есть не что

иное, как теория всеобщего превращения, переведенная на язык рассудочных понятий.

в) Здесь, однако, следует сделать одно существенное добавление, которое непосредственно вытекает из погружения вещей во всеобщую

дискретность и во всеобщую континуальность.

Если эта дискретность и эта континуальность

обязательно существуют везде и всегда, то, очевидно, они существуют и в каждой отдельной

188вещи. Каждая вещь и отделена от других вещей, представляя собою в этом случае нечто

единое и нераздельное, и в то же время есть нечто континуальное, то есть единство существует

в ней самой по-разному в отдельных ее моментах. Каждая вещь есть, таким образом, нечто

целое, которое, будучи единым и нераздельным,

все же присутствует во всех своих частях, хотя

везде по-разному. А если речь идет о живой и

одушевленной вещи, то ясно, что присущая ей

единораздельная цельность создает ее изобразительную форму, ее живое начертание, ее физиономию, ее организм, данный вполне непосредственно и чувственно осязаемо. Более того, поскольку такая вещь является живой, то есть определяет сама себя, двигается сама собою, то

такого рода самодвижный телесный организм,

обладающий своим собственным рисунком, есть,

очевидно, телесное изваяние, то есть произведение скульптуры. Следовательно, указанная выше противоположность дискретности и континуальности есть только начало характеристики

живой и природной вещи как изобразительно

данной. Такая вещь необходимым образом еще

и 6) скульптурна.

Если первые четыре из указанных нами существенных признаков общинно-родовым образом воспринимаемой вещи можно характеризовать как (I) соматизм, то 5-й и 6-й признаки,

очевидно, можно формулировать как (II) физиономизм, сначала в виде составляющих его

принципов дискретности и континуальности

(5), а потом вследствие телесной субстанциальности этих признаков и в виде скульптурного их результата для каждой отдельной вещи (6).

189г) Необходимость других существенных признаков, которыми характеризуется природная

вещь в ее общинно-родовом восприятии, говорит

сама за себя. Ведь общинно-родовое восприятие

вещи фиксирует вовсе не только отдельные вещи. Речь идет именно об общине, о родовом

коллективе, а не просто об отдельных взаимно

изолированных вещах. Все такого рода вещи

фиксировались в те времена только как проявление родового коллектива. Мы уже раньше сказали, что тогда решительно вся природа и весь

космос трактовались как универсальная общинно-родовая формация, в которой существуют не

просто вещи, но обязательно родители и дети,

деды и внуки, предки и потомки. Но это значит,

что мы должны формулировать еще и соотношение отдельно фиксируемых вещей, входящих в

космос, и самого этого космоса, взятого в целом.

И тут уже будет мало только категорий дискретности и континуальной текучести. Ведь все эти

процессы должны теперь рассматриваться не

просто в чистом виде, но уже как целенаправленные, а именно как направленные к тому,

чтобы из них образовался космос в целом.

Здесь сразу же становится видно, что телесная текучесть отдельных вещей получает космологическое содержание, но, конечно, такое,

которое все же не выходит за пределы материально-чувственной текучести. Наивысшая цель

и предельное обобщение всех отдельных внутрикосмических процессов не могут находиться вне

этих процессов. Будучи наивысшей целью и

предельным обобщением материально-текучих

вещей, космос уже поэтому не может быть чемлибо невещественным, нематериальным, сверхчувственным.

190

/Поэтому континуально-дискретное становление вещей, создающее в своем пределе космос,

является уже не просто абстрактно мыслимым

становлением. Такое становление в каждой своей точке уже содержит свою будущую цель.

И поэтому мы должны говорить здесь о самостоятельности такого становления (если оно

действительно несет смысловую нагрузку); и мы

здесь предложили бы поздний античный термин 7) генесиургия (от греч. genesis — становление, происхождение и ergon — дело, осмысленное свершение, работа). А так как подобного

рода реальная смысловая нагрузка этого становления заключается в его целевой направленности на возникновение космоса, то очевидно, что

в целях достижения полной ясности следует

здесь фиксировать еще и 8) телесиургию (это

тоже термин поздней античной философии, от

греч. teleos — цель и ergon — дело, свершение,

работа). И поскольку имеется в виду образование чувственно-материального космоса, то здесь

нельзя обойтись и без общего термина «космологизм».

Наряду с указанными выше общими категориями соматизма и физиономизма здесь, очевидно, возникает (III) группа существенных

признаков общинно-родового мировоззрения,

включающая три последние категории, которая

должна характеризоваться как предельно обобщенный соматизм, или соматизм космологический.

д) Итак, мы показали, что такое вещи и природа в их общинно-родовом понимании, а также

что такое рисунок каждой отдельной вещи, ее

физиономия и что такое возникающий отсюда

чувственно-материальный космос в целом. Оста-

191ется охарактеризовать (IV) внутреннюю жизнь

этого первобытного космоса. Думается, нет необходимости доказывать, что первобытный коллектив имеет самодовлеющее значение и что отдельные его члены только весьма относительно

и условно могут быть выделены из родовой общины, порождением которой они являются. На

самом деле только родовой коллектив и обладает

здесь самодовлеющим характером. Ему принадлежат средства и орудия производства. Он распределяет трудовые процессы между отдельными своими членами. Наконец, он же является

единственным распределителем продуктов труда

своих членов.

Все это можно перенести и на космос в целом. Он тоже мыслится происходящим исключительно из родовых отношений. А так как в те

времена решительно все считалось вещественным, то именно земля понималась как мать всего

существующего, мать всех богов и людей. Она

порождает из себя прежде всего небо-Урана,

потом вступает с ним в брак; от этого брака

постепенно возникают боги и люди. Эти боги и

люди — только результат обобщенного представления о тех или иных сторонах космической

материальной действительности. Все, таким образом, рождается землей и возвращается в ту же

землю. В античности не боги создают мир, но

мир создает богов, и, говоря еще ярче, именно

земля создает всех богов и людей. Именно земля

есть мать всего, и притом не в каком-нибудь

поэтическом или переносном смысле, а вполне

субстанциально, т6! есть буквально. Всмотримся, однако, ближе в эту структуру общекосмической жизни, как она представлялась во времена первобытного коллективизма.

192Ясно прежде всего то, что вне родовой общины здесь ничего не мыслится, что она обнимает собою решительно все и что это все существует и само по себе, и во всех своих проявлениях. Если мы хотя бы ненадолго представим

себе в раздельно-понятийном виде тогдашнее

понимание общекосмической структуры, то нам

придется употребить (хотя и с определенной условностью) позднейший философский термин

«всеединство». Родовая община безраздельно существует везде и всем управляет, так что каждый член этой общины есть он сам; и в то же

время он есть не что иное, как одно из проявлений общего родового коллектива. Поэтому для

тогдашней космической структуры существенны

категории: 9) всеединство родовых отношений;

10) эманатизм для всего, что существует внутри

космической общины (от лат. emanatio — истечение, излучение, нисхождение); 11) возвращение всего появившегося из космической родовой

общины к ней же самой в силу указанного принципа всеединства; 12) вечное возвращение, поскольку космос, будучи живым организмом, вечно расцветает, вечно распадается, вечно погибает и так до бесконечности, что видно уже на

вечной смене времен года, на жизни отдельных

членов и поколений в родовой общине и что интуитивно мыслилось в те времена обо всем существующем. Частным случаем такого всеобщего циклизма является даже внешний вид самого

космоса, который состоит из звездного неба, земли посредине и такого же полушария под землей. Это 13) — шаровидность космоса. Интуиция шара и круга пронизывает решительно всю

античность; так, совершенной формой движения

является движение круговое.

7 А. Ф. Лосев 193е) Скептики могут сказать: позвольте, да

ведь это же вовсе не первобытный коллективизм, а очень развитая диалектика становления

в позднейших, уже чисто философских формах

идеализма или материализма. Совершенно правильно, это — самая настоящая диалектика. Но,

во-первых, она дана здесь отнюдь не мыслительно, отнюдь не философски и не научно, а пока

только чисто интуитивно, наглядно и непосредственно. Во-вторых, здесь действует не просто

интуиция вообще, но именно чувственная, своеобразная, вещественная интуиция. И в-третьих,

это не просто вещественная диалектика, но еще

и диалектика бесконечно расширенных общинно-родовых отношений.

Здесь важно то, что традиционные толкования первобытного коллективизма вовсе не учитывают того, что все позднейшие теории циклического всеединства коренятся именно тут,

подготовленные и непосредственно пережитые

человеческим сознанием еще на этой стадии развития. Нечего и говорить о том, что все эти категории циклического всеединства были даны

тогда только в своей полной неразличимости.

Однако неразличимость двух или нескольких

моментов еще не есть их объективное отсутствие. И здесь чрезвычайно любопытно то, что

возникшая уже за пределами первобытнообщинной формации античная философия тщательнейшим образом охраняет эту всеобщую

неразличимость.

ж) Нам остается формулировать еще одну

особенность общинно-родового сознания, которая вытекает из того, что родовая община не

знает ничего, кроме себя, что она сама себя создает и сама собою управляет. Это — (V) само-

194обоснованность чувственно-материального космоса как предельного обобщения общинно-родовой жизни.

Казалось бы, раз все состоит из отдельных

вещей, это все и есть нечто такое, что вообще

во всех смыслах различимо. Но оказывается,

что это вовсе не так. Ведь родовая община обязательно охватывает собою и все, из чего она

состоит. В этом смысле она вполне неразличимо

присутствует решительно во всем. Вот в чем

разгадка этого упорного и неуничтожимого

стремления формулировать сверхразличимое

единство. Этой проблеме в позднейшей античной философии посвящены сотни, если не тысячи страниц. И это тоже есть в своей основе

не что иное, как признание самодовлеющего и

вездесущего принципа родовых отношений в

период первобытного коллективизма. Это —

14) сверхрефлективный характер первобытных

представлений о космосе.

Подобный сверхрефлективный характер первобытного мышления, конечно, не может оставаться без своей конкретизации. Но тут могли

быть только такая конкретизация и такое различение неразличимого, какие еще не обладают

чисто мыслительными и рассудочно формулированными понятиями. И поскольку исходное

различение, на котором базируется философская мысль, есть различение того, что есть, и

того, чем оно является, различение идеи и материи, то первобытное сознание и обладает такими различными моментами, которые различаются целостно, но отнюдь не с точки зрения

наличия в них противоположности идеи и материи. И такая форма различия, в которой еще

нет противопоставления идеи и материи, есть

7* (95не что иное, как 15) мифология, поскольку

единственно возможное различие действительности было возможно для тех времен только

как различие живых членов первобытной общины. Каждый такой представитель родовой

общины, взятый в своем пределе, и есть не что

иное, как миф.

Боги, демоны, люди и неорганическая природа различны между собою, но для них вовсе

не характерно различие идеи и материи. Все

существующее было в те времена одинаково

идеально и материально, поскольку сама родовая община тоже одинаково и материальна, будучи системой родовых отношений, и идеальна,

поскольку она основана сама на себе, а не на

чем-нибудь другом, да и ничего другого для нее

вообще не существует. И все реальные факты

исторической действительности в этом отношении говорят только об одном: миф одинаково и

материален, и идеален. Потому-то в последующие времена он будет казаться фантастикой и

чудом. Ведь все идеальное дано в нем вещественно, субстанциально, целиком материально и

целиком зримо физическим зрением. Поэтому в

дальнейшем, когда в мифе разрушится это тождество идеального и материального, он будет пониматься только относительно, условно и переносно. Само это противоположение идеи и материи есть уже результат гибели мифологии,

понимаемой буквально, а не метафорически.

Эти две особенности общинно-родового космоса, то есть его сверхрефлективность и, с другой стороны, его мифологичность, являются, повидимому, завершающей характеристикой всех

первобытных космических представлений вообще, включая не просто представление о космосе

196в целом, но и его внутреннюю жизнь. Мифы —

это внутренняя жизнь чувственно-материального космоса в его общинно-родовом понимании.

И самое главное, здесь перед нами не только

внешняя и не только внутренняя жизнь космоса,