет с вас златая блеск гора,1
Откуда видим град Великого Петра?1
Гора, или то дом, богам земным пристойной,
К отдохновению величества спокойной?
Всех больше красит сей Екатерина край:
При ней здесь век златой и расцветает рай.
Она все красоты присутством оживляет,
Как свет добротами и славой восхищает.
1764
Послания
Письмо к его высокородию Ивану Ивановичу Шувалову*
Прекрасны летни дни, сияя на исходе,
Богатство с красотой обильно сыплют в мир;
Надежда радостью кончается в народе;
Натура смертным всем открыла общий пир.
Созрелые плоды древа отягощают
И кажут солнечным румянец свой лучам!
И руку жадную пригожством привлекают;
Что снят своей рукой, тот слаще плод устам.
Сие довольствие и красота всеместна
Не токмо жителям обильнейших полей
Полезной роскошью является прелестна,
Богинь влечет она приятностью своей.
Чертоги светлые, блистание металлов
Оставив, на поля спешит Елисавет;
Ты следуешь за ней, любезный мой Шувалов,
Туда, где ей Цейлон и в севере цветет,
Где хитрость мастерства преодолев природу,
Осенним дням дает весны прекрасной вид
И принуждает вверьх скакать высоко воду,
Хотя ей тягость вниз и жидкость течь велит.
Толь многи радости, толь разные утехи
Не могут от тебя Парнасских гор закрыть.
Тебе приятны коль российских муз успехи,
То можно из твоей любви к ним заключить.
Ты будучи в местах, где нежность обитает,
Как взглянешь на поля, как взглянешь на плоды,
Воспомяни, что мой покоя дух не знает,
Воспомяни мое раченье и труды.
Меж стен и при огне1 лишь только обращаюсь;
Отрада вся, когда о лете я пишу;
О лете я пишу, а им не наслаждаюсь
И радости в одном мечтании ищу.
Однако лето мне с весною возвратится,
Я оных красотой и в зиму наслаждусь,
Когда мой дух твоим приятством ободрится,
Которое взнести я на Парнас потщусь.
18 августа 1750
Письмо о пользе Стекла*
ПИСЬМО О ПОЛЬЗЕ СТЕКЛА К ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬНОМУ ГОСПОДИНУ ГЕНЕРАЛУ-ПОРУЧИКУ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМУ ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА КАМЕРГЕРУ, МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА КУРАТОРУ И ОРДЕНОВ БЕЛОГО ОРЛА, СВЯТОГО АЛЕКСАНДРА И СВЯТЫЯ АННЫ КАВАЛЕРУ ИВАНУ ИВАНОВИЧУ ШУВАЛОВУ, ПИСАННОЕ 1752 ГОДА
Неправо о вещах те думают, Шувалов,
Которые Стекло чтут ниже Минералов,
Приманчивым лучем блистающих в глаза:
Не меньше польза в нем, не меньше в нем краса
Нередко я для той с Парнасских гор спускаюсь;
И ныне от нее на верьх их возвращаюсь,
Пою перед тобой в восторге похвалу
Не камням дорогим, ни злату, но Стеклу.
И как я оное хваля воспоминаю,
Не ломкость лживого я счастья представляю.
Не должно тленности примером тое быть,
Чего и сильный огнь не может разрушить,
Других вещей земных конечный разделитель:
Стекло им рождено; огонь его родитель.
С натурой некогда он произвесть хотя
Во мрачной глубине, под тягостью земною,
Где вечно он живет и борется с водою,
Все силы собрал вдруг и хляби затворил,
В которы Океан на брань к нему входил.
Напрягся мышцами и рамена подвинул
И тяготу земли превыше облак вскинул.
Внезапно черный дым навел густую тень,
И в ночь ужасную переменился день.
Не баснотворного здесь ради Геркулеса1
Две ночи сложены в едину от Зевеса;1
Но Этна правде сей свидетель вечный нам,
Которая дала путь
