многого). И наконец, 38 текстов, т. е. 39,6%, дают 7. диалекти–ческое значение — а) внешнее — 3 текста, или 3,1% (R. Р. X 596b (3) столов и скамей много, но идей этого инвентаря всего две, а именно идея стола и идея скамьи); b) внутренне–внешпее— 2, или 2,0% (Tim. 39е ум созерцает идеи, 40а идея божества — из огня); с) смысловое и понятийное — 6, т. е. 6,3% (Phaed. 104d (2–й сл.), e, 105d о «причинах»; Soph. 255е идея иного — в связи с диалектическим присущием или неприсущием; Phileb. 16d (2–й сл.) о необходимости искать каждый раз единую идею всего множества; 25b идея, получающаяся из соединения преде¬ла и беспредельного, — чистое диалектическое значение; d) об¬щее и недетализированное— 27, т. е. 28,1% (Phaed. 104b, d (1–й и 3–й случаи) вообще о принятии и удержании идеи; Parm. 132а, bс, 133с, 134с, 135а, bc, 157d; R. P. V 479a идея самой красоты;VI 486de о близости гармонически устроенного разума к идее сущего; 505а идея блага; 507b (2) прекрасное, доброе и т. д. — множественно, но по своей идее — едино, и идеи не видятся, но созерцательно мыслятся; 507е зрение и сила быть видимым — не малая идея; 508е, 517b, 526е, VII 534b об «идее блага»; Soph. 253d идея как единое и многое — в определении диалектики; 254а идея сущего; Phileb. i6d (1–й сл.) искание сначала идеи всего, а потом нахождение дифференции в сфере этой единой идеи; Tim. 28а демиург строит идею; 35а идея, возникающая из трех начал; 46с достигать идей, попадать на них; 50de материя лишена идей).Вопреки сравнительной пестроте платоновского словоупот–ребления у Плотина термин «идея» везде однозначен. Он всегда указывает на понимаемый смысл, диалектически вытекающий из bущего вообще. Всего текстов с «идеей» у Плотина — 29 (малая цифра требует особых комментариев, которые я здесь принужден выбросить): I 6, 9, 96, 16 восходящий к уму назовет тамошнюю красоту идеями; II 4, 5, 154, 12 умная материя ищется как и идеи; II 9, 6, 190, 28 цитата из Tim. 39е о видении умом идей, имманент–ных жизни; III 9, 1, 346, 18 то же; V 1, 7, 170, 18 вся красота идей (в контексте рассуждений о диалектическом порождении);V 1,8, 171, 19 Платон сущее и ум называет идеей (в контексте рассуждений о трех ипостасях); V 8, 5, 238, 7 идеями называют умные изваяния, не написанные, но сущие; V 8, 8, 241, 1 красота идеи в связи с демиургическими функциями; V 9, 1, 248, 1 целый трактат озаглавливается — «об уме, идеях и сущем»; V 9, 8, 255, 11 эйдос и идея — одно и то же в уме; там же — 255, 12 идея не отлична от ума, но каждая идея и есть ум; VI 2, 8, 309, 12 идея в покое есть граница ума (в контексте диалектики категорий);VI 2, 18, 320, 6 красота как идея — в рассуждении о категориях;VI 2, 22, 324, 28 опять та же цитата из Tim. 39е; VI 5, 6, 389, 13 человек, находящийся в материи, порождает другого от одного по идее; VI 5,8,390,29. 31 и 391, 1.3. 14. 19. 23. 26. 30 идея образу¬ется не просто как отражение в воде, но как бы охватывает мате¬рию и в то же время не охватывает, отличаясь от вне–материаль–ного эйдоса, — вся глава чрезвычайно важна в терминологиче¬ском отношении; VI 6, 3, 400, 20 беспредельное избегает идеи предела; VI 7, 18, 448, 24 все доброзрачно — жизнь, ум и идея (о красоте созерцания умом и ума); VI 9, 2, 509, 32, умная идея едина, как и весь ум, хотя и везде разная. Только в двух случаях не видно сразу диалектическое значение, это — IV 6, 3, 119, 16 разные идеи господствуют у разных людей, отчего одни — кулач¬ные бойцы, другие — бегуны и т. д. (Miiller, II 102, и Kiefer, II 126 переводят: «Geisteskrafte», Фичино — «ideae» с пояснением «і. е. virium genera» //духовные силы (нем.)… идеи… т. е. роды способностей (лат.).//) — очевидно, платоновское «внутреннее» или «внутренне–внешнее» значение и — V 7, 1,228,2 идея индиви¬дуальной вещи. — Замечу, что все эти свои терминологические исследования я сообщаю здесь в отрывочном и кратчайшем виде, делая эксцерпты из других своих трудов, специально этому посвященных.е) Если К. Alvermann, Die Lehre Plotins von der Allgegen–wart des Gottlichen. Diss. Jena, 1905, не понимает, что основная проблема для Плотина есть диалектика, почему и не усваивает ни того, что перво–единое содержит в себе все (10), ни того, что нус и псюхе доказаны у Плотина как нерушимое единство (14), равно как и душа и тело (17—19), хотя его резюме об отношении умного и чувственного почти правильно (если отбросить отож–дествление с Оригеном, 31—32), и если автор этот, очевидно, плохо разбирается в Плотине, думая, что «zeigt sich Plotin zu sehr im Banne des Intellektualismus» //Плотин слишком склонен к интеллектуализму (нем.).// (32); если, далее, G. Falter, Beitrage zur Gesch. d. Idee. I. Philon u. Plotin. Marb., 1906, 62—87, давая очень хорошее рассуждение о Плотиновой идее, когда «die Dinge werden aufgelost in begrifflich methodisches Denken»// вещи находят свое разрешение в категориально–методическом мышлении (нем.).// (74), впадает в обычный неокантианский панмето¬дизм и логицизм, a A. Doring дает слишком беглое, чтобы быть доказательным, но весьма близкое к истине сопоставление Плоти¬на с Гегелем, правильно указывая, несмотря на плохую термино¬логию и далекость от конкретных проблем историко–философской параллели, общее в 1) «метафизическом имматериализме или спиритуализме» и в 2) «метафизическом интеллектуализме» (что можно понимать только не буквально), Plotin u. Hegel. Preuss. Jahrbiicher. Berl., 1906. Bd 126, 2. Heft, 265, различие же в том, что Плотин — «эманатист», Гегель же — «эволюционист» (267— 269), то последние 10—15 лет внесли нечто совершенно новое в понимание и Плотина и вообще платонизма. Пионером и Тут явился все тот же Наторп, постепенно перешедший от панмето–дически–гипотетически–логистического истолкования платонизма к умно–оптическому и воззрителъно–символическому.f) Через восемь лет после первого издания (1903) своей знаменитой «Platos Ideenlehre» он пишет великолепный очерк «Platon» в сборнике Grosse Denker, I. [1911], hrsgb. v. E. von Aster. Lpz., где, 102, проводится то различие между «эйдосом» и «идеей», «dass in der «Idee» der aktive Sinn des Erschauens in Biicke des Geistes, im «Eidos» der passive des Sichdarstellens vor diesem Blick, des «Anblicks», den die Sache dem Betrachten–dem bietet, vorwaltend bleibt» //в «идее» остается преобладающим активный смысл узрения со стороны духовного взора, в «эйдосе» — пассивный смысл самопредстав–ления этому взору, смысл «зрелища», которое открывается созерцающему вещь (нем.).// В понятии «идея» есть «содер¬жание, в котором, собственно, только и живо понятие, творчески–действенно». В отношении к «идее» Наторп уже тут употребляет выражение «geistiges Sehen»//духовное видение (нем.).//. Он уже соглашается, что Платон есть «Visualist», «dass er Anschauungen braucht, um in sinnlichen Symbol, in «Gesicht» (das ist eigentlich oder wird bei ihm die «Idee»), in der inneren «Schau» (???) das Ergebnis der tiefsten gedanklichen Konzentration, die in ihrer Neuheit ihn bis ins innerste Mark ergreifen musste (denn er ist kein deutscher Professor), sich bleibend gegenwartig zu halten» //«визионер», что он нуждается в созерцаниях, чтобы в чувствен¬ном символе, в «вйдении» (каковым является или становится для него «идея»), во внутреннем «узрении»… в неприкосновенности сохранить для себя результат глубочайшей умственной концентрации, который в своей новизне должен был потрясать все его существо (ибо он вовсе не принад¬лежал к породе немецких профессоров) (нем.).// Наторп только указывает (108) на необходимость объединения этой «эстетической» и «логической» точки зрения: «Der Name der Idee selbst wahrt die Erinnerung an diese ihre zugleich asthetische Bedeutung neben und in der logischen: dass die Einheit, die an sich zwar die des reinen Gedankens ist, dennoch zugleich ihr Gleichnis in symbolischer Anschauung oder Hinschauung aus innerlichsten Notwendigkeit sich schafit» //Само имя идеи хранит память об эстетическом ее значении — помимо и внутри логического: так что единство, каковым действительно является идея чистого мышления, по глубочайшей внутренней необходи¬мости одновременно создает себе ее подобие в символическом созерцании, или воззрении (нем.).// (109). Вслед за I. A. Stewart, Plato’s Doctrine of Ideas. Oxford, 1909, он толкует идеи как пребывающие в вещах парадейгмы, отмеченные харак–тером художественной конструкции. Он видит два «опыта» в пла–тоновской идее — научный (тут учение об идеях есть чистое учение о принципах и методах наук — точки зрения, под которые наука подводит data опыта, как теоретического, так и практиче–ского) и — «die Kunstlerische oder genauer Kunstlerisch — religiose», где мы находим соответствующую «Inspiration», ибо Платон тут не только «Forscher», но и «Seher und Dichter» //художественный или, точнее, художественно–религиозный… вдохновение… исследователь… провидец и поэт (нем.).//(109). И не только идея Платона здесь получает такой смысл, но он старается дать и логику этой идеи (110). Далее следуют краткие, но очень отчетливые и большею частью правильные анализы «Теэтета», «Федона», «Государства», «Парменида», «Софиста», «Филеба» и «Тимея». Так, в «Пармениде» Наторп видит учение о том, что «Denksetzungen» необходимо суть «beziehentliche», что этим обосновывается «Erfarungsgegenstand» //мыслительные конструкции… относительны… объект опыта (нем.).// как мыслительная сфера (125—126). Прекрасно понимание апейрии не как абсолютно не–сущего, чисто отрица–тельного предмета, но — как «ganz positiv die unendliche Be–stimmungsmoglichkeit, die Unerschopflichkeit des Quells, aus dem immer neue und neue Bestimmung zu schopfen ist, und zwar in Kontinuierlichen Fortgang, d. h. mit stets gegebener Moglichkeit des Oberganges» //в совершенно положительном смысле — как бесконечной воз¬можности соответствий, неисчерпаемости источника, из которого можно черпать все новые и новые соответствия, причем на основе непрерывного продвижения вперед, т. е. с постоянно сохраняющейся возможностью перехода (нем.).// (126). Прекрасно тут же учение о чисто смысловом становлении самого бытия и пр. (126—128).g) Однако еще больший «іппегег Abstand» //внутренний разрыв (нем.).// от старых взглядов произошел у Наторпа во втором издании его «Platos Ideenlehre», Lpz., 1921, которую философ оставил почти без пере¬мен (до того, по его словам, нужно было бы все менять, 459), но которую он снабдил большой главой «Metakritischer Anhang», являющейся отныне вообще самым лучшим, что написано о Пла¬тоне. Однако тут скорее не платоновская идея, а платоническая вообще, и я бы сказал, что теперешнее наторповское понимание ближе именно к Плотину, чем к Платону (о Плотине он сам упо¬минает на стр. 462, 500—502, а кроме того, Платона